С попутным ветром - Ламур Луис - Страница 27

• Предыдущая
• 27/64
• Следующая

— Согласен, — ответил я, тоже поклонившись. — Надеюсь, тогда не будет моего покровителя, — сказал я, показывая на Макэскилла, — чтобы защитить вас.

Он уже собрался уходить, но тут резко повернулся ко мне, держа руку на эфесе шпаги. Я готов был выхватить свою шпагу из ножен, но Макэскилл поднял руку.

— Нет, дружище, ему придется подождать своей очереди. Прежде ты должен сквитаться с другими!

И с этими словами он положил руку мне на плечо и подтолкнул к двери. Несколько человек окружили нас, они ничего не делали — просто разговаривали между собой или попивали из своих стаканов. И тем не менее к нам никто не мог бы пробиться, и никого при этом нельзя было обвинить в сопротивлении властям, — люди занимались своим делом, и все.

Когда мы вышли в ночную темень, Макэскилл спокойно, но твердо сказал мне:

— Ты сделал глупость! Мы уже выбрались из этой истории, а ты вдруг бросаешь вызов этому человеку. Тебе следует знать, парень, что такие люди могут пренебречь некоторыми мелочами, но никогда не станут уклоняться от прямого вызова. Это Детт Кобер, он офицер на королевской службе. И к тому же, должен добавить, превосходный фехтовальщик.

— Но он испугался вас! — сказал я.

— Нет, парень, он не испугался. Он поступил разумно — увидел, сколько стоит вокруг него вооруженных людей, учел, что повод был не слишком важным. Если бы он был совершенно уверен в том, что ты тот, за кого он тебя принял, он не раздумывая стал бы сражаться. А теперь он будет ждать... Как он сам сказал, следующей встречи.

Мы шли темными переулками к берегу моря. Лодка уже ожидала нас. Мы сели в нее, распустили парус и вскоре уже были далеко от берега.

— Он увидел тебя, — задумчиво говорил Фергас, — но искал он не тебя. Он охотился за кем-то другим.

«Энгас? — подумал я. — Он охотится за Энгасом Фэром». Но Энгас скрылся еще до его прихода, во всяком случае, я так думал. И надеюсь, он уже далеко.

Завернувшись в плащ, который дал мне Фергас, я вскоре заснул. Мне был приятен запах и вкус ветра и соленой морской воды, которая время от времени разбивалась о нос лодки. Куда же мы направляемся? На Льюис или на Скай?

Когда я проснулся и открыл глаза, в море гуляли большие волны. Сильно похолодало. Дул свежий ветер. Рядом со мной лежал Макэскилл, завернувшись в свою овчину. Немного погодя я снова заснул — я так устал от длительных странствий и тревог!

Когда я снова открыл глаза, утро уже было в разгаре. Под нами была темная вода — безмолвная, если не считать ударов волн по корпусу лодки и о скалы, которые виднелись неподалеку. Берег был совсем рядом, но от морской бездны по-прежнему веяло холодом...

Я смотрел на берег и видел только темные очертания скалы.

Мог ли я тогда предвидеть, что мне суждено пробыть здесь целый год?

Дом, к которому мы вышли, был хижиной арендатора в заливе Лангэйг. Он стоял в укромном местечке и казался таким же древним, как и сам остров Скай. Я думал вначале, что мы едем на остров Льюис, но Макэскилл изменил свои планы. Было холодное дождливое утро.

Утомленные длительным путешествием, мы спали долго, пока солнце не поднялось совсем высоко. Проснувшись, я вышел осмотреться, чтобы понять, где же я оказался.

Кругом все поросло наперстянкой и папоротником, заросли черного камыша окаймляли прибрежные воды, птицы пролетали низко над скалистыми берегами.

В воздухе было разлито спокойствие, никакого жилья здесь больше не было, далеко простирались дикие непаханые луга. Хижина стояла в ложбине, так что на расстоянии был виден только верх соломенной крыши.

— Как тебе здесь нравится? — спросил Фергас Макэскилл, выйдя вслед за мной из дома.

— Да, чудесно! Значит, вы живете здесь?

— Время от времени. Человеку, у которого много врагов, нельзя жить долго на одном месте.

— Родина Макэскиллов — остров Скай?

— Некоторые живут на острове Льюис. Говорят, что когда-то давно мы жили на острове Мэн и что мы ведем свое происхождение от викингов, которые приплывали сюда с севера, чтобы грабить побережье, а затем здесь обосновались. Мы — беспокойный народ, нас не пугают ни море, ни дикие земли. Когда мне не спится по ночам, я мечтаю отправиться в Америку и поселиться там.

— Но говорят, в Америке живут дикари.

— Да, живут! Но наверняка они не хуже нас. Я немало повидал сражений и убийств, хотя сам я всегда бился честно. Думаю, ни одну из частей света нельзя с полным правом назвать дикой. Учитывая время, место и обстоятельства, всюду хватает дикости.

— Я слышал, кое-кто уже уехал?

— Да... Брендан с вашего острова и Синклер с наших островов.

Из камышей на берегу вышла старая женщина, и тут я впервые заметил, что туда ведет тропинка. Она заговорила с Фергасом, ее гэльский говор странно звучал для моего уха, но был мелодичен и приятен. Он напоминал мелодию волынки, разносящуюся по вересковой пустоши.

Она зашла в дом, а я стоял у порога, заглядевшись на серого гуся, который летел низко над болотами. Это был пустынный, дикий край, но зеленый и приятный.

— Мы сейчас поедим, Тэтт, а затем приступим к делу.

— Почему вы возитесь со мной? — спросил я. — Я очень благодарен вам, но почему?

Он посмотрел вдаль, в сторону залива, пнул ногой камешек.

— Ты вправе задавать такие вопросы, парень. Причин много, и я не стану перечислять все. Прежде всего, я люблю бойцов. Я сражался плечом к плечу с ирландцами и знаю, что они сильные бойцы и честные люди. Когда я был совсем несмышленым да еще и одиноким вроде тебя, один ирландец позаботился обо мне. Есть и другая причина — более серьезная, но покамест я умолчу о ней. Сейчас скажу тебе вот что. Я знаю, кто ты, знаю, что Тэттон Чантри не настоящее твое имя. Настоящее мне известно, и я знаю, что между нами есть кровная связь, хотя она и относится к давним временам. Кроме того, я одинокий человек — у меня нет ни кола ни двора, ни детей, ни жены. Меня боятся и уважают, но у меня нет ничего своего. Когда-то я мечтал иметь сына, вот такого, как ты, — с крепкими плечами и гордой осанкой, с ясными и честными глазами... но это было в другой стране, и женщина, которая могла бы... а, хватит об этом...

— Мой отец умер. Для меня было бы счастьем быть вашим сыном, Фергас Макэскилл.

Он положил мне на плечо свою сильную руку.

— Ах, мальчик, мальчик, у меня на глаза навернулись слезы! Из-за тебя Фергас Макэскилл превращается в слезливую женщину... Договорились, Тэтт, ты — мой приемный сын. А теперь давай-ка возьмем мечи и займемся делом.

Я не мог и представить себе, что при его габаритах и силе он так виртуозно владеет рапирой! Буквально через минуту я почувствовал, что передо мной настоящий мастер. Мое умение, о котором я был недавно довольно высокого мнения и которое не раз заслуживало похвалу Кори, на поверку оказалось совершенно никчемным. Фергас был одного со мной роста, и дальность выпада у нас была одинакова, но разница в искусстве фехтования была несопоставима.

Мы упражнялись около часа. Он всячески испытывал меня, проверял быстроту моей реакции, с изощренным искусством заставлял то нападать, то обороняться и при этом ничего не говорил. Потом мы отложили рапиры и пошли в дом, где старая женщина подала нам эля, суп и мясо. На десерт выпили густых сливок от коров шотландской породы, красной масти, с густой, как у льва, гривой и широко поставленными рогами.

— У тебя неплохо получается, — сказал Фергас, — и учили тебя хорошо... У тебя крепкая при твоем росте кисть, и ты достаточно хладнокровен. Мы еще поработаем с рапирой, а потом возьмемся за мечи. Для этого тебе потребуется большая сила рук, и хотя плечи у тебя хорошо развиты, мы постараемся их еще укрепить. — Он отломил кусок грубого черного хлеба и посмотрел на меня из-под густых бровей. — А ты умеешь стрелять из большого лука? Это оружие уже устарело, но оно и сейчас еще используется, и тебе полезно им овладеть.

— Я немного умею стрелять из лука, — сказал я, — владею также пращой и дубинкой.

• Предыдущая
• 27/64
• Следующая