Монах - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 52
- Предыдущая
- 52/75
- Следующая
Андрей оценивающе осмотрел всадников, их командира и отметил для себя, что эти вояки были классом выше, чем охрана на таможне. Профессионалы, уверенно держащиеся в седле и поигрывающие оружием, в основном худощавые, похожие и на него, и друг на друга люди, с волчьими взглядами, скупыми, точными движениями, умеющие и драться, и спокойно принять свою смерть, — настоящие наемники, солдаты удачи.
Их было тридцать четыре человека, в добротной, но не новой одежде, увешанные всевозможным оружием и уверенные в своей силе.
Ему подумалось — подействует ли на них проклятие, которым он уложил сатанистов? Допустим, подействует, поубивает он всех — а смысл какой? Он не знал — может, они и заслужили смерть, но это Андрею было неизвестно, а потому вправе ли он лишать их жизни без суда и следствия, даже такого усеченного, в лице оборотня, судьи и палача? А если поехать с ними? Это же гарантированная смерть!
«Да лишь бы башку не отрубили да ноги — а так я убегу, если что. Может, поехать с ними?»
Молчание затянулось, и капитан наемников нетерпеливо спросил:
— Ну что решил? Сдаешься или собираешься погибнуть с честью? — При этом он усмехнулся, как бы давая понять, что погибнуть всегда можно успеть, пока живой — надеешься.
— Можно мне с тобой поговорить без свидетелей? Потом я приму решение. Обещаю, что никакого подвоха не будет, я не нападу на тебя и не возьму в заложники. — Андрей пристально посмотрел в глаза наемнику, человеку чуть моложе его, с жестким лицом профессионального военного.
— Хорошо, — спокойно согласился тот, — отъедем.
Они отъехали метров на двадцать в сторону, и наемник спросил:
— Ну что хочешь мне сказать? Есть какое-то предложение или пожелание?
— Скажи, что ожидает меня у графа? Какой суд? Ты знаешь его, я его не знаю — так что там за суд такой? И в чем меня вообще обвиняют? Я не совершал ничего незаконного и не замышлял ничего против графа, так почему он выслал целый отряд, чтобы меня захватить?
— Ты убил его брата. И он обязательно тебя достанет. Не сейчас, так потом. Конечно, этот брат доставлял ему беспокойство, но это был его брат, и, убив Карнака, ты поставил графа в неудобное положение — унизил его, принизил его власть. Зная графа, я думаю, что он попытается соблюсти видимость справедливости — например, соберут свидетелей, опросят их, и он объявит, что ты невиновен, но тут же тебя вызовет кто-нибудь из окружения графа, и ты будешь вынужден драться, пока не победишь или не проиграешь. Победишь — тебя вызовет еще кто-то. И так до бесконечности, пока ты не умрешь.
— А если я откажусь драться? — усмехнулся Андрей. — Ведь это же нечестно, всем понятно.
— Понятно, да. И что? Что это меняет? Формальности соблюдены. А если ты откажешься ответить на вызов, тебя побьют палками до полусмерти и голым выгонят за пределы земли графа. Будут гнать кнутом, пока ты не упадешь замертво или не покинешь пределы графства. Как трусливого пса будут бить. Вот примерно так. Честно говоря, шансов у тебя никаких — если ты вступишь в бой, возможно, я потеряю нескольких людей, да, но остальные задавят тебя массой и все равно доставят к графу, только ты будешь еще избит и ранен. Я с тобой разговариваю только потому, что мне дорог каждый боец, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из них погиб, они прошли со мной через многие сражения, эти люди мне дороги. Но если придется — я выполню приказ, это моя работа. Бежать тоже не советую — у нас самые быстрые кони в графстве и хорошие следопыты. Ну что, твою саблю? — Наемник протянул руку к Андрею и замер в ожидании.
— Дай мне немного времени для размышления, хорошо? Даю слово, что я никуда не убегу, можешь даже рядом сесть — я слезу с коня. Мне надо подумать. — Андрей спешился, взял коня в повод и сел на большой придорожный камень, нагретый дневным солнцем. — Прежде чем солнце сдвинется на два пальца, я дам тебе ответ.
Наемник кивнул и тоже спешился. Усевшись на траву немного поодаль и сорвав пожухлую травинку, стал ковыряться в зубах, беспечно озирая небо, лес, холмы и пролетающих птичек.
«Его спокойствию можно только позавидовать, — усмехнулся про себя Андрей, — а мне-то что делать? Если я обернусь в Зверя, то уйду от них, но пойдут слухи, которые могут повредить мне и Федору с Аленой — друзья оборотня, может, сами оборотни? Интересно, как к такому факту, как оборотень, относятся исчадия? Если я нападу на солдат… их очень много, и мне придется всех убить… оставим в стороне моральный аспект, само собой, если я хочу жить, я должен их убить. Всех до единого. Но тут еще вопрос — а смогу ли? Колдовство, которым я убил сатанистов… А может, оно и не действует больше? Кикимору-то я им замочить не сумел, а что греха таить — я на него рассчитывал, на это колдовство, но оно не сработало. Это чудо и патологическое везение, что я выжил. Я, рассчитывая на колдовство, нападу на них, крикну: „Умрите!“, а они посмеются и подымут меня на копья… а копья у них соответствующие, вон какие здоровенные… и отрубят мою глупую башку, поняв, что я оборотень. Итак, что я имею дальше — еду с наемниками, попадаю к неизвестному графу, он вершит свой дурацкий суд… и дальше? А вот дальше можно будет посмотреть, как быть. Я смогу убить столько дуэльных противников, сколько ему и не снилось. Интересно, что он будет делать после двадцатого трупа? Вариант второй — он не собирается предоставлять мне право драться на дуэли, а вульгарно повесит меня, вполне возможно. И в этом случае у меня есть возможность сбежать — лишь бы не попытался голову отрубить, вот тогда уже мне надо будет крошить их всех подряд… Конечно, я пытаюсь быть святым, но отнюдь не мучеником! Итак — сдаюсь!»
— Капитан, я сдаюсь. Надеюсь, вы обойдетесь со мной как с пленным, а не как с каким-нибудь преступником.
— Между нами говоря, я не в восторге от затеи графа, — пожал плечами наемник. — Я знаю, как все было, видело это много народу — чего тебя судить? Проще было бы послать убийцу и грохнуть тебя из кустов арбалетной стрелой! Чего такие горы несуразностей воротить? Эти высокородные стараются из любой простейшей задачи сделать огромную проблему. Скучно, вероятно, вот и чудит.
— А ему сколько лет? — поинтересовался Андрей. — Молодой или старый?
— Да лет тридцать, и все играет в солдатики. Деньги есть, вот и чудит. То балы закатит, то турнир устроит, то какие-то игры затеет. Всех девок в замке перепортил, того и гляди ему яду подсыплют — уже два пробовальщика еды померли в мучениях, отравились. Нам-то что — платит вовремя и щедро, если бы не мы… — Наемник осекся, видимо поняв, что наговорил лишнего. — Ну ладно, заговорились мы что-то… давай саблю и кинжал, и поехали с нами. Связывать тебя не буду, надеюсь на твое слово. Даешь слово, что не убежишь?
— Даю слово, что не убегу, пока мы едем в замок, и предстану перед судом графа, — усмехнулся Андрей.
— Вот и славно, верю, верю… только лошадь привяжем к кому-нибудь из наших, без обиды — доверяй, но…
Андрей отдал саблю и кинжал капитану и снова сел в седло, наемник легко вскочил на свою лошадь, и они поехали к ожидающему их отряду.
— Долго ехать до замка графа? — спросил Андрей.
— Завтра после обеда будем. Заночуем на постоялом дворе по дороге.
«Уж не в том ли, который я чуть не разгромил и в котором положил мытаря со свитой? — усмехнулся Андрей. — Это было бы забавно…»
Забавного в этом ничего не было, а была комната с тяжелой мощной дверью, без окна — по типу камеры, где стояла кровать и больше ничего, — в той самой гостинице.
Покормили Андрея прилично — так же, как и всех наемников, просто, но сытно. Их капитан сказал по этому поводу, что пусть граф поступает как ему заблагорассудится, но он не тюремщик и такого же, как он, наемника не будет морить голодом, лучше горло перережет. Перспектива перерезания горла Андрея не обрадовала, но оказалось, что наемник так шутил — ну шутки такие, панимашь!
Командир наемников точно посчитал Андрея за своего, кем-то вроде охранника фургона, оставившего его на дороге и уехавшего вперед. Похоже, это было в порядке вещей у хозяев, так что не вызвало никаких вопросов у капитана, как видно — слегка сочувствующего попавшему в неприятности коллеге.
- Предыдущая
- 52/75
- Следующая
