Собрание сочинений, том 2. Оцеола, вождь семинолов. Морской волчонок - Рид Томас Майн - Страница 88

• Предыдущая
• 88/136
• Следующая

За эти триста лет немало было войн и между местным индейским населением и пришельцами-колонизаторами. Индейцам помогали беглые негры, находившие приют у семинолов. Они знакомили своих защитников с ремеслами, с новыми способами возделывания земли. Трехсотлетняя война с колонизаторами закалила индейцев Флориды, способствовала выработке некоторой военной организации, известной сплоченности. На рубеже XVIII—XIX веков экономическое и общественное развитие семинолов заметно продвинулось. Даже американцы вынуждены были отнести их к так называемым «цивилизованным» индейским племенам. Тем опаснее были семинолы для американских колонизаторов, которые, в отличие от испанцев и французов, взялись за самое широкое экономическое освоение земель Флориды.

Не раз восставали семинолы против пришельцев, отнимавших их земли и леса. Развязка длительной и упорной борьбы наступила в 30-х годах XIX века, когда правительство США и американские плантаторы, укрепившись на территории Флориды, перешли в решительное наступление.

Правительство США потребовало от семинолов, чтобы они оставили земли Флориды и ушли на «Индейскую территорию» — так называлась довольно значительная часть западной Луизианы, якобы «купленная» правительством США у индейцев, населявших Луизиану. На «Индейскую территорию» американское правительство намеревалось переселить индейские племена, прежде вольно жившие где им вздумается. По существу, «Индейская территория» должна была стать местом ссылки индейских племен, согнанных с земель, которые были нужны колонизаторам. Переселение производилось военным порядком, в самых жестоких условиях; тысячи индейцев погибали в пути, а те, кто выживал, были осуждены на медленное вымирание, на жалкую участь переселенцев, попавших в незнакомые и зачастую непригодные для жизни места. Племя за племенем под конвоем воинских частей пускалось в этот страшный путь, превращавшийся в подлинную дорогу смерти.

В 1832 году несколько семинольских старейшин — представителей родоплеменной знати — тайком от народа заключили кабальный договор с американским правительством. По этому договору, сулившему выгоды изменникам, семинолы должны были в трехлетний срок оставить Флориду и уйти в пустыни и степи «Индейской территории».

Однако подавляющее большинство семинолов возмутились действиями предателей и отказались выполнять договор. Авторитет вождей, пошедших на сговор с американскими чиновниками, рухнул.

Американцы навязали семинолам войну. Тогда во главе индейцев, поднявшихся с оружием в руках на защиту своих прав, встал Оцеола — молодой семинол, известный своими способностями, неподкупностью и мужеством. «Под блестящим руководством Оцеолы, — пишет Уильям 3. Фостер, — индейцы, которым помогали беглые негры, в течение семи лет успешно сопротивлялись войскам США.

Это была самая ожесточенная из всех войн, которые вели индейцы. Семинолы отбивали все атаки войск Соединенных Штатов, втрое превосходивших численностью весь семинольский народ...» [83]

Героическое сопротивление семинолов было сломлено с помощью измены: отчаявшись победить Оцеолу на поле битвы, американцы заманили его для переговоров, пообещав ему неприкосновенность, и предательски схватили. Вскоре Оцеола умер, не вынеся неволи. По некоторым сведениям, он был убит. Воспользовавшись этим, сторонники перемирия с правительством США добились своего: многие семинолы сложили оружие и подчинились требованиям американцев.

И все-таки мужественный пример Оцеолы и его воинов сыграл огромную роль в дальнейшей жизни семинолов. Немало семинолов отказались примириться с американцами и продолжали войну. Индейцы отступили в такие местности Флориды, где особенно затруднены были действия регулярных воинских частей, и закрепили эти районы за собой, в то время как другие индейские народы, покинувшие свою родную землю, вынуждены были погибать на «Индейской территории».

Образ Оцеолы пленил не только Майн Рида. Великий американский поэт Уот Уитмэн (1819—1892) посвятил ему стихотворение. Уитмэна потряс рассказ о смерти Оцеолы, услышанный им от военного моряка, присутствовавшего при последних минутах бесстрашного вождя семинолов.

В полных величия строках повествует Уитмэн о том, как готовится к смерти Оцеола: он умирает в боевой одежде своего племени, в боевой раскраске, с томагавком в руках, не чувствуя себя побежденным. «Пусть эти немногие строки сохранят его имя и память о том, как он умер», — заканчивает Уитмэн свое стихотворение, как бы подтверждая им, что если были американцы, погубившие Оцеолу, то были среди американского народа и его друзья, подобные хотя бы герою романа Майн Рида — Джорджу Рэндольфу.

Уитмэн хотел, чтобы его стихи сохранили память о том, как умер Оцеола. Майн Рид рассказывает о том, как он боролся. Подвиги Оцеолы и его сподвижников вдохновили писателя на лучшие страницы его книги, полные искренней ненависти к угнетателям и горячей симпатии к индейцам.

Майн Рид сумел показать, что отчаянное сопротивление семинолов было вызвано беспощадным натиском плантаторов, вероломной политикой американских «агентов» — чиновников, преступлениями американской военщины. Царство грубой силы, царство корысти и вопиющей несправедливости приходит на землю семинолов вместе с американцами и торжествует, оскверняя жизнь, неся с собою порабощение или смерть. Ни в одном другом романе Майн Рида не говорится об этом торжестве насилия и стяжательства с таким отвращением, как в «Оцеоле», и ни в одном другом романе Майн Рида не показана так широко и сочувственно борьба за свободу, за человечность, за справедливость.

Создавая свой образ Оцеолы, Майн Рид кое в чем отступил от исторической истины. Но эти нарушения исторической правды касаются чаще всего второстепенных биографических деталей. Вокруг имени Оцеолы в 30—40-х годах сложилось немало легенд, и, видимо, некоторые из них особенно понравились Майн Риду. Иногда Оцеола у Майн Рида больше похож на джентльмена, переряженного индейцем, чем на мудрого и смелого вождя восставших. Но надо помнить, что и в этих случаях писателем руководило стремление подчеркнуть в Оцеоле его благородство, опровергнуть клевету и ложь американской прессы, чернившей индейцев и их вождей.

Самый характер литературного дарования Майн Рида, прежде всего стремившегося писать о необычайных и эффектных событиях, не позволил ему более глубоко раскрыть сложный духовный мир Оцеолы, талантливого руководителя восставших семинолов, грозы американских генералов и плантаторов.

Конечно, рядом с Оцеолой меркнет и теряется Джордж Рэндольф, молодой флоридский помещик, от лица которого ведется повествование. Такой прием — рассказ от первого лица — был довольно распространен в английских приключенческих и исторических романах первой половины XIX века (романы Мариэтта, В. Скотта). Майн Рид нередко обращался к этому приему, и образ рассказчика повторяется в его романах под разными фамилиями, приобретая черты любимого героя Майн Рида.

Это честный и энергичный юноша, всегда готовый защитить угнетенных и слабых, непримиримо относящийся к проявлениям несправедливости, свободный от расовых предрассудков, против которых часто и страстно выступал Майн Рид.

Образу Рэндольфа нельзя отказать в известном правдоподобии. Были в США в 30—40-х годах XIX века и защитники истребляемых и угнетаемых индейских народов, пытавшиеся улучшить их положение, стойко выносившие преследования и травлю, которыми отвечала буржуазная общественность США на их одинокие попытки восстановить попранную справедливость. Впрочем, попытки эти в огромном большинстве ограничивались громкими фразами, выражением сочувствия, — как это получается и у Рэндольфа.

Есть такие страницы хорошей книги Майн Рида, которым трудно поверить. Например, несмотря на то что в жизни Рэндольфа происходят важные и подчас трагические события, он не изменяется, не становится более зрелым, остается таким же, каким показан в первых эпизодах романа, — и это, конечно, неправдоподобно. Общественный строй семинолов ничем не напоминал античную демократическую республику, как говорит об этом писатель. В 30-х годах общественный строй семинолов переживал мучительный кризис: безвозвратно рушился старый родоплеменной уклад, уже сильно расшатанный; с каждым годом все резче обнаруживались противоречия между родоплеменной аристократией — вождями — и основной массой, составлявшей племенной союз семинолов. Это с очевидной ясностью обнажилось именно после 1832 года, когда племя не поддержало группу вождей, продавшихся американцам, и позже — когда после пленения Оцеолы верхушка племени все же настояла на перемирии с врагом, но не смогла подчинить этому решению все племя.

• Предыдущая
• 88/136
• Следующая