Мустанг - Ламур Луис - Страница 22

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая

— Если бы здесь были топи, — сказал Мимс, — я бы подумал, что ты надышался болотного газа. От него такое бывает. Он сбивает человеку дыхание.

Выбравшись из углубления в земле, я, шатаясь, подошел к коню, вынул флягу и прополоскал рот. Затем вылил остаток воды на голову. Опять почувствовал себя лучше и вернулся в яму. И тут-то почти сразу нашел золото. Его свалили в естественную выемку в скалах. Не теряя времени, начал доставать слитки.

Мимс, несмотря на слабость, слез с коня и принялся помогать. Мы были возбуждены, и работа шла споро. Я передавал слитки, а старик складывал их в мешки, висящие на двух вьючных лошадях.

О тишине не могло быть и речи. Я шумно дышал и кашлял, но не останавливался ни на минуту, понимая, что другие могут появиться в любой момент.

Когда тайник опустел, я поднялся к коням, которые стояли всего в шести-восьми футах выше того места, где было закопано золото, и упал, с трудом встал на ноги, а потом, отвязав мустанга, вскочил в седло. Жеребец тут же направился к крутой тропе, пересекавшей заднюю стену каньона. Это нас спасло.

Я так сильно кашлял, что едва держался в седле. Гарри ехал за мной, ведя в поводу тяжело нагруженных вьючных лошадей. Ступив на тропу, мы услышали стук копыт. У входа в каньон появилось несколько всадников. Как и мы, они сразу заметили Стива Хукера. Затем увидели и следы наших коней там, где шла погрузка, а потом и пустую яму. Пока они рассматривали ее, наши кони все выше и выше карабкались по крутому склону.

Мы еще были на расстоянии винтовочного выстрела, когда нас заметили. Золото было почти у них в руках… и теперь ускользало на виду у всех.

Никогда не узнаю, кто из них выстрелил и сколько их было. По-моему, я видел Текса Паркера или того, кто ехал на его лошади, Чарли Хэрста, ковбоя в мексиканском сомбреро… Бишопа я не заметил, Пенелопы тоже. Мне удалось только бросить один короткий взгляд через плечо.

Все случилось мгновенно. Один из них вскинул винтовку и выстрелил. Я увидел рванувшееся из дула пламя, а затем весь мир разлетелся на куски прямо на наших глазах. Раздался чудовищный взрыв, из каньона взметнулся огромный столб пламени.

Я больно грохнулся о землю и до сих пор не знаю, то ли меня выбросило из седла, то ли сбросил перепуганный конь.

В центре каньона по земле ползло пламя, заполняя каждую выемку в скалах, каждое углубление и, наконец, достигло трехфутовой дыры в земле (мы ее видели, но близко не подходили) и тут же полыхнул громадный факел, воздух наполнился чудовищным, неумолчным ревом.

Я поднялся и на неверных ногах в ужасе поплелся прочь от горящей земли.

Ни моего мустанга, ни Мимса, ни вьючных лошадей поблизости не оказалось. Несколько минут мной владела единственная мысль: уйти отсюда скорей и подальше. Я лез в гору и одолел почти полмили, прежде чем увидел Мимса. Он сидел в седле, вьючные животные были с ним. Гарри пытался поймать Серого, однако тот был напуган и не подпускал к себе старика. Я медленно захромал к ним. Несколько раз мустанг шарахался от меня, но наконец остановился и позволил забраться на себя.

Мы двинулись строго на запад, не думая ни о чем, лишь бы не видеть этого ужасающего зрелища и не слышать страшного звука. Я не раз видел, как умирают люди, но никогда — чтобы они умирали так.

И где… где Пенелопа?

Мы молчали, разговаривать не хотелось. Ехали, не сбавляя шага, сами не зная куда.

Наконец Мимс заговорил:

— Должно быть, какой-то газ… или нефть. Ты слышал о парне из Пенсильвании, который пробурил нефтяную скважину? Возможно, и здесь что-то такое загорелось?

Ответа я не ведал, но, похоже, старик угадал правильно. Мы не вспоминали даже о трехстах фунтах золота, которые оттягивали сумки вьючных лошадей, — шок от того, что случилось в каньоне, еще не прошел.

В чувство меня привели мысли о Пенелопе. Где она? Я был уверен, что Лумиса среди всадников в каньоне не было. Там оказалось четверо или пятеро, вероятно Фрайер и Феррара, а возможно какие-то приятели Паркера и Хэрста.

— Нам надо найти надежное убежище и спрятать золото, — сказал я.

До сих пор мне не удалось откашляться от той дряни, которой надышался в каньоне и от которой, очевидно, погиб Стив Хукер. Ночью, наверное, она действовала сильнее, а может, у него было слабое сердце. Мы никогда об этом не узнаем, значит, и гадать об этом не следует. Надо думать о живых.

Стив Хукер сам выбрал жизненную тропу и сам по ней шел. Она привела его к смерти, которая сэкономила комуто веревку или пулю. Если бы не эта смерть, ему бы пришлось попробовать либо того, либо другого. Нетрудно предугадать конец человека, который связывал жизнь с насилием, отбирал то, что ему не принадлежит. Он не может выиграть — шансов у него почти нет.

Ровным аллюром мы продолжали двигаться на запад и проехали около четырех миль, когда я пропустил Мимса с вьючными лошадьми вперед и как мог постарался скрыть следы, оставшиеся на поросшей редкими пучками травы земле.

Я догнал старика у ручья Сьенекилья, где он остановился возле песчаной дюны, поднимавшейся на несколько футов над берегом. Это было то, что нам нужно. Мы выгрузили золото под дюной и обвалили ее на берег. Песок был сухой, и когда мы закончили, это место не отличалось от десятков других, где ручей подмывал берега и они осыпались. Уничтожив следы своего пребывания, мы тронулись обратно.

Было еще рано: солнце поднялось над горизонтом лишь час назад. Небо застилало облако дыма из каньона, однако нам показалось, что оно уже редело.

Надо было найти Пенелопу, если она жива, а я надеялся, что так оно есть. Она просто обязана быть живой.

Уйти из лагеря ночью, тайком… поступок странный, если только не поставить цель добраться до золота раньше нас или кого-нибудь еще.

Что с ней случилось? В каньон она не попала, значит кто-то или что-то ее остановило, либо заставило свернуть с пути.

Через некоторое время я сказал Мимсу:

— Не надеялся тебя больше увидеть после того, как ты одолжил мне жеребца. Мне пришлось удирать как можно быстрее.

— У них для тебя была приготовлена веревка, это точно, а такой сумасшедшей команды я в жизни не видел. — Гарри рассмеялся. — Они были вне себя от злости, просто землю копытами рыли. Хотели даже меня линчевать из принципа.

— Что же их остановило?

— У меня в хибаре висело старое крупнокалиберное ружье. После того, как ты смылся, я пошел и разрядил его Пару раз замечал, что такое ружье приводит самых горячих в мирное настроение. Какой-нибудь парень тебе башку готов оторвать, а достанешь ружье, и тот вроде как успокаивается Ну, они подъехали — ругаются, ярятся; я показал им ружье и сказал, что тебе срочно понадобилась лошадь, и я ее одолжил. Жаль, что я его не приготовил, когда появилась Сильвия. Никогда не стрелял в женщин. Но эту…

Выехав к ручью Кроличьи Уши, мы направились к южному подножию горы, постоянно высматривая чужие следы. И скоро их обнаружили: следы повозки вели на север мимо восточного склона. Придержав лошадей, на всякий случай расчехлили винтовки. В нескольких милях от тупикового каньона наткнулись на лагерь, которым пользовались дня два, однако сейчас он был пустым. Следующий лагерь оказался ближе к горе. Ветром на нас сносило дым из каньона. Хоть его и стало поменьше, но нам хватало.

Гарри натянул поводья.

— Послушай, Нолан, я не трус, но мы с тобой напрашиваемся на неприятности. Банда где-то рядом, при встрече им очень захочется получить либо золото, либо наши шкуры.

— Девушка нуждается в помощи, — отрезал я. — Не могу я уехать, не уверившись, что она в безопасности. Не могу, и все тут.

— Какой же ты преступник?

— Над этим еще не думал, но не собираюсь уезжать, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке.

Мы снова ехали вперед под прикрытием кустов и деревьев, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. Неожиданно я увидел повозку… или то, что от нее осталось. Ее столкнули с пригорка, набросали веток и подожгли. В куче валялись обугленные остатки колес — обода, ступицы и спицы. От нее еще исходил запах дыма.

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая