Счастье Рейли - Ламур Луис - Страница 10

• Предыдущая
• 10/51
• Следующая

— Держи его, Бриджер, — крикнул Рейли. — Нельзя, чтобы он предупредил остальных. Наши ребята еще не окружили их по ту сторону перевала. Если он уйдет и расскажет, сколько у нас винтовок и патронов, индейцы поймут, что мы подготовили им западню.

Тут же отозвался бизнесмен:

— Надо дать сигнал к атаке. А что касается его, — он показал рукой на пленного и вынул нож, — мы сейчас дадим ему ретироваться. — Индеец неожиданно кинулся в сторону, вспрыгнул на вершину невысокой скалы и исчез из виду. Рейли выстрелил в воздух. — Будем надеяться, что наша дезинформация сработает, — улыбнулся бизнесмен. — Он кинул взгляд на Даунса. — Полагаю, вы знаете, что значит «ретироваться», а индеец наверняка не знал.

Бриджер сплюнул и исподлобья посмотрел на бизнесмена.

— Я знаю, что значит слово «ретироваться», на твоем месте не забывал бы его значения.

Тот усмехнулся:

— Конечно. Но мы же друзья, не так ли?

Внезапно раздался стук копыт, и они увидели облако пыли, поднявшееся за ускакавшим отрядом апачей. Уловка сработала.

— Пошли, — поднялся Рейли. — Пора ехать, пока есть возможность.

— На всякий случай надо развести костер, — предложил Кейтс. — Индейцы примут его дым за сигнал, он их вроде как подгонит.

Из скал спустился Спонселлер. Его царапнула пуля по ребрам, но, если не считать этой раны, он был целехонек и сразу взялся готовить лошадей к дороге. Теперь три лошади везли по два всадника.

До Ральстона оставалось пятьдесят миль с лишним. И это путешествие верхом и пешком никогда не забудется Вэлу.

Из Силвер-Сити Вэл и Билли, сын хозяйки пансиона, где они остановились, выехали верхом. С ними отправился и Доби. Мальчики галопом мчались из города к близлежащим холмам.

— Вы будете у нас жить? — спросил Билли.

— Нет, — ответил Доби. — Мама собирается в Лас-Вегас. Там живет ее сестра — моя тетка. Мы переезжаем с места на место с того времени, как умер папа.

— Хорошо, что твоя мама не вышла снова замуж, — заметил Билли. — Моя вот вышла, а он пьет с утра до вечера. И бьет меня, когда поймает, — правда, это случается нечасто.

— А мы едем в Эль-Пасо, — сообщил Вэл. — Потом, возможно, в Новый Орлеан.

Они объехали город и вернулись в него с другой стороны, делясь впечатлениями о встречах с индейцами.

— Я никогда не видел настоящего живого индейца, — пожалел Билли. — В Канзасе ходил один. О нем говорили, что он когда-то был диким, но в Колорадо все индейцы только тем и заняты, что слоняются без дела по городу.

После ужина они стояли напротив Энтрим-Хаус, когда к ним подошел Эш Апсон.

— Как приятно, — сказал он, — побеседовать с Уиллом Рейли. Нечасто можно встретить человека с такими познаниями в литературе. Он такой же почитатель Вальтера Скотта, как и я.

Новые друзья Вэла понятия не имели, кто такой Скотт, но оба с уважением смотрели на своего приятеля.

Через некоторое время появился Рейли.

— Мы завтра уезжаем, Вэл, — предупредил он.

Неделю они провели в Эль-Пасо, три дня — в Сан-Антонио, потом плыли на пароходе из Индианолы, что в Техасе, в Новый Орлеан. Для Уилла Рейли наступило время удач. Ему везло в карты, и он прибыл в Новый Орлеан на три тысячи долларов богаче, чем был в Тусоне.

После этого они посетили Мобиль, Саванну, Чарльстон, Филадельфию и Нью-Йорк.

Потом провели год в Европе. Вэл стал выше и сильнее, научился говорить по-французски и изъясняться по-немецки и по-итальянски. Рейли играл во всех городах, где они останавливались. Однако мог и по нескольку недель подряд не притрагиваться к картам и даже не заходить в игорные дома, хотя никогда не отказывался от пари.

Он подходил к ним осторожно, во время разговора. Часто на пари наводило упоминание какого-нибудь исторического факта или генеалогического дерева. В генеалогии Рейли тоже хорошо разбирался. Иногда сам факт, что он американец, придавал его собеседникам уверенность в своей правоте. Этому способствовали и манеры Уилла — мягкие, почти извиняющиеся, хотя он бывал и достаточно тверд, когда требовалось. Каким-то образом — Вэл этому очень удивлялся — на пари всегда вызывали Уилла. Рейли постоянно поддерживал свою физическую форму. Он боксировал, фехтовал, ходил в тир, ездил верхом и боролся.

Однако Уилл заметно изменился. Они жили в Инсбруке, и однажды вечером он вернулся домой в плохом настроении. Войдя в комнату, с раздражением или даже с отвращением швырнул на стол пачку денег и посмотрел на Вэла.

— Почему не спишь? Ты слишком молод, чтобы засиживаться допоздна.

— Я не устал.

Уилл глянул на книгу.

— «Фауст»? Где ты ее достал?

— Мне дала одна леди. Та самая, с которой вы разговаривали днем. По-моему, ее зовут Луиза.

— Она с тобой говорила?

— Да, сэр. Спрашивала о вас. Не сын ли я вам.

Уилл помолчал, затем пробормотал себе под нос:

— Значит, мне не поверила. А с какой стати она должна мне верить? Ведь я игрок. — Его голос был наполнен презрением к себе, и Вэл с удивлением посмотрел на него. Он никогда не видел своего друга в таком настроении.

Уилл показал на книгу.

— Прочти ее, а потом прочти «Манфреда» Байрона. Вот единственный Фауст, который вел себя как настоящий мужчина. Все остальные — кучка хнычущих слабаков, которые не научились ничему стоящему.

Вэл не знал, почему Уилл так сказал, но он понял, что его друг в беде.

— А вы научились чему-нибудь стоящему? — спросил мальчик.

Рейли кинул на него быстрый тяжелый взгляд, а потом рассмеялся.

— Да, хороший вопрос, один из лучших, которые я слышал. Я многому научился, но есть ситуации, в которых все твои знания не могут помочь. Вэл, я чертов идиот. Я влез туда, где мне дороги нет.

— Что вы собираетесь делать?

— Играть до конца… насколько возможно. Я взял карты и не собираюсь их бросать.

— А если проиграете?

Уилл подарил Вэлу свою знаменитую ирландскую улыбку, которая озарила его лицо.

— А тогда мне понадобится удача и быстрый конь.

«Ну, — подумал Вэл, — нам не впервой уносить ноги из города». И спросил себя, действительно ли Уилл подумывал о быстрых лошадях.

Вэлу было чуть больше десяти, но он прошел тяжелую, опасную школу. На следующее утро, увидев, что Уилл сел на коня и отправился в одиночестве в сторону леса, он пошел на конюшню, где продавались или сдавались внаем лошади. Вэлу и раньше приходилось разговаривать с конюхами и владельцами лошадей. В конюшне стояли два серых коня, которые особенно ему нравились, и теперь, любуясь ими, он спросил:

— Вы продадите этих коней, если я уговорю дядю купить их?

— Продам, — пообещал конюх-итальянец, с симпатией относившийся к Вэлу и Рейли. — Все продается, надо только назвать правильную цену.

Итальянец подождал, пока ушел второй конюх, немец, и шепнул:

— Твоему дяде надо быть поосторожней. Он заработал себе опасного врага.

— Вы наш друг?

Итальянец пожал плечами.

— Мне симпатичен твой дядя. Он настоящий мужчина.

— Тогда продайте мне коней и ничего никому не говорите.

Конюх уставился на него.

— Твои намерения серьезны? Ты же совсем ребенок.

— Сэр, я долго путешествовал с дядей. И знаю его очень хорошо. Он разрешает мне вести дела.

— Да, я заметил. — Конюх потер подбородок. — У тебя есть деньги? Эти кони стоят недешево.

— Да, сэр, я могу достать сколько требуется.

Они немного поторговались, но скорее для проформы. Вэл знал, что чуть-чуть переплатил, но не огорчился. Уилл часто повторял: «Цена вещи определяется тем, насколько она тебе необходима».

— А где ты будешь держать лошадей? — спросил итальянец.

— Отведите их завтра пораньше, когда еще никого не будет на улицах, в красный сарай. Оседлайте и подготовьте к путешествию.

Конюх еще набросил цену за услуги, но для Вэла это маленькое осложнение не представляло проблем. Он рос среди крутых мужчин. Им с Уиллом не раз приходилось срочно свертывать дела и быстро сматывать удочки.

В старом кирпичном заброшенном сарае итальянец частенько встречался со своей девушкой. Иногда Вэл провожал его туда, и до ее появления они сидели, разговаривая и любуясь видом на долину. Потом Вэл оставлял их одних.

• Предыдущая
• 10/51
• Следующая