Выбери любимый жанр

Охотники за ФАУ - Тушкан Георгий Павлович - Страница 36


Изменить размер шрифта:

36

Передний край противника, по данным разведки, был сильно минирован, колючая проволока — в шесть рядов, не считая той, что скрывается под водой. Берег минирован под водой. МЗП (мало заметное препятствие из тонкой проволоки), фугасы, надолбы… Эстакада. Над водой, в отвесном берегу, в бетонных колодцах — огневые точки. Первая линия окопов с блиндажами и ходами сообщения в подвальные этажи домов находится в метре и в полутора метрах от обрыва. Это глупо: стреляли тяжелыми, верхняя часть глиняной стены обвалилась, и обнаружилась траншея. Вместе с обвалившимся грунтом вывалилось гнездо с крупнокалиберным пулеметом. Послать бы саперов и подорвать стену с траншеей! В подвальных этажах каменных домов замаскированы доты. Два обнаружили: ориентир два, десять левее, правый угол, белый дом на краю улицы, и ориентир четыре, правее двадцать, у колокольни. Чтобы уничтожить, потребуется большой расход боеприпасов.

На НП пришел автоматчик и позвал старшего лейтенанта к генералу. У блиндажа Баженов увидел группу офицеров и среди них капитана Помяловского из отдела инженерных войск, с которым он ездил в радиоавтобусе. Баженов незаметно отвел капитана в сторону и спросил, нет ли чего нового и зачем он здесь.

— Езжу со своим начальством по всем хозяйствам. Интересуемся шириной, глубиной, скоростью течения, режимом реки, фунтом берегов и те де. А ты как здесь очутился?

— Приезжал допрашивать пленного. Сейчас вызван к члену Военного совета.

…Посреди блиндажа стояли двое в форме советских солдат — один русский, второй татарин.

— Входи смелее, Баженов, — пригласил генерал. — Эти «казаки» уверяют, что они и еще с десяток фрицев являлись «гарнизоном» островка, что на три километра южнее. И якобы этой паре удалось перебить остальных, то есть десяток фрицев… — Для наглядности генерал поднял вверх руки с растопыренными пальцами. — Говорят — перебили, когда те спали. Перебили, чтоб искупить свою вину. Советские шинели, что на них, якобы сняли с утопленников, прибитых к берегу. Ты о чем хотел с ними говорить?

— Интересно узнать о новом пехотном противотанковом оружии… если не будут врать. Но это легко проверить.

— Проверяй.

Юрий Баженов откашлялся и задал всего два вопроса: кто командует «казачьей» ротой и как она вооружена?

Оба — и высокий русский, и малорослый татарин — ответили правильно: командир — бывший директор универмага Клюев. В их артиллерии есть семидесятишестимиллиметровое орудие без колеса, которое они возят с собой.

Они рассказали, что из города давно уже выселены жители. В городе находятся только войска. Гражданские, которых заставили строить оборонительные сооружения, уничтожены.

Да, они берутся показать и на карте и на местности, где проходят траншеи, где в городе минированы улицы и перекрестки, где находятся известные им дзоты и доты.

Баженов спросил о новейшем противотанковом пехотном оружии.

— Какая-то «эфка» есть, — сказал высокий, со следами оспы на длинном лошадином лице. — Хвалились, будто крошит танки на крупу.

Только этих «эфок» еще мало. Нам не дали. Да и зачем они на острове, куда не придут танки?

— Чего ты врешь? — крикнул Баженов. — Эф-один — это обычная советская граната. Она поражает пехоту, а не танки.

— Ей-богу… хотя в бога вы не верите…

— А ты веришь? — спросил генерал.

— Заставляли молиться. Ну, клянусь, чем хотите, слышал, как наш командир говорил «эфка»…

— «Наш командир»? — с ударением на «наш» сердито повторил генерал.

— Будь он проклят. Шкура, сволочь! Против своих заставлял, гад. Ну, клянусь вам… ну, не могу больше. Не могу!

— Без истерики! — приказал генерал.

Высокий замолчал. Он стоял, понурив голову, и вдруг сказал:

— Если ефрейтор Фаст еще не подох от моих пуль, он может все сказать насчет «эфок». Поедемте со мной на остров, сами у него спросите…

Баженов, чтобы не свалиться с «виллиса», покрепче обхватил левой рукой власовца за талию. В правой руке, касавшейся сиденья, зажал пистолет. Нелепость вынужденной позы и смешила и злила Баженова. Он не слишком верил в искренность перебежчиков. А вдруг «там» решили ценой жизни десятка фрицев (да и фрицев ли!) заслать к нам разведчиков? Типичная рожа плута.

Когда же власовец, отвечая на вопросы, упомянул, что в двенадцать ночи к острову прибудет катер из города, чтобы сменить гарнизон, Баженов приказал шоферу сильнее «жать на железку».

Командир батальона располагался в пятнадцати километрах южнее островка. Комбат, старший лейтенант Сапегин, понравился Баженову деловитостью, фронтовым юмором.

Почему подчиненные так уважали своего комбата? Баженов попробовал это выяснить, пока комбат производил небольшую передислокацию своих подразделений. Пожилой телефонист, он же вестовой комбата, объяснял это так: «Верим ему все. Такой не подведет. Сам не доест, а бойцы сыты будут»…

Баженов познакомился с невысоким, худеньким школьником с погонами лейтенанта— командиром взвода Ольховским, выделенным, чтобы занять оборону на острове, и несколько удивился выбору комбата. Может быть, комбат считает островок плацдармом, не стоящим внимания, и посылает туда тех, кто ему не нужен?

— Зря вы подозреваете меня, что я действую по принципу «на тоби, боже, шо мени не гоже», — возразил Сапегин, когда Баженов прямо спросил его об этом… — Если б вы были охотником…

— Я охотник!

— Тогда вы должны знать, что нет более настойчивой, самозабвенно увлекающейся, не жалеющей своей жизни охотничьей собаки, чем маленький фоксик.

— Образ убедительный, хоть и не слишком лестный для характеристики офицера. В общем, вы хотите сказать, что не надо судить по наружности лейтенанта Ольховского о его качествах?

— Это не человек — это динамомашина в сто человеческих энергий! Да вы сами в этом убедитесь.

На лодке А-3 поплыли к острову.

Саперы разминировали восточный берег и заминировали западный теми же немецкими минами. Солдаты рыли новые окопы на западном берегу, в лозняке.

Баженов наблюдал за Колей Ольховским. Лейтенант поспевал всюду, приказания давал толковые, а если ошибался, не стеснялся исправить свою ошибку: конечно, не надо брать креплений из гитлеровских окопов на восточном берегу, как он вначале приказал, — ведь противника можно ожидать и с тыла. К тому же в восточных окопах можно будет отсидеться, когда противник будет бить по западному берегу, где окопы надо укрепить вербами и лозняком. Без креплений нельзя: песок.

Была в Коле Ольховском удивительная смесь романтических мечтаний о подвиге и трезвого расчета; подражание суворовскому аскетизму — и безмерная любовь к сладкому; гордое «я» — и умение принять разумный совет, пусть даже противоречащий его решению. Вообще же Коля Ольховский стремился подражать Сапегину, особенно в уважительном обращении с бывалыми солдатами. Он ел с солдатами, рыл землю вместе с ними.

По острову гитлеровцы не стреляли, считая его, видимо, занятым своими же солдатами. Наши же бойцы, работавшие на западном берегу, старались не показываться из лозняка, хоть на них и были немецкие плащ-палатки.

Радист Сапегина прежде всего занялся трофейной рацией. Радиоволны и позывные противника были ему известны, но если б он начал передачу, гитлеровцы в городе легко бы опознали не тот голос (не тот «почерк»), хотя таблица кода и была при рации. Поэтому радист начал работать так, будто рация испорчена. Он дал кодовый сигнал «прекращаю работу из-за неисправности аппарата».

Ефрейтор Фаст, ради которого приехал Баженов, оказался мертв. Да и как он мог быть живым, если его сначала оглушили таким ударом, что у него лопнул череп, а потом пристрелили пулей в затылок, как и остальных девять гитлеровцев.

— Да, я сказал неправду, — сознался перебежчик. — Хотел, чтобы кто-нибудь приехал сюда и своими глазами убедился, а то ведь генерал нам не верит!

Оружие убитых, зарытое в лозняке, не представляло для Баженова интереса. Коля Ольховский с увлечением объяснял Сапегину, как он залповым огнем из окопа сразу же срежет гитлеровцев на катере.

36
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело