Война в Кедровой Долине - Ламур Луис - Страница 25

• Предыдущая
• 25/45
• Следующая

Он вышел из укрытия, нашел скалу повыше и поднялся на нее, чтобы оглядеться. Над пустыней колыхались волны тепла, даль по-прежнему плохо просматривалась. То. там, то сям высились холмы, горы с плоскими вершинами, торчали нагромождения скал. Стояла невероятная сушь, далеко впереди у самого горизонта Килкенни заметил какую-то полосу. Он поднес к глазам бинокль, но в колышущемся воздухе трудно было что-либо рассмотреть.

Они снова двинулись в путь. Колеса фургона по-прежнему увязали в песке, они по-прежнему двигались очень медленно. Время от времени приходилось съезжать с дороги, огибая очередное препятствие.

Куинс подъехал к Килкенни и сказал:

— Скорей бы уж наступил вечер.

Килкенни кивнул.

— Я видел что-то впереди. Не могу разглядеть, что именно. Может, невысокая гряда, может, какая-нибудь насыпь.

— Я тоже ее заметил. Должно быть, выходы горных пород. Иногда они тянутся на несколько миль, а иногда всего на несколько ярдов.

Килкенни посмотрел на мулов, тянувших фургон. Придется останавливаться почаще, уж очень они тяжело дышат. А ведь фургон почти пустой.

Неожиданно конь Килкенни остановился. Лэнс удивился: впереди простиралась ровная песчаная поверхность — ни камней, ни выходов горных пород. Он дернул повод, но конь не двинулся с места.

К нему подъехал Куинс.

— Что случилось?

— Сам не пойму. Конь ни с того ни с сего вдруг взял и остановился. — Килкенни спешился и сделал шаг вперед, но тут же провалился, словно попал в желе. Он закричал, попытался вернуться обратно, но ноги уже ушли довольно глубоко. К счастью, Килкенни держал в руке поводья. Он обмотал ими запястья и крикнул:

— Назад, Бак! Назад!

Конь попятился и вытянул Лэнса из песка. Куинс помог ему встать на ноги.

— Зыбучие пески, — сказал он, — или что-то в этом роде. Там под землей должен быть источник.

— Тут, на южной оконечности края, под землей везде вода, — заметил Килкенни. — И крупнейшие в мире пещеры, в которых еще не побывал человек. Многие реки здесь текут под землей, а другие — в глубоких каньонах.

И вдруг он вспомнил: тот старый индеец говорил что-то о каньонах.

К ним подъехал фургон с Солом и Джеком Моффитом.

— Посидите тут пока, — сказал Килкенни. — Я попробую найти объезд.

— А я проедусь в другую сторону, — заявил Куинс.

Килкенни развернул коня и положился на его чутье. Коню тоже не хочется попасть в зыбучий песок, и он найдет, где можно пройти. Конь, выросший в горах, в таких случаях ничуть не хуже мула.

Он проехал больше мили, а полоса зыбучего песка и не думала кончаться. Килкенни повернул коня и вернулся назад.

Куинс уже ждал его.

— Вот там, примерно через несколько сотен ярдов, местность повышается. Много камней, но проехать можно, — сказал он.

— Хорошо, поедем туда.

Куинс двинулся вперед, показывая дорогу, Килкенни ехал за фургоном. То, что он принял за зыбучий песок, могло быть карстовой воронкой, заполненной песком, не очень глубокой, но вряд ли проходимой.

Время как будто застыло, а они все шли и шли. Похоже, им не удастся найти воду и на привале придется расходовать свой запас. Тело Килкенни налилось свинцовой усталостью, другие чувствовали себя не лучше. На его пропотевшую рубашку осело столько белой пыли, что когда она высохнет, то будет стоять как железная. Теперь они останавливались чаще и уже дважды протирали ноздри лошадям и мулам, а потом, намочив в воде кусок ткани, выжали его в рот животным.

По обе стороны дороги тянулся черный базальт — древний лавовый поток, смятый и разбитый многочисленными трещинами, занесенными песком и пылью.

Время остановилось, все думали только об одном — когда же следующая остановка, когда наконец упадет на землю спасительная вечерняя прохлада.

Килкенни уже не доверял компасу. Горные породы, в которых содержится много железа, могли повлиять на его показания, а из-за многочисленных поворотов и объездов он уже давно перестал ориентироваться.

Дорога пропала. На плотно утрамбованном песке и гравии колея вдруг исчезла. Должно быть, ветер уже давным-давно занес все остатки дороги. Килкенни остановил коня и подождал, пока к нему подъедет Куинс.

— Дорога вела в этом направлении. Так? — Килкенни по казал рукой на запад. — Значит, и будем ехать в этом направлении до тех пор, пока нам почему-либо не придется свернуть.

Килкенни прикрикнул на коня, и они двинулись дальше. Солнце медленно уходило за вершины гор, спускалась долгожданная прохлада. Куинс снова подъехал к Лэнсу.

— Мулы совсем измотаны, Килкенни. Надо останавливаться.

— Знаю. Я ищу место для привала. Ведь те, кто здесь проехал, тоже останавливались на привал, вот я и хочу найти то место: может, след от костра или каменное кострище.

— Лучше все-таки остановиться.

— Чуть попозже.

И Килкенни поехал дальше. Фургон, трогаясь с места, жалобно скрипнул, словно протестуя против такого решения.

Они не проехали и пятидесяти ярдов, как Килкенни нашел то, что искал. У крутого обрыва дорога резко поворачивала направо и спускалась вниз, в долину размерами добрых четы ре акра, укрытую со всех сторон скалами. Лишь в одном месте скалы расступались — там, где когда-то протекала река. Река давно уже пересохла, но из скалы просачивалась тоненькая струйка воды и падала в небольшое углубление — всего несколько дюймов в глубину и несколько футов в диаметре.

Килкенни двинулся вниз, за ним — все остальные. В окружении черных базальтовых скал высотой без малого четырнадцать — пятнадцать футов Килкенни увидел кострище — почерневший камень с остатками углей, еще не полностью занесенных белой пылью. В углу под защитой скал приткнулась небольшая поленница дров.

— Они везли их с собой, — заметил Бартрам. — Здесь на целые мили ни единого дерева.

— Когда будем возвращаться, — сказал Килкенни, — мы тоже захватим с собой немного дров и оставим здесь.

Они распрягли мулов и, позволив им немного поваляться в пыли, подвели к воде. Килкенни попробовал ее и сказал:

— Хорошая вода. Правда, чуть солоноватая.

Бартрам вытащил затычку у одного из бочонков.

— Сварю-ка я кофе.

Куинс разложил небольшой костер, Барт поставил на него кофейник и принялся готовить ужин. Куинс растянулся на земле, глядя на звезды.

Килкенни взял свой винчестер.

— Пойдем, Джек, осмотрим местность.

Солнце село, на землю опустились сумерки. Килкенни и Джек медленно объезжали небольшую долинку. Время от времени им попадались углубления в скалах — когда-то здесь протекала река. Было еще не настолько темно, чтобы не заметить следов, но следы им не попадались. Это было угрюмое, пустынное место.

В одном из углублений Килкенни заметил индейские письмена.

— Очень старые письмена, — сказал он. — Возможно, сделаны еще до появления белых. — Он огляделся. — Здесь есть вода и укрытие от солнца и ветра. Могу поклясться, что люди и звери тысячелетиями приходили в эту долину.

— А вы можете прочитать, что здесь написано?

— Я? Нет… вряд ли. Правда, я могу догадаться, что означают некоторые знаки, они похожи на буквы из языка жестов.

Он показал на рисунок раскрытой человеческой ладони.

— Вот этот знак может иметь несколько значений. Вполне возможно, человек хотел показать, что у него тоже есть Руки. Что он может хватать, трогать, ощупывать.

— А как вы думаете, когда в последний раз здесь были люди?

Килкенни пожал плечами.

— Помнишь ту сосну, что преграждала нам путь? Такое огромное дерево живет не менее семидесяти лет, а может и больше. Молодым сосенкам вокруг него, я думаю, лет по десять или даже больше. Мне кажется, что эту дорогу построили или использовали где-то в пятидесятых годах нашего века, а до этого здесь, скорее всего, проходила индейская тропа.

На рассвете путники снова тронулись в путь. Не успели они отъехать от стоянки, как налетел сильный ветер и на землю упали несколько капель дождя. Впрочем, дождь на этом и кончился, зато ветер не прекращался весь день, и вскоре воздух наполнился белой пылью — она забивала горло, не давая дышать, слепила, покрывала одежду.

• Предыдущая
• 25/45
• Следующая