Тропа чероки - Ламур Луис - Страница 31

• Предыдущая
• 31/38
• Следующая

Вышла Пег и встала рядом с ней:

— Как прекрасно, правда, мамочка?

— Да, Пег.

Как долго еще продлится война? Когда они смогут вернуться домой? Теперь, оглядываясь назад, Пег будет видеть эти тихие холмы, эти побитые дождями и ветром строения, будет вспоминать Мэтти, Уота, мистера Буна…

Мэтти вышла на крыльцо выплеснуть воду.

— Послушай, мы должны найти себе земельные участки и сделать на них заявку. Когда война окончится, на Запад хлынут тысячи людей, всем будет нужна земля.

— Да, мэм. Мне бы очень хотелось иметь клочок земли с деревьями и ручьем.

— Может, поискать подальше на западе? В горах?

— Так все и поступают, мэм. Не важно, где ты сейчас, но там, где нас нет, всегда кажется лучше, потому люди и едут все дальше и дальше. Если тяга к странствиям отравила кровь, то самые зеленые пастбища всегда будут лежать за горизонтом или за следующей горной грядой.

Что бы ни говорил Темпль Бун, у жителей Запада мало времени для размышлений. Люди Запада думают о том, как что-то сделать, они привыкли работать руками. Мэри слышала множество историй о людях, которым самим пришлось вправлять сломанные кости, ампутировать себе руку или ногу — словом, делать все, чтобы выжить. В нескольких милях от станции две сестры построили своими руками бревенчатую хижину.

И все-таки Мэри с жадностью ждала вестей из дома. Письма приходили редко, но время от времени кто-нибудь из пассажиров оставлял газеты, а некоторые — даже книги. Мэри жадно прислушивалась к разговорам — в мире происходит столько интересного, а она ничего не знает!

Там, в Вирджинии, часто велись беседы о политике, искусстве, музыке и книгах, о событиях в Европе, а иногда и о том, что происходит в Азии и Африке.

Генри Лонгфелло только что опубликовал «Рассказы придорожной гостиницы», Жюль Верн написал «Пять недель на воздушном шаре», а Джордж Элиот — «Ромолу». В Париже поставили новую оперу Бизе «Искатели жемчуга», и… люди с Востока даже здесь распевали « Когда Джонни вернется из похода домой» и «Клементину». Какой-то человек в Нью-Йорке изобрел то, что назвали роликовыми коньками, — вместо лезвий у них были резиновые колесики. Одна французская фирма стала продавать разлитую по бутылкам воду «Перрье» из источника около Ниме. Американский писатель Натаниэль Готорн недавно умер, умер и французский художник Делакруа. Американский генерал Грант стал главнокомандующим армии юнионистов. Мэри никогда о нем не слыхала, пока он не одержал несколько побед на Западе. Его считали великим генералом, таким, как Мид или Мак-Клеллан. Какой-то пассажир рассказывал, что служил вместе с генералом Ли во время мексиканской войны.

— Мы так далеко от всего мира! — недовольно сказала Мэри. — Сколько событий проходит мимо нас!

— Так-то оно так, мэм, но оглянитесь вокруг. Мы там, где столько всего происходит и еще произойдет. Я считаю, что нам повезло, мэм. Мы — одни из первых. Не успеешь и глазом моргнуть, как и мы станем богатыми женщинами, и совсем не потому, что вышли замуж за богатеев. — Мэтти показала рукой на запад. — Там, в горах, находят золото и серебро, мэм. Вчера утром у нас останавливался один человек, мужчина с лошадью и двумя ослами, он держал путь на запад, беспокоился насчет провизии и пороха, мэм. — Она отжала полотенце. — Я дала ему аванс, мэм.

— Что ты сделала?

— Когда вкладываешь деньги в счет будущего, это называется «аванс», и если этот старатель откроет месторождение, найдет золото или серебро, значит, в этом будет и моя доля.

— И как она велика, эта доля?

— Одна треть, мэм. — Мэтти вытерла руки и вытащила из кармана бумагу. — Он подписал это, мэм. Если он что-нибудь найдет, одна треть — моя, и навсегда.

— А если ты никогда больше его не увидишь?

— Коль он что-нибудь найдет, я услышу, а если он сам не приедет ко мне, будьте уверены, я до него доберусь. Он ирландец, мэм, и хотя, видит Бог, и среди ирландцев тоже есть воры, но я сказала ему, что поеду в Корк к его родным и расскажу им, какой он негодяй. А кроме того, отдам его под суд. — Мэтти слегка улыбнулась. — А может, натравлю на него Риджа Фентона или Темпля Буна.

— И сколько ты ему дала?

— Все, что скопила, мэм, но питаться я буду здесь, а потом — мне причитается плата за работу, и я никуда больше не собираюсь ехать. — Мэтти взялась за лохань. — А вот и он. Темпль Бун, я хочу сказать, а вам неплохо бы слегка причесаться.

Мэри бросила на нее негодующий взгляд.

— Я поправлю волосы, спасибо, что сказала, но я вовсе не «положила глаз» на Темпля Буна, заметь это!

— А это и не так-то просто, мэм. Он грубоват, и манеры у него дикие, но он настоящий мужчина, и этим все сказано, мэм, а к таким трудно подступиться!

Быстро взглянув в зеркало, Мэри действительно увидела пряди выбившихся волос. Она быстро поправила прическу, хотя… хотя Темпль Бун вовсе ее не интересовал.

Он остановился в дверях со шляпой в руке и окинул ее быстрым оценивающим взглядом. Мэри порадовалась, что поправила волосы.

— Не будете возражать, если я налью себе немного кофе, миссис Брейдон? Не хочу беспокоить вас без причины, просто проезжал мимо.

— Угощайтесь, мистер Бун. Мэтти не говорила вам, что дети прямо-таки нарвались на Сканта Лутера?

— Он что-то вынюхивает тут поблизости. Пора выдать ему «вольную».

— Особой нужды нет. У меня есть револьвер.

Бун улыбнулся.

— Иметь револьвер и знать, когда им нужно воспользоваться, — совершенно разные вещи. Примите решение, мэм, но не тяните слишком долго. У Лутера тут нет никаких дел, да и компания не хочет, чтобы он околачивался поблизости. Если он появился, значит, задумал какую-то подлость. И не пытайтесь образумить его. Он знает правила игры. Велите ему убираться, а если он сделает шаг в вашем направлении, стреляйте. Вы ведь прекрасно знаете, на что он способен. — Бун присел к столу. — О вас много говорят, ходят разговоры, что скоро тут можно будет остановиться на ночь.

— Но у нас нет места!

— Вот именно. Поэтому к станции сделают пристройку, а в ней — несколько спальных комнат. — Он отпил кофе. — И для вас это тоже кое-что значит, потому что вам повысят жалованье.

Мэри об этом не подумала. Прибавка, конечно, будет небольшая, но все-таки.

— Полагаю, мне следует за это благодарить Марка Стейси?

— Нет, мадам. Вы добились этого сами, с помощью Мэтти и всех остальных. Когда вы предлагаете хорошую еду, хорошее обслуживание и приятную, дружескую атмосферу, о вас начинают говорить; пассажиры рассказывают друг другу и о хороших, и о плохих вещах. — Бун снова наполнил свою чашку, оседлав скамью у стола. — Я думал, мэм, я хочу сказать, думал о вас. Теперь…

— Мэм! Кто такой этот Джорди Нефф? Он едет по дороге, а с ним еще двое.

Темпль Бун резко повернулся, взглянул на дорогу и нажал на предохранитель своего шестизарядника.

Мэри Брейдон изменилась в лице.

— Он едет на моей лошади!

Темпль Бун с непроницаемым лицом наблюдал, как Джорди Нефф слезает с лошади.

— Миссис Брейдон, — изменился даже тон его голоса, — вы готовы к неприятностям?

— К каким неприятностям?

— К перестрелке, — пояснил он.

— Скоро будет дилижанс, — сказала Мэри. — И пока он не отъедет, ничего не случится.

— Скажите об этом Неффу, — ответил Бун. — Такие типы не ждут, а с ним еще этот Уильяме и Моди Мерсер. — Бун повернулся и взглянул на нее. — Попахивает убийством. Где Пег?

— В коттедже, через дорогу. Когда приедет дилижанс, она выйдет, чтобы помочь нам.

— Не нужно ей этого делать. Пусть остается там.

Мэри направилась было к коттеджу, но Бун предостерегающе поднял руку.

— Нет, не ходите! Пусть будет как будет!

— Что вы хотите этим сказать? И почему должна начаться перестрелка?

— Фландрэ хочет отделаться от вас. Джорди — прирученный им убийца, а что касается Мерсера… Его ничто не остановит, ничто на свете.

— Но дилижанс!..

• Предыдущая
• 31/38
• Следующая