Предел (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 74

Младшие разведчики единогласно решили идти вперед и героически умирать вместе с командиром. Ар Туэль не счел нужным объяснять им, как он сам собирается геройствовать. Смерть бывает разная. Но отвратительная, это — смерть, воплощающая самый страшный кошмар. Старший Разведчик всегда боялся утонуть — упасть с противно качающейся лодки, мучимый тошнотой и головокружением. Оказалось, что тонуть можно и без воды. Завтра… завтра его опять будет качать по коридору. И если он не найдет выход через пятнадцать переходов, то свалится и… все. Будь у него даже сила Великих Открывающих, открыть проход наружу он бы не смог. Никто не смог бы. Над ними, над этим проклятым коридором, возносили свои пики к облакам самые высокие горы мира.

Ни один из младших не хотел возвращаться. Ни запугивание, ни сдержанное объяснение задачи — избавить от такой же участи последователей — результатов не принесли. Оставалось только обмануть. Ар Туэль показал подчиненным шарик и свинцовую палочку. Палочка — путь в неизвестность. Шарик — обратно с донесением. Самому молодому, Ар Дэлю, досталась по его выбору палочка. Он указал на левую, заведенную за спину руку. Ар Туэль подменил палочку шариком, который и продемонстрировал упрямому храбрецу. Старший Разведчик дописал на листе с вычислениями слова прощания, описал и попросил отметить отвагу Ар Дэля, которого отправили обратно лишь приказ командира и сама судьба. Что, в принципе, было правдой несмотря ни на какие подмены жребия: командир для младшего и есть — судьба.

Решение было принято. Завтра Ар Туэль и второй разведчик не пойдут, а побегут. Задействуют внутреннюю силу и будут бежать, пока не свалятся. Так будет быстрее, и появится хотя бы призрачный шанс. Шанс не только вернуться, но и, возможно, поквитаться с тем, кто устроил им такую «веселую жизнь». Если сам Повелитель или другие желающие отомстить опередят их, то… то будет шанс лично свернуть шею какому-нибудь другому Светлому. Лучше двум. Повезет, так и десятку этих водянисто-воздушных, приторно-тошнотных «сородичей». Мес-с-с-ть!

Уже засыпая, Старший Разведчик понял, что еще было «не так» в этом коридоре — в нем чувствовалась иная сила, сила воздуха и воды. И все это вместе складывалось в отвратительную картину: завтрашний бег внутри «влажного» брюха бесконечной змеи.

Пелли гуляла по яблоневому саду. Вечерело. Тут и там в траве лежали крестьяне. Кто с пучком травы, кто с лопухами. Вайола на Айшаке скакала по тропинкам и проверяла маскировку. Гарнизон учился качественно прятаться с полудня. Воительница то и дело подъезжала к Пелли и жаловалась на Сульса:

— Его счастье, что с принцами убежал! Пеллиэ, ты не представляешь! Мой Отец едва ли не более состоятельный Нофер, чем… чем был мой покойный Отец. Этот оружейник почти совсем ничего не тратил. Только копил. Все тридцать лет! Он даже не объяснил селянам, что за службу платят. Представляешь?! Или задаром хотел… — Воительница дернула за повод Айшака, который пожирал маскировочный лопух затаившегося в траве крестьянина.

Пелли очень хорошо научилась говорить «Не может быть!», «Невероятно!» и «Я потрясена до глубины души!». Эти фразы она весь день повторяла много раз с разными интонациями. Селян было жаль. Сначала они пробежали пять кругов вокруг Замка. Айшак им в этом очень помогал. Потом учились бить «копьями». Потом подползали к врагу, а теперь лежали в засаде. Вайола оказалась не просто воинственной, а очень воинственной. «Замки сначала надо научиться захватывать. А защищать — потом». Хотя… Кажется, это сказал Нофер Руалон. Он очень переживал, что при «защите» стен селян завалит.

Крист Руалон, в самом приятном расположении духа, шел по саду, чтобы пригласить дев к ужину, и попутно осматривал урожай яблок. То есть, смотрел вверх. Естественно, он отдавил какому-то селянину руку. А вот селянин заорал зря. На него тут же напустилась Вайола. Из её речи Пелли усвоила, что всякий воин, лежа в засаде должен умереть, но себя ничем не выдать, даже если на нем будет пастись Айшак. Айшак стоял рядом с хозяйкой. Не бегал, не брыкался — лошак лошаком. Даже Нофер Крист спросил, не заболел ли он? Вайола деловито ощупала животное со всех сторон, потрогала тут и там, даже за губу потеребила.

— Нет! Здоров. Даже животом не бурчит. Это он по Темному скучает. Пре-да-тель! — рявкнула в ухо Айшаку Воительница. Она была совсем не в духе. — Ладно. На сегодня — все! Гарнизон, ко мне! Строиться!

Крист Руалон не ожидал такой толпы крестьян. Сад неожиданно ожил. Молодые парни и мужики — все из одного села — спотыкались между деревьев, спеша к Хозяйке. Еле ноги волочили. Вайола дала указания на завтрашний день, расседлала Айшака и отпустила его пастись. «Пусть травки и яблочек покушает».

— Вайола, а может, селяне устали? И не надо с ними так строго и долго?

— Пеллиэ! Ты слишком добра. Гарнизон в Замке должен быть. Я же не совсем необразованная, чтобы по разным селам бегать и собирать местных бездельников. На те деньги, что им предложены за службу, они наймут работников. Очень даже неплохие деньги. А вот потом… — Воительница потерла носик. — А потом — посмотрим. Как только они привыкнут к тому, что они воины и на них работают другие, то начнут ценить службу. А не начнут, значит слабые. А слабых нам не надо. Как говорила моя Достойная Мать: «Отсев и выбраковка — это больше, чем все!». Знаешь, как у меня каждый мужик дрался за место в гарнизоне?! О-о! Сначала у себя в селе, потом они на ярмарках сходились, и только лучшие приходили просить службы. Так мои гарнизонные сначала и этих, победителей, по пол дня в грязи валяли. А только потом — я с Айшаком. Понимаешь?!

— Я потрясена до глубины души! Это… должно получиться очень хорошее войско!

— Лучшее! Сегодня же только первый день. И — ну их! Сейчас поедим и пойдем дальше писать. Тебе понравилось?

— Очень! Особенно «С». Эта руна подходит сразу двум братьям. И… она красивая.

— Ага! — Вайола опять вспомнила Оружейника. — Сульсу тоже подходит. Как тавро. Я даже знаю где. Ну, негодяй, а? Вместо того, чтобы Замок содержать, он просто в нем жил! Неслыханно!

Воительница еще долго перечисляла грехи позорно бежавшего «жениха». Пелли, которой не нравились только портреты и свиньи, поняла, что в деле поддержания порядка в ноферате она понимает даже меньше, чем Сульс.

После ужина все искали Айшака. Даже Нофер Руалон присоединился. Вайола звала своего «коня» и обещала много вкусного. Не нашли. Скотина как в воду канула. Воительница ушла рыдать на конюшню. Она уткнулась в гриву Крысаку, который мог стойко сносить любые объятия. Но и там, девица не нашла сочувствия. Пока она орошала слезами его шею, бесчувственный мерин жевал сено. Ему было все равно. Тогда она пошла в Замок, потрясая уздечкой сбежавшего друга и обещая ему страшную судьбу. «Вот только вернись, я тебя…». Пелли даже ужаснулась тем способам казни, которым должен был подвергнуться Айшак.

— Вайола, так может, он опять к кобылкам побежал? Вернется.

— Нет. Не к кобылкам! Ты его прокисшую морду видела? Вот! — Подытожила Воительница. — Пошли учить руны. Не прощу!

В этот день Пелли написала свое первое слово под руководством подруги. Слово было совсем не такое, как хотелось. Не очень хорошее. Но простое. «Гад». В конце, концов, будет еще много слов.

Полутемный дремал на грани сна и яви. Завтра они окажутся на дороге в Дрешт. Нервы были напряжены до предела даже в таком, полусонном состоянии — слишком давно они расстались с людьми в плащах. Вдруг, они только делали вид, что едут в Дрешт, а сами свернули с дороги? Чуткий слух Даэроса и лошадей уловил новые для ночного леса звуки. Чалый всхрапнул. Солнце уже давно село. Неужели их последователи идут ночью? Визгливый скрип колеса подтвердил догадку. Медленно, но идут. Значит, есть причины. План возвращался к первоначальному замыслу. Завтра они нагонят и обгонят телеги. А, может быть, встретят и других преследователей. Так что, не станет он сегодня брать на себя лишнего и жалеть спутников. Сульс будет сторожить, как положено, в самый тяжелый час. А ему надо выспаться. Светлая голова будет утром совсем не лишней. В смысле — ясная.