Малекит - Торп Гэв - Страница 48

Через одиннадцать дней после битвы в Эалите Малекит снова стоял в приемном зале Короля-Феникса. До сих пор при мысли о вероломстве Морати он испытывал тошноту. Князь добился аудиенции у Короля-Феникса и попросил Каратриля сопровождать его. Король восседал на своем троне, а князь и Каратриль уселись перед ним в кресла.

— Ты понимаешь, что, пока Морати держит в своих руках власть, ты не наведешь порядок в Нагарите? — по окончании рассказа спросил Бел Шанаар. — А чтобы отобрать у нее власть, ее надо убить или заключить в темницу.

Малекит ответил не сразу. Он встал и прошелся по залу. Он презирал Бел Шанаара, но еще больше презирал себя — за то, что нуждался в его помощи. Однако, как бы он ни относился к Королю-Фениксу, Малекиту было ясно, что он никогда не займет свое законное место, если не восстановит власть над Нагаритом. А в одиночку он не в силах сражаться с Морати, так что придется обуздать гордость и унижаться перед сидящим на троне узурпатором. Истина заключалась в том, что Малекит нуждался в Бел Шанааре и на время ему придется забыть о собственных амбициях.

— Я отрекаюсь от нее! — провозгласил Малекит. — Она всегда жаждала власти и нашептывала на ухо, что это мне принадлежит по праву твоя корона. С самой смерти Аэнариона она без устали подталкивала меня к тому, чтобы захватить власть над нашим островом. Ты же помнишь, как она кричала, когда я впервые преклонил перед тобой колено, и с тех пор она пыталась управлять мной, чтобы снова стать королевой. Я с самого раннего детства помню ее острый язык и неукротимые амбиции. Подозреваю, что сейчас она взращивает какую-нибудь послушную марионетку, готовую занять мое место. Она не остановится, пока не получит власть над всем Ултуаном. Но я не допущу этого.

— И все же она твоя мать, — с сочувствием произнес Бел Шанаар. — Если дойдет до худшего, сможешь ли ты пронзить ее сердце? Не дрогнет ли твоя рука, когда придет пора отрубить ей голову?

— Это необходимо, и я не позволю это сделать никому другому, — ответил Малекит. — Страшная ирония, но мне придется лишить жизни ту, которая подарила ее мне. Я не знаю, какой властью она обладает над князьями и дворянами Нагарита. Некоторые сопротивляются ей, но их немного. Наверняка она извратит мои действия в глазах тех, кто еще колеблется, чтобы они решили, будто я им угрожаю. Наш народ верен, но он не отличается богатым воображением. Нас воспитывают выполнять приказы, а не задавать вопросы. Но все же найдутся нагаритяне, которые встанут на сторону законного князя. Я отправлюсь в Анлек и свергну королеву-ведьму!

Близилась зима, и Малекит решил пока что собирать армию, в то время как вороньи герольды постоянно пересекали границы Нагарита и докладывали ему о происходящем на севере. Новости были неутешительные: Морати открыто объявила себя ведьмой, отбросила все попытки соблюдать приличия и полностью отдалась своей темной природе.

Когда наконец-то настала весна, из колоний пришли сообщения, что культ наслаждений начал пускать корни и там. В ответ на просьбу о военной помощи Аландриан смог выслать лишь незначительную часть войска из Атель Торалиена: основные силы он оставил для отражения двигающихся на Элтин Арван орков.

К армии князя присоединялись и другие воины Нагарита: поодиночке или небольшими группами они тайно проникали в Тиранок, рискуя навлечь на себя гнев Морати. Малекит надеялся, что их будет больше. Однако многие его бывшие капитаны и лейтенанты предпочли служение Морати — то ли из страха, то ли из преданности культу. Часть же верных Малекиту князей оказалась заперта в горах Нагарита.

Малекит хорошо усвоил полученный в Эалите урок. Он знал, что армия под его командованием не сможет пройти от Тиранока до Анлека без помех, ведь Морати будет подготовлена к нападению. И все же он не поддавался отчаянию и, когда искал поддержку других князей, особое внимание обратил на Харадрина Эатанского, обладателя самого мощного флота в Ултуане. У Малекита еще оставался «Индраугнир», и он был уверен, что, если получит из Лотерна в помощь еще несколько драконьих кораблей, сможет победить нагаритский флот.

В результате к тому времени, когда в горах начал таять снег, у Малекита уже был в запасе дерзкий план действий.

Следовало начать с подхода армии Тиранока к границам Наганата. Малекит прекрасно знал, что шпионы матери сразу же сообщат ей об этом, и надеялся, что нагаритяне в ответ оттянут свои силы к югу.

В последние дни зимы Малекит один отправился в Кольцевые горы, к востоку от Тор Анрока. Он взял с собой железный обруч и поднялся на один из самых высоких пиков. Там он нашел укрытое от леденящего ветра место и уселся на землю. Надел корону, прикрыл глаза и отдался на волю древнего артефакта.

Мысленно Малекит полетел над равнинами Тиранока, где траву еще покрывал иней. Затем к Наганату и через его ледяные воды в Нагарит. Он увидел собирающиеся на Бьяннанских равнинах армии Морати и выставленные вдоль реки пикеты. На западе он заметил расположившееся под стенами Галтира войско, хотя осаждающие, казалось, просто держали Дуринна взаперти. Дальше к западу еретики грабили города и деревни и проводили кровавые церемонии во славу Китарай.

Затем видение князя перенеслось к Анлеку. Всюду в городе стояли железные клетки: в них рычали и бесились мантикоры, грифоны, многоголовые гидры и шипящие химеры. Вокруг клеток суетились дрессировщики, вооруженные кнутами. Они мучили зверей и кормили их эльфийским мясом. Кузнецы трудились над раскаленными волшебством печами и ковали для огромных зверей доспехи и шипастые ошейники с тяжелыми цепями. Кожевники шили прочные седла и украшенную костями упряжь.

Вокруг города стояли жуткие алтари, посвященные Эрет Хиали, Менелоту, Нету и прочим жестоким богам. На покрытых кусками кожи алтарях стояли перепачканные кровью чаши, а в жаровнях шипели окровавленные сердца и почерневшие кости. К жертвенникам волокли закованных в цепи, одетых в лохмотья эльфов — их ждали острые ножи и пылающий огонь в честь проголодавшихся богов.

И за всем этим наблюдали дворяне Нагарита. Князья в темных мантиях сидели на боевых конях в серебристых чепраках, а закрытые масками жрецы с нарисованными на голой коже рунами читали заклинания и молитвы. Камни мостовой окрасились красным, а в сточных канавах тощие собаки глодали эльфийские кости.

Князь перевел взгляд на центральную башню, дворец Аэнариона, но обзор ему преградила огромная тень. Он услышал шепот — голос матери. Малекит напрягал слух, но так и не смог разобрать, что же она говорит. Обруч давал ни с чем не сравнимую силу; князь с содроганием подумал: что за сделку заключила Морати, если сумела преградить ему путь?

Князь послал гонца к Бел Шанаару, чтобы Король-Феникс отправил часть своей армии к границе. В течение следующих дней Малекит следил за передвижениями нагаритян при помощи обруча. Только когда он убедился, что легионы Нагарита выступили к границе, он вернулся в Тор Анрок. Оттуда он отослал почтового сокола в Лотерн с приказом «Индраугниру» в сопровождении эскадры сняться с якоря и выступить на север. Они должны были направиться к Галтиру. Малекит снова воспользовался обручем и увидел, что в портах собирается нагаритский флот, ожидая атаки с моря. К побережью направлялось и пешее подкрепление, чтобы отразить возможное нападение.

Следуя приказу Малекита, вороньи герольды сеяли в рядах врага смятение и панику. Они нападали на склады с припасами и отбившиеся от основных сил отряды и перехватывали послания командиров в Анлек. Их атаки совершались на западе и юге, чтобы поддержать иллюзию о походе Короля-Феникса.

Малекит же планировал повести настоящее наступление отнюдь не с запада или юга, а с востока. Под покровом темноты небольшие отряды перемещались к горам Эллириона. Они прятались на горных фермах и в деревнях, а князь Финудел снабжал их провизией.