Течение на запад - Ламур Луис - Страница 13

• Предыдущая
• 13/49
• Следующая

— Мистер Бардуль, не нужен ли вам еще один погонщик? — спросил он. — Я знаю, у вас уже есть один, а вторым фургоном вы, наверное, будете управлять сами, но я подумал, может быть, вы… Кроме того, — неожиданно добавил он, — я могу работать бесплатно! Я… просто хочу с вами. Хочу быть в караване, — выпалил он.

— Ты говорил с Брайеном Койлом?

— Нет. Я говорил с другим… такой высокий. Военный.

— И что же он сказал?

— Сказал, что не возьмет меня, если у меня нет фургона.

Это решило все.

— Сможешь управлять упряжкой быков?

Глаза парня оживились.

— Конечно, сэр. Конечно, могу. Быки или мулы — разницы никакой! Могу присматривать и за порядком в фургоне.

— Хорошо, садись.

Мэт вернулся к своей лошади и вспрыгнул в седло. Издалека донесся долгий знакомый призыв:

— По-е-е-е-ха-ли!

Защелкали кнуты, и фургоны тронулись. С высоты своего полосатого, как зебра, коня Мэт мог видеть, как катились Фургоны, на ходу образуя четыре параллельные колонны, растянувшиеся на полмили.

За ними вставала серая заря. Он следил, как быки шаг за шагом, медленно, ритмично раскачиваясь, шли вперед, волоча за собой крытые парусиной фургоны. Легкий ветерок гнал по высокой траве прерии волны. А впереди, на вершине холма, на фоне неба четко вырисовывалась фигура полковника Орвиса Пирсона с поднятой рукой, указывающей направление движения.

К добру или не к добру, но они тронулись. Теперь оставалось только ждать, как будут развиваться события.

К западу тянулась незаселенная страна.

Солнце, встававшее за их спинами, бросало длинные тени на волнистую траву. На девственных землях виднелись темные пятна лесов, лежащих на равнине, ближе к горам, — последний приют отступивших индейцев.

Стада бизонов, конечно, исчезли. Лишь кое-где можно было увидеть старого быка или корову с теленком, бродивших одиноко там, где раньше паслись миллионные стада. Бизоны населяли прерии тысячелетиями, но вот пришел белый человек, и они исчезли, как струйка дыма на ветру.

Индейцы также были рассеяны, еще сражающиеся, но обреченные на поражение. В последней битве, в этой лебединой песне воинственного народа, они выступили против Кастера и разгромили его.

После Кастера объединенные армии Терри, Крука и Гиббона продолжали неумолимо наступать и легко справлялись с разрозненными отрядами индейцев. Индейцы долго не могли понять способ ведения войны белыми, а когда наконец поняли, было слишком поздно — их силы были уже истощены.

Для индейца война — это одно сражение. Они не планировали военные кампании, все решала удача или неудача того или иного сражения, закончив битву, индейцы возвращались в свои типи к своим скво. Они не могли противостоять утонченному варварству белых, их манере ведения войн. Белые не останавливались. Они наступали.

Однако, даже потерпев поражение, краснокожие показывали себя с наилучшей стороны. Завернувшись в одеяла, как римские сенаторы в тоги, они величественно покидали сцену. Будущее унизит и ограбит их, отняв даже право на собственную мораль, освященную веками, но с поля боя индейцы уходили несломленными. Если их и победили, то не в честной схватке в бою. Они были побеждены истреблением бизонов и неуклонной экспансией белых поселенцев, а не армией. Известно, что в последнем крупном сражении между войсками белых и воинами племен сиу и шайенов победили индейцы.

Мэт Бардуль любил страну, по которой он сейчас ехал. Слепая гонка за богатством или властью никогда не была ему по сердцу. Энергия и желание познать неведомое, лежащее за горизонтом, влекли его на Запад, и, увидев однажды бескрайний океан волнующихся под ветром трав, трепещущие осины на вершине холмов и темные ряды могучих сосен, он навсегда отдал свое сердце этой прекрасной пустынной земле.

Биг-Хорн пока еще оставался за горизонтом, практически неразличимым в знойном мареве. Мэт ехал на своем высоком коне сбоку от каравана по склону холма и думал о том, что в любом случае, независимо от результата, поездка того стоила. Все было ему по сердцу — и страна, и люди.

Продвигаясь в одиночку, в стороне от поднимаемой фургонами пыли, Мэт бросил поводья, предоставив коню самому выбирать дорогу, и погрузился в размышления, стараясь распутать клубок страстей и чувств, завязанный участниками каравана.

При ясном свете дня он вынужден был признать, что никаких оснований для подозрений, за исключением того, что он знал об окружавших Масси людях, не было. Возможно, все абсолютно честно. Отец Де Смет всегда утверждал, что в Биг-Хорн есть золото, и история Тэйта Лайона могла быть правдивой. Иначе зачем было громоздить все это? Ради чего?

А может быть, в нем говорит внутренняя неприязнь к Масси? Из-за того, что Жакин, кажется, предпочитает именно его?

Примерно шесть лет назад Пирсон показал, что как армейский офицер он неотесанный болван и трус. Но ведь это было шесть лет назад, а время меняет людей не только к худшему. Правда, жест полковника Орвиса Пирсона в момент отправления оставался до сих пор единственным проявлением его руководства караваном.

Сидя очень прямо на великолепном коне, жестом, достойным самого Кастера, он снял с головы шляпу и отправил караван в путь.

Логан Дин был убийцей, но, надо признаться, он и сам Убивал людей. О Дине трудно было сказать что-нибудь определенное. А вот с Бэтселом Хэммером все было ясно. Это — негодяй, который не остановится ни перед чем. Вся граница знала его как убийцу и вора.

Но Абель Бэйн был еще хуже. Хэммер был койотом, огромный и злобный Бэйн — волком. Он был силен, жесток, неистов и коварен. Но, как человек новый в этих краях, Масси мог не знать Бэйна.

То, что Спиннер Джонс пытался убить его сразу же после разговора с Масси, могло быть чистым совпадением. Джонс готов был убить любого по малейшему поводу. Но если схватка была подстроена Масси, то он здорово разочаровал этого черноволосого красавчика.

В конце концов, решил Мэт, все эти подозрения абсолютно беспочвенны. Ведь у Масси не было никакой надежды выиграть.

Предупреждение в конюшне могло исходить от одного из тех, кого не взяли в караван.

На следующей стоянке ситуация должна была проясниться, поскольку предстояло избрать капитанов четырех колонн фургонов.

В группе Мэта, кроме двух его фургонов, управляемых Шеддом и Толливером, были фургоны Мерфи и Бена Харди, один фургон Арона Старка, один Рабина Кляйна и три фургона Люта Харлиса, погонщиками которых были сыновья Арона Старка.

Утром, когда караван тронулся, к ним присоединился еще один фургон. Мэт отстал от своего фургона, чтобы посмотреть, кто им правит. На месте погонщика восседал здоровенный, разговорчивый, плечистый, улыбчивый детина. Однако взгляд его был хитрым и проницательным.

Он махнул рукой Бардулю и спросил:

— Командуете вы?

— Пока никто, вечером будем выбирать.

Мэт тронул шпорами коня и проскакал вперед до фургона Мерфи. Великан горец улыбнулся ему:

— Похоже, мы на пути к Стоун-Кап. Никогда не забуду это место. Проваландался здесь однажды три дня, ловил парочку кроу-конокрадов.

— Приятно вернуться в знакомые края. Неплохое место этот Биг-Хорн.

— Только где там может быть золото? Я все время перебираю в памяти эти места и никак не могу себе представить. Сам я нигде его там не видел.

— Ты же не искал золото, Бизон. Оно вполне может там оказаться. Хотя мне на это наплевать. У меня мечта основать где-нибудь в долине ранчо и завести парочку коровок.

— Интересно, кто-нибудь знает, куда мы идем?

— Возможно, Койл. И уж наверняка Пирсон и Масси. Кроме того, там побывал Лайон. И видимо, рассказал об этом месте Портуджи Филлипсу. Сегодня вечером все карты будут раскрыты, а пока, я думаю, никто ничего не знает. Честно говоря, я даже и не пытаюсь гадать.

Мерфи искоса взглянул на Мэта.

— Пару минут назад я встретил девушку, ту, что из Койлей. Она была на великолепном пони, знаешь, такой, весь в яблоках. Сказала, что его подарил ей Масси.

• Предыдущая
• 13/49
• Следующая