С попутным ветром - Ламур Луис - Страница 3

• Предыдущая
• 3/64
• Следующая

Когда мои глаза привыкли к яркому дневному свету, я заметил над деревьями легкое движение воздуха. Может быть, дым от костра? Я потихоньку двинулся в этом направлении, стараясь идти по-охотничьи, от укрытия к укрытию. У самого леса я наткнулся на следы — по песку прошло несколько человек в сапогах с высокими каблуками. Я пошел по следам.

Вскоре раздались голоса, я остановился и прислушался. Говорили по-испански. Испанцы воевали с Британией, но в рядах испанской армии, как и в армиях Франции, Австрии и других стран, служили ирландцы. Некоторое время я жил в Испании и свободно говорил по-испански.

Я вновь взглянул на море и не увидел на его поверхности ни единого судна, ни шлюпки, ни барка. Не заметил я и каких-либо заливов, бухт или укрытий, в которых можно было бы спрятать судно. Однако я понимал, что никогда нельзя доверять своим глазам. Иногда укрытие невозможно обнаружить, пока не подойдешь к нему вплотную!

Существуют большие острова во много миль длиной, на которых есть внутренние озера, скрытые узкими полосами леса. Не занесло ли меня на такой остров? Это казалось вполне вероятным.

Пробравшись через заросли, я оказался на опушке небольшой поляны. На ней расположилась компания человек в двенадцать, среди них две женщины, и, по крайней мере, одна из них была молода и красива. Открывшаяся мне картина сильно напоминала пикник.

Некоторые из мужчин выглядели джентльменами, остальные были солдаты или матросы. Они жарили на костре мясо. Помимо запаха мяса, над костром веял и другой, очень приятный аромат, разбудивший в моей душе воспоминания о Константинополе, — аромат кофе!

Кофе! В то время в Англии еще мало знали этот восхитительный напиток, доставлявшийся из арабских стран и Турции. Рассказывали, что кофе открыл пастух, однажды заметивший, что его козы, наевшись кофейных зерен, всю ночь напролет бодрствовали.

Выйдя из-под сени деревьев, я остановился в выжидательной позе. Когда испанцы увидели меня, я церемонно поклонился, коснувшись травы пером своей шляпы, и обратился к ним на испанском языке. При моем появлении мужчины схватились за рукоятки своих шпаг, а женщины в испуге вскинули руки к лицу.

— Сеньоры и сеньориты, — сказал я. — Приветствую вас на своей земле. Могу ли я спросить — что привело вас в мои владения?

Испанцы изумленно уставились на меня. Молодой человек с черными усиками и остроконечной бородкой, окинув меня надменным взглядом, недоверчиво воскликнул:

— Ваши владения?

— Разумеется! Разве здесь обитает еще кто-нибудь? — Надев шляпу, я подошел к ним. — Капитан Тэттон Чантри, к вашим услугам.

— Англичанин? — с презрением в голосе спросил он.

— Ирландец, — поправил я его. — И я приветствую вас в своих владениях. Если вы голодны, можете охотиться, можете пить воду из ручья — вода здесь свежая и вкусная.

— Но по какому праву...

Не дав ему закончить вопрос, на который мне было бы затруднительно ответить, я прервал его:

— Но я не вижу вашего судна — оно где-нибудь поблизости?

— Наше судно затонуло, и нам пришлось высадиться на берег, — сказал мужчина постарше. Это был красивый джентльмен с сединой в волосах и бороде. — Если бы вы вывели нас в безопасное место, мы были бы вам весьма благодарны.

Я не собирался раскрывать им свое собственное бедственное положение, всегда лучше говорить с позиции силы, пусть даже мнимой.

— К сожалению, поблизости нет достаточно безопасного места. И моих людей здесь тоже нет. — Я сделал небольшую паузу. — А вы направлялись в Вест-Индию?

— Мы плыли в Испанию, — сказал старший из испанцев. — Меня зовут дон Диего де Альдебаран. Вы прекрасно говорите по-испански, капитан.

В разговор вступила красивая молодая женщина.

— Не присоединитесь ли к нам, капитан? Боюсь, мы мало что можем вам предложить, поскольку едва успели покинуть наше тонущее судно.

Я поклонился.

— С огромным удовольствием, уверяю вас! — По крайней мере, это было сказано искренне. Она и не подозревала, с каким удовольствием я присоединился к их трапезе. — Так, значит, ваше судно затонуло? — спросил я.

— Да, так что мы едва успели взять самую необходимую одежду и немного провианта.

Однако все были вооружены шпагами и кортиками, пистолетами и мушкетами. У дона Диего и молодого наглеца, которого я теперь не удостаивал и взгляда, были пистолеты в кобурах.

Вторая молодая женщина — судя по наружности, служанка-индеанка, подала мне мясо, хлеб и кофе. За едой испанцы разговаривали между собой, а я мудро помалкивал и слушал.

Скоро мне стало ясно, что у них возникли разногласия, что делать дальше. Дон Диего считал, что нужно идти на север в надежде увидеть какое-нибудь судно, которое возьмет их на борт. Самонадеянный молодой человек, которого, как выяснилось, звали дон Мануэль, напротив, предлагал двигаться на юг и добираться до испанского форта во Флориде. О том, как далеко находится этот форт, он, по-видимому, не имел ни малейшего представления.

— Хочу вас предупредить, — сказал я, — что индейцы здесь очень воинственны. Вчера в нескольких милях отсюда они убили двух моих людей.

Испанцы были ошеломлены. Видно, об этой стороне своего положения они не задумывались. Привыкшие жить в хорошо защищенных городах, они понятия не имели о том, что происходит в этих диких краях.

— Вы пугаете дам, — сказал дон Диего.

— Сеньор, — заявил я холодно, — у них, как и у вас, есть все основания для опасений. Серьезность опасности невозможно преувеличить. Я предложил бы для начала потушить костер, а кроме того, вам не следует задерживаться здесь дольше, чем это необходимо.

— Не бойтесь, — пренебрежительно отозвался дон Мануэль. — Мы все время настороже.

— Да, я заметил это, когда шел в ваш лагерь.

Он взялся за эфес своей шпаги.

— Мне не нравятся ваши манеры.

В любое другое время его угрожающий тон позабавил бы меня. Сейчас же я просто пожал плечами.

— Да? — сказал я. — Если вы желаете драться, можете быть уверенным, что у вас для этого будет много возможностей, пока вы не присоединитесь к своим. Если только вы доберетесь до них. А теперь потушите огонь...

Один из испанцев подошел к костру и начал растаскивать сучья.

Испанцы перестали обращать на меня внимание и затеяли пустой, бессвязный разговор об одежде, о трудностях пешего перехода, о ночевке под открытым небом.

Кофе был превосходный, и я с наслаждением ел хлеб с мясом. Годы солдатской жизни научили меня спать, когда выпадает возможность, и наедаться впрок, когда есть что есть.

Возле меня остановился испанец, который растаскивал костер, — по-видимому, солдат. Это был широкоплечий, коренастый молодой человек, по меньшей мере на шесть дюймов ниже меня. Он тихонько шепнул мне на ухо:

— Я рад, что вы с нами, капитан. Никто из этих господ никогда не спал под открытым небом, никогда не носил тяжестей и никогда не ходил иначе как по хорошо утоптанной дороге.

За свою жизнь я научился делать правильную ставку. Мудрое решение часто обеспечивает выигрыш.

— Ваше судно затонуло? — спросил я.

Он красноречиво пожал плечами.

— Когда я в последний раз видел его, оно было еще на плаву, но быстро набирало воду.

— Скверно, — сказал я. — Там, должно быть, остался провиант и запас оружия. — Тут мне пришла в голову еще одна мысль. — Вы добрались до берега на шлюпке? Где она теперь?

— Вон там. — Он показал на деревья. — Она была неисправна, когда мы спускали ее на воду. Мы еле добрались до берега.

Однако все же добрались! И если шлюпка в самом деле была, ее можно починить. Я сказал ему об этом.

— Кто знает? Может быть, и так, но дон Мануэль настаивает на том, чтобы идти пешком.

Пока мы ели, я вытянул из баска кое-какие сведения. Арманд — так он себя назвал — служил солдатом в Перу, где дон Диего был губернатором провинции, а дон Мануэль — каким-то чиновником, видимо, пользовавшимся влиянием в высших правительственных сферах. Арманду были известны в основном сплетни.

• Предыдущая
• 3/64
• Следующая