Поездка за наследством - Ламур Луис - Страница 19

• Предыдущая
• 19/35
• Следующая

Правда, он-то думал не о такой услуге, засомневалась я. И все же если бы можно было где-нибудь сойти…

Можно попросить мистера Робинсона показать мне карту реки. Знаю, что она лежит у них в штурманской рубке.

И тут мне помешали. Он обратился ко мне. Дориан Чантри обратился ко мне!

— Насколько я вас понял, мисс Сэкетт, вы собираетесь сойти на берег в Цинциннати?

— Таковы мои нынешние планы, мистер… Чантри, не так ли?

— Дориан Чантри, к вашим услугам. Полагаю, вы знакомы с моим дядюшкой Финианом?

— Имела удовольствие познакомиться. Прекрасный, замечательный человек!

— И суровый, очень суровый.

— Возможно, для этого есть основания?

Взгляд его похолодел.

— Несомненно. Во всяком случае, он так считает. — Дориан вернулся к первоначальной теме. — Из Цинциннати, вы, полагаю, направитесь домой? Я слышал, места там дикие.

— Некоторым может так показаться.

— Но, там, кажется, ходит почтовая карета? Или можно пересесть на другой пароход?

— Можно, но я считаю, что напрямик будет скорее.

Он рассердился. Какая глупость с ее стороны лезть в такую глушь одной, без защиты! И из-за этого придется, бросив все, удариться в это бессмысленное предприятие: сопровождать девчонку, которая, как видно, не чувствует ни капли благодарности. Дерзкая, если не сказать наглая.

— Удивляюсь, как родные решились вас отпустить. А если повстречается медведь? Или человек с дурными намерениями?

Я наградила его наивным взглядом.

— Я привела бы его домой к ужину.

— Что? Пригласили бы такого человека к себе домой?

— Я про медведя, — невинно улыбнулась я. — А что еще можно сделать?

По всему было видно, что он ужасно рассердился.

— Дядя Финиан сказал, чтобы я в целости и сохранности доставил вас домой. Он очень беспокоился. Сказал, что…

— Они здесь.

Он был потрясен.

— Здесь?

Не дав ему договорить, я заявила:

— Со стороны вашего дядюшки очень любезно беспокоиться обо мне, но все будет в полном порядке. Мне бы не хотелось доставлять вам столько хлопот. Там, куда я направляюсь, водятся медведи и живет немало мужчин, но в большинстве своем они ведут себя порядочно.

— С вашей стороны очень неразумно путешествовать одной. — Дориан обернулся к сидевшей рядом со мною женщине. — Разве вы не согласны?

— Полностью согласна! Через эти края? Боже!

— Но больше никто не мог поехать. Дядя нездоров, а получить деньги необходимо. Во всяком случае, поездка почти окончилась. Скоро я буду дома.

Он сердито смотрел себе в тарелку. Что он обо мне подумает? И все-таки я не могла удержаться, чтобы его не подразнить. Он был рассержен. И так красив.

— Не надо беспокоиться, сэр. У меня все будет хорошо, и сопровождать меня нет необходимости. Прекрасно управлюсь сама.

— В этом я вовсе не уверен, — холодно возразил Дориан. — Насколько мне известно, у вас уже украли саквояж…

— Я его вернула.

— Вас несколько дней не было в дилижансе. Мне пришлось много хлопотать, чтобы отыскать вас.

Я одарила его самой очаровательной своей улыбкой.

— Но вы все-таки нашли меня! У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность! Не знаю, что бы я делала без вас!

Он ответил мне долгим холодным взглядом.

— Мисс Сэкетт, дядя настоял, чтобы я позаботился о вашем благополучном возвращении. Именно это я и намереваюсь сделать.

Я взглянула на третий столик. Тимоти Оутса уже не было. Эсси Бьюкенен поднималась из-за стола. Где же Элмер?

Со своего места я видела дверь своей каюты, но, разумеется, была еще дверь, выходящая на палубу. Она заперта, я проверила, но для этих типов вскрыть замок — раз плюнуть.

— Прошу прощения… — Я встала из-за стола.

Дориан Чантри тоже поднялся на ноги.

— Встретимся за завтраком, мисс Сэкетт?

А он действительно высок.

— Думаю, что да. Благодарю вас, мистер Чантри.

Удаляясь, я услыхала, как сидевшая рядом со мной женщина заметила: «Знаете, а она очень мила». Ответа, если он и был, я не расслышала. Хотя мне очень хотелось бы.

В каюте никого не было, саквояж на месте. Я повернулась и осмотрела себя в зеркало. Голубенькое платьице мне действительно шло.

Я укоризненно покачала головой. Пора бы выбросить это все из головы. Теперь я во что бы то ни стало должна добраться домой с деньгами. С ними столько можно сделать! Маме станет жить значительно легче. Что до Регала, он, возможно, выздоравливает, но кто знает? Некоторые из тех, кого помял медведь, так по-настоящему и не поправились. Один знакомый в лавке говорил, что это из-за того, что медведи едят гнилое мясо и оно застревает у них в зубах. Надо бы доктора, чтобы он осмотрел раны Регала. Если доберусь домой с деньгами, можно будет и это себе позволить.

С одной стороны, мне совсем не хотелось брать с собой Дориана Чантри, с другой, очень хотелось, чтобы он был со мной. Я знала те леса, где мы скоро очутимся. Знала, как двигаться по-индейски, а он? А что, если его помнет медведь? Я бы этого себе ни за что не простила.

Я хотела познакомиться с ним и вот — познакомилась. Должно быть, у него осталось обо мне очень плохое впечатление. По всему видно, что он меня осуждает и что я для него обуза. У него, конечно, были другие планы. Он хотел добраться сюда, как ему представлялось, в дикую глушь, чтобы удостовериться, что глупая девчонка, которой во всяком случае не приличествовало путешествовать одной, благополучно добралась до дома.

Чем больше я размышляла, тем хуже себя чувствовала. Мое голубенькое платьице! Тому, кто каждый день видел столько шикарно одетых женщин, оно должно было показаться чересчур простым и неинтересным.

Как мне вообще с ним разговаривать? Что находят женщины в подобных разговорах? И о чем они говорят с мужчинами?

Вошла Эсси Бьюкенен и направилась в угол — к умывальнику. Умывальник был снабжен зеркалом. Искоса поглядывая на меня, Эсси стала взбивать волосы.

— Ну что вы торчите здесь в такую рань! — упрекнула она меня. — Я, кстати, познакомилась здесь с парой интересных мужчин, и одному рассказала о вас. Он не прочь с вами познакомиться. Я обещала это устроить.

— Нет уж, спасибо. Мне надо выспаться. Дорога дальняя.

— Сидя в каюте, прозеваешь всех мужчин. Знаете, на корму их не пускают. Ну, пойдемте! Повеселимся немножко.

— Ступайте без меня.

— Кстати, о том джентльмене. Он средних лет, но стоит кучу денег. С подходящей девушкой может тряхнуть кошельком.

Я только поглядела на нее. Регал когда-то рассказывал мне о таких женщинах.

— Нет уж, спасибо, — повторила я.

Она ушла. Я лежала, глядя в потолок, и размышляла. Вряд ли Тимоти Оутс и Элмер сумеют что-нибудь предпринять на борту парохода, хотя удобной возможности не упустят. Вот когда я сойду на берег, тогда уж придется двигаться с оглядкой. И все-таки нужно по возможности незаметно улизнуть. Тут я подумала о Биг-Сэнди.

Эти места были индейской территорией, охотничьими угодьями: там охотились крики, чероки, шауни и другие. Чероки меня знали, а Сэкеттов, по-моему, знали все, но риск тем не менее оставался велик. Правда, сезон только начался и вылазки индейцев за дичью в это время еще редки.

В низовьях Биг-Сэнди было несколько превосходных ферм. Там всегда можно достать коня, а если не коня, то каноэ. Вверх по одному из рукавов Левисы можно попасть в Кентукки, оттуда напрямик через выступающую к западу часть Вирджинии, а там рукой подать и до родных гор.

На Клинч-Ривер жили Сэкетты, буйная компания, но ребята хорошие — все мои кузены. Если Тим Оутс последует за мной в этот горный край, кто-нибудь из Сэкеттов угостит его так, что он будет лететь как мячик до самого Огайо.

С утра первым делом надо найти Робинсона, молодого помощника капитана. Он сможет достать мне карту или по крайней мере нарисовать схему реки, тогда я буду знать, что делать дальше.

В горах мы работаем от зари до зари, так что рассвет застал меня уже на ногах. Тихо, чтобы не побеспокоить Эсси Бьюкенен или как ее там, я выскользнула из каюты и прошла вперед к носу корабля, откуда можно было любоваться рекой. Мои щеки овевал ветерок. До чего же здорово! Мне не довелось попутешествовать всласть, но если у тебя есть время, именно так и надо его проводить. Пароход, пыхтя, шел вниз по реке вдоль крутого, поросшего лесом берега. Время от времени попадались то хижина, то ферма. Те, что были на дальнем берегу, казались ближе других, приткнувшихся на ближайшем утесе, — до того высок был берег. Я вдруг вспомнила, что отец был на Огайо ближе к Миссисипи во время того землетрясения в Нью-Мадриде. Он рассказывал, что такие вот утесы, в сто, а то и в двести ярдов высотой, обрушивались в реку. Вот, наверно, было на что посмотреть.

• Предыдущая
• 19/35
• Следующая