Реконструктор - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 15

– Ну что, господин аэр-лейтенант, принимайте хозяйство, – хлопнул Сергея по плечу Андре. – Бывшая база Наймарской аэрогруппы полностью в вашем распоряжении.

Дирижабль серой морщинистой тушей застыл посреди ангара, удерживаемый на месте паутиной стальных тросов, большинство из которых тянулось от гондолы к стоящей на рельсах массивной платформе.

– Ну как вам этот красавец? – поинтересовался Роханцев, подныривая под один из тросов.

Сергей неопределенно повел плечами, во все глаза рассматривая необычную машину. За все свое время работы реконструктором он всего пару раз сталкивался с подобными аппаратами, да и то вскользь. Проекты по дирижаблям вели ребята из смежных групп, а его основной специализацией были легкомоторные аппараты тяжелее воздуха. Так что данный аппарат – неизведанная диковинка. Он поднырнул под тросом вслед за Роханцевым и, запрыгнув на платформу, подошел к висящей в полуметре над ее поверхностью гондоле. Обнаружив открытый в ее днище люк со свисающей оттуда лестницей, Сергей поднялся на пару ступенек и окинул взглядом довольно-таки просторную кабину.

Металлическое кресло, стоящее почти в центре гондолы. Небольшой штурвал управления, своим видом похожий на корабельный. Приборная панель с массивными датчиками непонятного назначения, какие-то рычаги и педали, торчащие из пола. Стены кабины изнутри обшарпаны, с них свисает прогнившая обшивка, а многие тросы, тянущееся от рычагов и педалей, покрыты слоем ржавчины. Сергей спрыгнул вниз и, отряхнув ладони, повернулся к коменданту, который внимательно наблюдал за его действиями:

– И когда на нем летали в последний раз?

– Лет пять назад, – ответил Роханцев. – Пару дней назад мы попробовали наполнить оболочку газом, но… – Он кивнул в сторону наполовину сдутого шара. – Гелий кончился, вот ждем нового подвоза.

– А зачем наполняли? – поинтересовался землянин.

– Да это все Кай, – отмахнулся капитан. – Он уже год пытается поднять его в воздух, все запасы гелия извел. Парень просто бредит небом. Пытался поступить в аэронавты, но не взяли. Он ведь в детстве ногу повредил, и она у него немного не так срослась, так что комиссия забраковала. Да и куда ему, он без костыля ходит-то с трудом.

– Как же его на службу взяли? – удивился Сергей.

– Да не брали его, – поморщился Роханцев. – Местный он. К тому же механик на все руки, помогает мне содержать здесь все в порядке – хозяйство-то большое. А это так, баловство. По сути, этот аэростат он сам и собрал из остатков нескольких.

– В одиночку? – Сергей бросил взгляд на дирижабль, затем недоверчиво посмотрел на капитана.

– Нет, конечно, – ухмыльнулся тот. – Ему отец людей прислал. Его отец – не последний человек в городе. Впрочем, если Кай захочет, сам расскажет. Кстати, а где же он? – Капитан принялся вертеть головой. – Кай! Кай! Где тебя нечисть носит?! – крикнул он, продолжая озираться.

– Здесь я! – раздалось откуда-то с улицы.

Кай оказался молодым двадцатилетним парнем с густой копной взъерошенных рыже-желтых волос и чумазым лицом. Одетый в синий заляпанный пятнами комбинезон, он стоял у входа в ангар, опираясь на деревянный костыль и с любопытством разглядывая незнакомого человека.

– Неужели аэрогруппу восстановят?! – воскликнул механик, едва Роханцев представил ему Сергея.

– Нет, – покачал головой капитан. – Лейтенант направлен к нам после контузии, которая вызвала частичную амнезию, в связи с чем он больше не может управлять аэростатами.

– Это как? – удивился Кай.

– Я почти ничего не помню, – улыбнулся Сергей. – И…

– Так, – неожиданно перебил его комендант, доставая из кармана часы и глядя на них. – Извините меня, аэр-лейтенант, дела. Кай покажет вам, где разместиться, и все объяснит. Устраивайтесь, а к вечеру жду у себя. Честь имею. – Он вскинул руку ко лбу, но, видимо, вспомнив, что на голове ничего нет, просто махнул рукой на прощание и удалился быстрым шагом.

– А я уж надеялся… – расстроенно вздохнул механик, провожая взглядом капитана. Бросив косой взгляд на Сергея, он развернулся и заковылял в сторону соседнего ангара.

– Э-э… Кай! Ты куда? – растерянно спросил землянин.

– К себе, – буркнул Кай. – Дела у меня.

Сергей нахмурился. Слова парня содержали неприкрытую издевку, и новоприбывший не понимал причины столь резкой неприязни.

– Капитан приказал…

– Капитан ничего мне не может приказать! – ответил Кай резко. – Если вы не заметили, господин лейтенант, то я человек не военный.

– Если ты не военный, то и делать тебе тут нечего, – бросил Сергей. – Тем более что комендант назначил меня ответственным за этот участок крепости.

Кай остановился и, медленно повернувшись к идущему следом Сергею, окатил того ненавидящим взглядом.

– Вы не посмеете… мой отец… он вас… – прошипел юноша в ярости.

Сергей вздохнул. Похоже, все сложно. Паренек несколько заигрался. Скорее всего, папочка этого Кая действительно серьезная шишка, раз сынок делает на военном объекте все, что его душе заблагорассудится. А Роханцев каков, решил его, Сергея, подставить! Сам-то явно не решается идти на конфликт.

– Вот что, молодой. – Сергей подошел ближе к Каю и, чеканя слова, произнес, смотря ему прямо в глаза: – Это ты не понимаешь. У нас война на пороге, а это военный объект специального назначения, что значит лишь одно – гражданским здесь делать нечего. И твой отец не вправе решать, кого пускать на военный объект. Так что если будешь хамить или путаться под ногами, то можешь сразу топать отсюда на все четыре стороны.

Во взгляде Кая промелькнул неприкрытый испуг, его плечи неожиданно поникли, и через мгновение вместо наглого самоуверенного богатенького папенькиного сынка перед землянином стоял растерянный чумазый паренек. Сергею даже стало его жалко.

– Простите меня, господин лейтенант, – произнес он смущенно. – Только не прогоняйте. Этот аэростат для меня все. Когда я работаю над ним, забываю обо всем. Я мечтал полететь и вот почти его доделал… – юноша шмыгнул носом.

Сергей бросил взгляд на Кая и тяжело вздохнул, мысленно чертыхнувшись. По парню сразу видно, что он просто с ума сходит по всем этим дирижаблям, и его неожиданная агрессивность явно связана с боязнью потерять доступ к этой полузаброшенной базе. Видимо, он уже давно считал ее практически своей собственностью, и тот факт, что комендант передал базу под ответственность Сергея, стал для него настоящим шоком.

– Кай, – сказал Сергей примирительным тоном. – Этот аэростат не сможет полететь. Насколько я заметил, у него даже двигателей нет.

– Есть! – парень встрепенулся. – Пойдемте, покажу. Обещаю, вы будете удивлены.

Они прошли в соседний ангар, и Сергей замер, так как ему в нос ударил до боли знакомый запах бензина. В отличие от предыдущего, этот ангар был практически пуст, если не считать кучи какого-то железа, сваленного у одной из стен, да нескольких огромных катушек с тросами различного диаметра, стоявших прямо у входа. Рядом с одной из них Сергей с удивлением заметил нечто похожее на велосипед, на раме которого был закреплен небольшой двигатель внутреннего сгорания. Он подошел ближе и, опустившись на корточки рядом с мопедом, несколько мгновений рассматривал его мотор, затем обернулся к Каю.

– Это… – он запнулся, не зная, как сказать, и мысленно проклиная свой все еще недостаточный словарный запас.

– Бегунок Спайковского, – помог стоящий позади юноша. – Завод моего отца выпустил эти мотовелики небольшой партией, но спрос был небольшим.

– Это изобретение твоего отца?

– Нет, – мотнул головой Кай. – Отец их производил, а изобрел…

Оказалось, что отец Кая – владелец небольшого заводика, выпускающего грузовые паромобили. Перед самой войной к нему обратился никому не известный изобретатель Ланген тер Маслоун и предложил наладить производство автомобилей с новым двигателем. Отец Кая с интересом отнесся к этому изобретению, но, к сожалению, двигатель не оправдал надежд, оказавшись маломощным и ненадежным в работе. К тому же для него требовался бензин, который хоть и производился неподалеку, но в малых масштабах, так как до этого находил применение лишь как антисептическое средство да в качестве топлива для переносных ламп. И все же отцу Кая было жалко сразу отказываться от нового двигателя, так как он чувствовал в нем немалый потенциал. Ланген остался при заводе и продолжал свои исследования, а на базе его первого двигателя начали выпускать мотовелики. Надо сказать, что последние особым спросом не пользовались и в первую очередь по причине трудностей с топливом. А потом началась война и стало не до экспериментов. Завод бросил все силы на выполнение военных заказов, и о двигателе Маслоуна забыли.