Золотая ловушка - Ламур Луис - Страница 11
- Предыдущая
- 11/26
- Следующая
— Что он сказал, когда вы от него ушли?
— Он об этом еще не знает. Я ездила в Эренберг, а когда мы возвращались назад — я просто не могла больше этого выносить, — взяла и вышла из фуры. Знаете, специальные армейские фургоны, в которых перевозят раненых? В ней я путешествовала. Мне надо добраться до Хардивилла, а там сяду на поезд и поеду домой.
Когда я обернулся, чтобы взглянуть на дорогу, пыли в воздухе уже не было, и я понял, что пришла беда. Если бы за нами ехали солдаты, отправленные на поиски женщины, они бы так внезапно не остановились; я предположил, что преследователи обогнали нас и теперь поджидают впереди, устроив какую-нибудь ловушку, поэтому я быстро свернул в ущелье, изменив направление. Двигаться мы старались медленно, чтобы не поднимать пыли.
Нас окружали пески, но через них шла узкая тропка, проложенная оленями или другими животными, и мы поехали по ней. Через час я обернулся и увидел довольно большое облако пыли около того места, где я нашел эту дамочку. Я снова круто развернулся, взяв противоположное направление. К северо-западу от того места, где мы находились, возвышалась столовая гора, составляющая часть длинного горного хребта.
— За нами гонятся, мэм, — сообщил я, — а эти Куперы лихие ребята, они не слишком задумываются над тем, что делают. Я не могу допустить, чтобы вы попали к ним в руки. Так что придется удирать. Если не получится, вступим в переговоры или будем драться, это как им будет угодно. Не отставайте от меня, мэм.
— Мне нечего бояться, — заявила она. — Я жена офицера американской армии.
— У нас на Западе мужчины обычно внимательны по отношению к женщинам, — согласился я. — Однако особо не рассчитывайте на то, что вы жена офицера. Всего неделю назад Куперы расправились с двумя офицерами, попросту убили их, мэм. Им ровным счетом наплевать, кто вы такая, кроме того, что вы женщина. И им не часто доводится видеть таких хорошеньких.
Она подъехала вплотную ко мне:
— Боюсь, что я недооценила ситуацию.
— Согласен, мэм, это часто случается с людьми.
Нам оставалось добрых два дня пути до Хардивилла, конечного пункта навигации на Колорадо, и там нас не ожидало ничего хорошего. В последний раз, когда я туда наведывался, там стояло три или четыре дома и народу не густо.
Никто не знал, сколько в городе Куперов. Говорили разное, кто считал, что пять, а кто — девять. Ходили слухи, что это отщепенцы, которые бежали из Штатов на территорию чероки, и что они очень опасны.
Мы старались двигаться незаметно, выискивая седловины, по которым намеревались перебраться через хребет, не поднимаясь на вершины, где бы нас сразу же засекли. Начинало темнеть, отовсюду поползли длинные тени, и когда мы приблизились к восточному склону столовой горы, до которой я и стремился добраться, мы оказались в глубокой тени.
Разыскав проход вокруг горы, мы обогнули ее и увидели, что западный ее склон весь полыхает, залитый лучами заходящего солнца, — жутко красивое зрелище. Дул свежий ветерок, но я быстро нашел, что искал, — место, где мы остановились на ночь.
Когда человек ищет место для лагеря, зная, что его преследуют, ему приходится многое учитывать: и как костер развести, чтобы дым не встал столбом над горой, и как выбраться оттуда незаметно, чтобы твой силуэт не обозначился на фоне неба. Я нашел такое место, и, судя по его виду, до меня им уже не раз пользовались индейцы.
У этой горы с одной стороны обвалился край, образовав крутой склон. Ехать по нему верхом можно, однако полдороги лошади пришлось бы скользить, присаживаясь на зад. Отвесная стена горы поднималась примерно на триста футов, но там, где произошел обвал и начинался склон, образовалась выемка, прикрытая кустами и обломками камня.
Она представляла собой пол-акра земли, поросшей травой; в конце поляны росло несколько корявых кедров. На этой поляне я и помог женщине спешиться.
— Мэм, мы проведем ночь здесь. Говорите потише, старайтесь, чтобы железо не звякало о железо, и ходите осторожно, чтобы не катились камни из-под ног.
— Они так близко?
— Точно не знаю, мэм, но нам следует надеяться на лучшее и ожидать худшего. Па учил меня, что нужно рассчитывать именно так.
Расседлав лошадей, я взобрался на один из громадных камней, чтобы осмотреться. Чтобы иметь правильное представление о местности, нужно осматривать ее не только при дневном свете. Нам многое говорят тени, а в чистом воздухе раннего утра или позднего вечера видишь то, что днем мешает разглядеть солнце. Настоящий следопыт лучше всего видит и предпочитает изучать местность вечером, поскольку тени показывают, где находятся низкие места, он может обнаружить ущелья и провалы, зачастую для того, чтобы их благополучно миновать.
Па, которому приходилось охотиться с Бриджером и Карсоном, никогда не упускал случая втолковать нам, ребятам, как ориентироваться на местности.
Закончив разведку, я слез с камня и расчистил место, убрав хвою и листья под одним из кедров, который, казалось, склонился над нами, образовав нечто вроде арки. Я развел такой крошечный костер, что он мог бы поместиться в двух ладонях — если нужно стряпать, хватит и такого. Дым же, проходя сквозь ветви дерева, рассеется настолько, что будет совсем не виден.
— Я родился в Теннесси, — сообщил я ей, — меня зовут Телль Сэкетт.
— А я Кристин Мэллори, родом из Делавэра.
— Как поживаете, миссис Мэллори? Если встречаешь человека из Делавэра, он чаще всего оказывается индейцем. Они хорошие проводники и отлично дерутся.
Я достал свои припасы, и мне стало стыдно. Меня снабдил Сквирс, когда я отправился в путь. Все, чем я располагал, — молотые бобы с цикорием вместо кофе да немного вяленого мяса и муки.
Сварив кофе, я налил его в свою чашку и протянул ей:
— Миссис Мэллори, это, конечно, не то, к чему вы привыкли, но ничего другого у нас нет.
Она пригубила, и, честное слово, если бы не ее хорошее воспитание, уж точно выплюнула бы, но она проглотила и потом еще немного отпила.
— Приятно, что горячий, — улыбнулась она, и я тоже изобразил улыбку.
По правде говоря, что еще я мог сказать?
— Обязательно попробуйте вяленого мяса, — угощал я. — Если подержать его немного во рту, а потом разжевать, оно даже вкусное. Кроме мяса, у нас есть только холодный хлеб.
— Что?
— Холодный хлеб… Это не ваша пища. Правда, то, что у меня, это не совсем по-индейски. Так ее готовят только белые. Подсушивают зерно и размалывают с добавлением корицы. Муку разводят в воде и пьют. Очень питательно. На таком рационе можно ехать и ехать, многие мили. Моему па, когда он был в Монтане, пришлось однажды целых две недели питаться исключительно этой пищей. А всего-то он имел две-три кварты сухой муки.
Когда я в последний раз осматривался, то заметил отблеск далекого костра.
Стоя у входа в наше убежище и глядя на появлявшиеся звезды, я задумался об этой женщине и о том, будет ли когда-нибудь такая женщина у меня. И пришел к выводу, что это весьма мало вероятно. Мы, Сэкетты, валлийцы, происходим из Уэльса, мы гордые люди, только у нас почему-то никогда ничего не бывает. Богу не угодно дарить нас земными благами. Все, что у нас есть, — это мы сами, наша сила и стремление ступать по земле честно и гордо.
А эта девушка куда-то от кого-то бежит, что само по себе непорядок. Когда я вернулся к костру, она сидела возле него, съежившись, завернувшись в одно из моих одеял. Набрав кедровых веток и травы, я устроил ей постель с краешка, возле огня.
— Хорошо пахнет, — улыбнулась она.
— Это кедр и еще один такой смолистый кустарник, который пахнет креозотом. Некоторым он не нравится, они называют его «маленькая вонючка». А индейцы используют его против ревматизма.
Некоторое время мы оба молчали, а потом я заметил:
— На костре из креозота хорошо стряпать бобы, он придает им приятный привкус. Вы когда-нибудь попробуйте, после этого все остальные бобы будут вам казаться безвкусными. — Огонь потрескивал, я добавил в костер несколько сухих веточек и потом добавил: — Нехорошо, что вы так от него ушли. Он, верно, жутко беспокоится.
- Предыдущая
- 11/26
- Следующая
