Конь бледный - Леженда Валентин - Страница 14

• Предыдущая
• 14/79
• Следующая

— Тише, тише! — гладил её по спине журналист, пробегая ловкими пальцами по нервным окончаниям.

Всхлипы становились всё слабее и слабее, пока наконец не перешли в мерное посапывание.

Чадов ещё некоторое время лежал без сна, обдумывая сложившуюся ситуацию, однако потом и его таки сморило.

Разбудил Степана вой сирены.

Откуда сирена, зачем? Что-то случилось в Зоне, и власти предупреждают людей об опасности?

Потряс головой, прогоняя остатки сна и хмеля. Ну и задрых же он. Давно такого не случалось. Не иначе, с перепоя…

Скосив глаза, увидел, что Татьяны рядом нет. Наверное, у дочки в комнате.

Натянув плавки, подался в детскую. Нюшка спросонку такая чудная бывает. Настоящие концерты даёт, артистка. Вся в маму.

Вошёл в крохотную комнатенку, да так и застыл на пороге.

Источником звука, принятого Чадовым за сирену, была… Татьяна.

Сидя прямо на полу у пустой кроватки, она раскачивалась из стороны в сторону, словно китайский болванчик. Ветер, врывающийся в комнату через широко распахнутое окно, трепал её длинные волосы.

Подоконник и пол вокруг колыбельки были испачканы грязными пятнами следов.

Журналист опустился на пол рядом с девушкой и обнял её за хрупкие плечи. Татьяна никак не отреагировала на касание, находясь в полной прострации. Степан заметил, что правая рука певицы что-то сжимает. Осторожно расцепив девичьи пальцы, извлёк круглый стальной медальон на обрывке стальной тонкой цепочки.

Пятиконечная звезда, вписанная в окружность. Пентаграмма или пентакль — один из самых древних магических символов.

Некоторые считают, что первоначально пентаграмма появилась около четырёх тысяч лет назад в Месопотамии, вероятно, как астрономическая схема движения планеты Венера. Также вавилоняне использовали этот символ как магический талисман. Пентаграмму везде признавали защитой от демонов. Латинские и каббалистические монограммы часто выполнялись в виде пентакля-талисмана, вписанного в защитный круг.

Но эта была особого рода.

Перевёрнутая. С вписанной в неё головой козла.

Главный символ сатанизма. Пентакль Бафомета.

На протяжении веков символ Бафомета назывался множеством разных имён. Среди них: Козёл Мендеса, Козёл Тысячи Юностей, Чёрный Козёл, Козёл Иуды и т.д. Бафомет представляет собой Силы Тьмы, соединённые с репродуктивной плодовитостью козла. В своей «чистой» форме символ представлял собой перевёрнутую пентаграмму, во все пять лучей которой вписана козлиная морда. Два верхних луча пентаграммы — его рога, представляющие собой двойственную природу человека, бросают вызов небу; другие три оконечности перевёрнуты, что являет собой отрицание Троицы. Ивритские письмена, расположенные по кругу, составляют имена: Астарот, Люцифер и Вельзевул.

Чадов понял, что за руки совершили это чёрное дело…

Посиделки, похоже, затянулись на всю ночь и продолжались ранним утром.

В полупустом зале Бара вся жизнь сосредоточилась вокруг столика, за которым расположились с десяток суровых мужчин. Половина из них была уже в совершеннейшей отключке. Кое-кто заснул прямо на стуле, со стаканом в руке. Двое мирно посапывали под столом. Но остальные ещё держались бодрячками.

При виде влетевшего в Бар Чадова Стылый, покачиваясь, поднялся с места и распахнул объятия.

— А, С-степаш, прив-вет! — еле шевелил распухшим языком сталкер. — Прсаживайс-си! У нас ещё ос-сталсь чё выпить и зак-кусить. Вот, знакомсь, Ш-шиз, Бол-лид, Р-ромеро, Какт-тус… Мир-ровые п-парни, нас-стоящще сталк-керы…

— Погодь, чадо, — осадил Стылого отец Иоанн и пристально посмотрел на журналиста совершенно трезвыми глазами. — Что-то стряслось, Плясун?

— Где эти суки? — прерывающимся от ненависти голосом прошипел Чадов. — Где эти пидоры недотраханные?!

— Ты о ком? — оживился один из новых знакомцев, кажется, Шиз.

— Где «грешники»?!

— Да где ж им быть? — удивился батюшка. — Небось стучат зубами в холодной. Так ведь, хозяин?

Вопросительно глянул на Бармена. Тот пожал плечами и, подозвав одного из своих томящихся от безделья вышибал, что-то прошептал ему на ухо. Мордоворот понимающе кивнул и быстро вышел вон.

Появился он так же скоренько, как и удалился.

— Их там нет, шеф! — виновато хрюкнул верзила.

— В смысле? — не понял Бармен. — А куда же они делись? Испарились, что ли, или вознеслись? Извините, отче.

— Замок на двери сорван, — сбивчиво пояснил вышибала. — На полу валяются перерезанные верёвки…

— Вот оно как, — почесал нос отец Иоанн. — Интересно девки пляшут… Так что случилось-то, Плясун?

Чадов бросил на стол найденный в детской амулет.

— Нюшка пропала… Вместе с одеждой… На полу осталось вот это…

— Как пропала?! — заорал не своим голосом Стылый, с которого мигом улетучился хмель.

— И ты полагаешь?… — Отец Иоанн не договорил.

Степан кивнул.

— Но ведь это… ведь это… как это… — заладил Стылый. — Надо что-то делать… Надо немедленно догнать… вернуть… замочить проклятых ублюдков…

— Они уже, наверное, в Зоне, — задумчиво молвил святой отец.

Сидевшие за столом сталкеры притихли, уныло уставившись на недопитое и недоеденное.

— Я пойду туда, — решительно произнёс Степан. — Один. Если вы боитесь какого-то эфемерного призрака…

— Не егози! — оборвал его Опрокидин. — Ничто на свете не стоит слезинки ребёнка. Правильные слова написал когда-то классик. Потому я иду с тобой.

— И я! — присоединился к священнику окончательно протрезвевший Стылый, у которого на глазах были слёзы.

— Порвём долбаных пидоров на кровавые тряпки! — грохнул кулаком по столу Шиз. — Болид, Кактус, Ромеро, Тунец, вы как?

Ромеро и Болид согласно кивнули, остальные спасовали.

— Итак, нас шестеро, — подсчитал Чадов. — Неплохая компания для прогулки в Зону…

— Не прогулки, — строго погрозил пальцем отец Иоанн. — Крестового похода… Так, с Божьей помощью, одолеем изуверов. Сейчас расходимся, быстренько собираемся — и вперёд…

Окрестности Периметра

В тот сумрачный промозглый день Шоссе-32 выглядело особенно гнусно. Растрескавшееся во многих местах асфальтовое полотно напоминало лицо неизлечимо больного измождённого старика. Кое-где сквозь старую асфальтированную дорогу проросли чахлые кустики травы.

Место встречи Стылый выбрал удачно. Во-первых, тут редко проезжали автомобили, во-вторых, до Периметра отсюда рукой подать. У обочины дороги сиротливо примостилась заброшенная бензоколонка, которая и стала основным ориентиром для собравшихся в опасный рейд сталкеров. Ещё тут была ржавая автобусная остановка с прохудившейся в нескольких местах жестяной крышей. Автобусы, понятное дело, не ходили здесь года этак с восемьдесят шестого, и с того времени металлическая таблица расписания приобрела совершенно нечитабельный вид.

Стылый первым прибыл к условленному месту и тут же занял наблюдательный пост внутри автобусной остановки. Чтобы не привлекать особого внимания, было решено выдвигаться к точке сбора раздельно.

Прямо над головой со стороны Зоны на бреющем полёте прошёл грязно-серый Ми-24. Хлипкие стенки остановки жалко завибрировали. Стылый скривился, неприязненно глядя на толстое брюхо удаляющейся воздушной машины с ярко-красной звездой между куцыми шасси. В этом месте рядом с Зоной со звуками всегда творилась непонятная чертовщина. Сталкер не слышал, как вертолёт подлетал к нему. Рёв воздушной машины обрушился на него совершенно внезапно. И чего это вдруг военные разлетались? По слухам, из глубины Зоны они давно ушли, бросив все силы исключительно на охрану в последнее время трещащего по швам Периметра.

Ближе к полудню стал накрапывать дождик. Стылый меланхолично закурил, заворожено глядя на мокрое полотно дороги. Через полчаса дождь усилился. Рядом с автобусной остановкой стали собираться большие блестящие лужи.

• Предыдущая
• 14/79
• Следующая