Заарин - Шаманов Алексей - Страница 13

Зуев рассовал «лимонки» по карманам.

— Где взял?

— Да так, по случаю. — Приятель замялся, явно не хотел вдаваться в подробности. — Прапор один знакомый в счет долга ящик подогнал.

— Двадцать штук! — восхитился Зуев, — Зачем тебе столько, продай еще парочку!

— Нужны, — отрезал приятель, но не устоял, когда Николай взамен двух гранат предложил отдать охотничий нож, еще дедовский, дореволюционный, на который тот давно положил глаз. Тот самый нож, что сгорел при пожаре…

Возвращаясь, Зуев размышлял, что на дальней и средней дистанции дробовик действительно бесполезен. Он заехал в оружейный магазин в центре и, предъявив охотничий билет и расплатившись по карточке, приобрел карабин «Тигр» с оптическим прицелом. Он хорошо знал это оружие, сконструированное на базе 7,62-миллиметровой армейской снайперской винтовки Драгунова. Магазин на десять патронов калибра 9,3 миллиметра, прицельная дальность с оптикой тысяча триста метров…

Теперь Николай Зуев, экипированный по полной программе, сидя за рулем КамАЗа, ощущал себя кем-то вроде Рэмбо в тылу врага.

Мальчики-погодки. Четырехлетнего звали Петр, трехлетку — Павел.

Кстати, когда называли младшего, ни о каком совпадении с новозаветными апостолами и не вспоминали, просто отец захотел, чтобы сына звали Пашкой. И Павка Корчагин здесь ни при чем, тем паче книжек работяга Зуев вообще не читал, а на уроках литературы о романе «Как закалялась сталь» Николая Островского даже и слышать не мог, так как его исключили из школьной программы.

Оба сына пошли в отца, а не в чернявую мать, — белобрысые, голубоглазые, по-здоровому худые и отчаянные, что проявлялось даже и в столь раннем возрасте.

Улыбающийся, счастливый отец подхватил старшего сына и подбросил в небеса.

— Полетели!

Тот завизжал, но от восторга, а не от страха.

— И меня! — закричал Пашка. — Папа, и меня!

— И тебя! — воскликнул отец, поставив на землю старшего и подбрасывая младшего.

— Ура! — закричал тот.

Сумки Зуев забросил в кузов КамАЗа, собаку — туда же, а вся семья кое-как уместилась в кабине. Пацаны с коленей женщин трогали все, до чего могли дотянуться.

На вопрос жены, куда он их везет, Зуев коротко ответил:

— Домой.

12.12. Поселок Хандабай. Лицей

Джина, успевшая уже зарегистрироваться в штабе МЧС, писала вместе с подъехавшими родителями заявление на материальную помощь, а парни дожидались ее на автостоянке возле внедорожника. Артем придирчиво изучал его крышу и капот, а Стас, стоящий поодаль, вдруг снял с себя майку и посмотрел ее на просвет.

— Иди-ка сюда, — позвал Артем.

Стас подошел с майкой в руке.

— Жарко, что ли, стало? — усмехнулся Артем.

— Тут другое, — отмахнулся Стас. — Чего звал?

— Смотри. — Артем показал на крышу и капот джипа. — Краска сплошь облупилась! Вот тебе и штатовское качество… Всего полгода машине!

— Американцы здесь ни при чем, — не согласился Стас. — Ты сюда посмотри!

Расправив, он поднял майку. Она зияла мелкими дырами, как на груди, так и на спине.

— Сравнил майку свою сраную с автомобилем, — обозлился Артем. Он пока не понимал, что имеет в виду Стас.

— Тёма, дело не в майке и не в джипе. Тут что-то неладно… Рубашку свою сними и посмотри — она такая же дырявая!

Артем снял рубашку и удостоверился в правоте друга. После этого они уже сообща обнаружили мелкие дыры на своих штанах и обуви, а резиновые подошвы у обоих оказались вообще съеденными почти до стелек.

— Что происходит? — недоумевал Стас, а Артем, лежа на асфальте, уже осматривал внедорожник снизу. Вдобавок к облупившейся краске днище проржавело, а шины уже непонятно как держали давление.

— Груда металлолома! — констатировал Артем, со злостью пнув колесо. — И что теперь делать?

— Срочно в автомойку! — посоветовал Стас. — Я, кажется, начинаю догадываться о причине…

Но в мойку Артем не поехал, потому что на его сотовый позвонили.

— Брат, — сообщил он Стасу и принял вызов. — Юра, привет!

— Привет, братишка!

Юрий Беликов говорил из квартиры в новой высотке, которую он недавно купил в предместье Глазково неподалеку от железнодорожного вокзала.

— Увидел сюжет по московскому каналу… Что там у вас? Все живы-здоровы?

— Поселок-то не горел, — ответил Артем, — деревня дотла сгорела.

— Слава богу… — вырвалось у Юрия, но он тут же и спохватился: — В смысле хорошо, что у вас не горело, а деревню, конечно, жаль. Много погибших?

— Ни одного.

— Быть такого не может!

— Ты прав, мертвую бабушку на пепелище нашли, но у нее вроде бы сердце остановилось. Не обгорела она нисколько, сам видел.

— Тебе не кажется, Артем, что ты рассказываешь мне сказки? — Юрий начинал злиться. — Один всего дом сгорит — обязательно кто-то пострадает, а тут двести дворов сказали… Точно двести?

— Около того. А пострадавшие есть, ты прав. Мужик с чердака прыгнул, ногу сломал…

— Ты издеваешься, что ли?

Брат вот-вот готов был наорать на него, Артем это понимал. Но что поделать, он говорил правду, которая, впрочем, и ему самому представлялась немыслимой. О том, что огонь был холодным и кроме людей спаслись все домашние животные, Артем даже и заикаться не стал, а поспешил сменить тему разговора.

— Не веришь, не надо. Как у тебя дела?

— Нормально, — пробурчал Юрий.

— Сюда-то тебя не пришлют?

— Вроде незачем. Пожары не мой профиль. Ты забыл, что я в Следственном комитете работаю?

— Мало ли…

— Как отец?

— Как всегда, дома не застать. С утра до ночи капусту рубит, надрывается.

— Привет передай нашему огороднику, ударнику капиталистического труда. — Хохотнув, Юрий дал отбой.

То, что рассказал ему брат, конечно же, полная чушь. Любая масштабная катастрофа мгновенно обрастает легендами.

Юрию Беликову, следователю по особо важным делам регионального управления следственного комитета России, капитану юстиции, исполнилось как-никак двадцать девять лет, и, исходя из жизненного опыта, он предполагал в деревне с десяток погибших. Это в лучшем случае и потому только, что пожар произошел утром, когда люди ушли на работу. Немощные старики, пьяные любого пола и возраста и, к сожалению, маленькие дети (Юрий перекрестился) — вот главные кандидаты в покойники при любом пожаре…

Юрий Беликов сидел в неубранной постели перед телевизором. Никуда не торопился. В отделе по улице Байкальской его ждали не раньше двух дня. Он только что проснулся и, щелкнув пультом, хотел еще поваляться немного, но сюжет о пожаре разбудил его окончательно. Впрочем, пора уже было и вставать. Выходные при его работе выпадали не слишком часто, и всегда первым делом он отсыпался на неделю вперед, но хватит уже, первый час…

Юрий направился на кухню, включил кофеварку, затем, вернувшись в спальню, принялся убирать постель. Он размышлял об отце с улыбкой, благодарностью и даже, пожалуй, с любовью…

А ведь еще полтора десятка лет назад он твердо знал (со слов мамы), что его отец — негодяй, подлец, алкоголик и блядун, не пропускающий ни одной юбки… Даже так! Если речь шла об отце, эпитетов мама не выбирала. Говоря о нем, можно было крыть матом, разбрызгивая по всей квартире слюну.

Расстались они, когда Юре было три года. Что уж там у них произошло, непонятно. В трактовку мамы он больше не верил, а отец при встречах, теперь нередких, избегал касаться этой щекотливой темы. Характерами не сошлись. Так говорят, если ничего сказать не желают… Ладно.

Алименты, и неплохие, платил отец исправно, квартиру им оставил в центре. Там теперь мама с отчимом живут. И женился после развода, в отличие от нее, не сразу, а лет через семь или восемь. И кабы не он, разве сумел бы в то время юрист 3-го класса, что соответствует лейтенанту с двумя мелкими звездочками, наскрести денег на трехкомнатную квартиру в самом почти центре, Ангару только пересечь…