Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов) - Алексеев Сергей Петрович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/116
• Следующая

Проходит немного времени. Снова с докладом Раков у Врангеля:

— Ваше превосходительство, ударила 13-я армия красных.

— Тринадцатая, тринадцатая… — морщится Врангель.

Знакома ему 13-я армия красных. Не пустила в Донбасс она Врангеля. Била тогда у границ Донбасса.

Только вышел Раков из кабинета Врангеля, как торопится снова с докладом к Врангелю:

— Ваше превосходительство, ударила 4-я армия красных.

— Четвёртая? — задумался Врангель. — Какая это четвёртая?

Не помнит Врангель такой армии.

— Новая? — спрашивает у Ракова.

— Новая, ваше превосходительство, — сообщает Раков. — Для нас новая…

Ведут наступление советские армии. Крушит неприятеля артиллерия. Бросается смело в штыки пехота. В глубокие рейды прорываются конные армии.

Поступают к Врангелю телеграммы. Помощь нужна для защиты от армий стрелковых. Помощь нужна для защиты от армий конных. Тут прорыв, там разгром, в третьем месте бегут солдаты, в четвёртом месте и вовсе войска в окружении.

— Помощи!

— Просим помощи!

Запутался Раков в просьбах, мольбах, в донесениях. Голова у Ракова идёт кругом.

Не только Раков, Врангель и тот запутался. Всё яснее, яснее Врангелю: окружают красные их со всех сторон. Отрезают дороги к Крыму.

Бились, бились, сражались белые. Не выдержали, бежали в Крым.

Нелёгкой ценой достались победы красным.

В составе войск Южного фронта против барона Врангеля сражалась Особая огневая бригада. При бригаде был взвод разведчиков. Командовал взводом Валентин Невзоров.

Строен, статен, подтянут всегда Невзоров. Роста он небольшого. Гимнастёрка чиста, сапоги — хоть смотрись, как в зеркало.

Бесстрашный, опытный он разведчик.

Под городом Александровом надо было проникнуть в штаб белогвардейского полка и добыть нужные для красных сведения.

Вызвался Валентин Невзоров. Ночью проник он в белогвардейский штаб. Спохватились утром белые — нет важных бумаг. Тут же в штабе стояло белогвардейское знамя. Глянули белые — знамени тоже нет. Древко от знамени спокойно стоит на прежнем месте. А полотнища нет. Нет, словно и вовсе не было.

Белогвардейское знамя оказалось у красных. Принёс его вместе с ценными бумагами лихой разведчик Валентин Невзоров.

Не раз отличался Валентин Невзоров и в открытом бою.

В боях под Каховской, когда двинулись белогвардейские танки, не оробел Невзоров. Вышел он в бой с танком один на один. Остановил, забросал гранатами.

Смотрят после боя бойцы на Невзорова. Роста он небольшого. Ширины в плечах нет.

Смотрят на танк. Застыла скалой махина.

— Да-а… — покачивают головами бойцы.

— Мал, да удал!

— Мал, да свалил махину.

Когда войска готовились к штурму Крыма, взвод Валентина Невзорова получил задание найти удобные проходы для штурмующих войск. Разыскали разведчики такие места. Разыскали, а точнее, из неудобных удобными сделали. Прикладами, руками, грудью прорвали разведчики линию заграждений белых, открыли своим дорогу.

В этом бою и пал смертью храбрых командир взвода разведчиков Валентин Невзоров.

Наклонились бойцы над телом своего командира.

Кто-то посоветовал вынуть из кармана гимнастёрки документы.

Вынули бойцы. Глянули.

Смотрят — глазам не верят. В документах стоит имя не Валентин, а Валентина, фамилия не Невзоров, а Невзорова. Валентина Невзорова, киевская комсомолка. В графе «возраст» указано: «восемнадцать лет».

Вспоминают красноармейцы белогвардейский танк, белогвардейское знамя, последний подвиг, что стоил Валентине Невзоровой жизни.

Кто-то сказал:

— Нет, не девичьи, считай, дела.

Кто-то ответил:

— В этом ли дело: парень, дивчина. Сердце, считай, орлиное.

Владимир Ильич Ленин телеграфировал в штаб Южного фронта Фрунзе: «Помните, что надо во что бы то ни стало на плечах противника войти в Крым. Готовьтесь обстоятельнее, проверьте — изучены ли все переходы вброд для взятия Крыма».

При чём здесь броды? О каких бродах телеграфировал Владимир Ильич?

Крым — полуостров. Соединён он с материком узкой полоской земли. Это Перекопский перешеек. Ширина его несколько километров.

Есть и ещё одна связь Крыма с материком: это Чонгарские мосты.

Взорвали белые Чонгарские мосты. Укрепили Перекопский перешеек.

С давних времён эти места неприступные. От моря до моря через весь Перекопский перешеек протянулся высокий вал. В память о прошлых веках называется вал Турецким.

Перед валом глубокий ров. В два ряда окопы белых. Проволочные заграждения. На дне рва тоже заграждения из колючей проволоки.

И на вершине вала окопы белых. И тут блиндажи, переходы, убежища, укрытия, места для орудий, места для пулемётных гнёзд. 70 орудий, 150 пулемётов смотрят навстречу красным с Турецкого вала.

Говорят бойцы про Турецкий вал:

— Подымешь голову — шапка свалится.

Чтобы облегчить красным войскам штурм Турецкого вала, у командования появился план обойти перекопские позиции белых.

Но как обойти? Это можно было сделать, только пройдя по дну моря. Море около Перекопа мелкое. Это Сиваш — залив Чёрного моря. Если ветер дует со стороны суши, вода в этих местах чуть отходит от берега. Появляются броды.

Эти броды и был тот единственный путь, по которому решили обойти перекопские укрепления.

Вот почему о бродах спрашивал Владимир Ильич.

Вот почему и Фрунзе не давали покоя броды.

В штабную избу к Фрунзе были приглашены старики старожилы. Перед началом штурма Перекопа Фрунзе решил посоветоваться со стариками.

Мальчишка Фомка Кочкин крутился около избы. Интересно ему: зачем это красный командир к себе стариков вызвал?

Шмыгнул Фомка следом за взрослыми и сразу юрк за печку. Притих, не шелохнётся.

Слушает Фомка, о чём говорит Фрунзе, глаза разгораются.

Расспрашивает у стариков Фрунзе, можно ли перейти Сиваш бродами.

Представляется Фомке, как войска идут через Сиваш, вспоминается сказка про Черномора и про тридцать три богатыря. Аж дух перехватывает! Понравился Фомке красный командир: а вдруг он и есть Черномор настоящий?

Выслушали старики Михаила Васильевича Фрунзе, задумались.

— Не бывало такого, — произнёс первый.

— Время позднее, море студёное, — проговорил второй.

— Ветры в осень опасные, — заговорил третий.

Смотрит Фрунзе на стариков, понимает, что есть дорога через Сиваш. Только старики на то и есть старики: где же стариковская мудрость, если сразу про всё сказать.

И Фомка слушает. Эх, отговорят бородатые красного командира! Не пойдут тогда красные через Сиваш. Не видать тогда Фомке такого чуда.

— Значит, не советуете?

— Да как тут сказать… — мнутся старики. — Конечно, сухопутьем оно надёжнее.

Улыбается Фрунзе. Понимает, что разговор идёт к концу, подзадоривает:

— Значит, вы против?

Не выдержал Фомка, испугался, что старики будут против.

— Можно, можно через Сиваш! — закричал из-за печки. — Там броды проходимые есть!

Обернулись все. Фрунзе из-за стола вышел. Услышал Фомка шаги, съёжился, опустил глаза, а потом тихонечко поднял. Смотрит: стоит перед ним красный командир, улыбается.

— Броды, говоришь, есть? — переспросил Фрунзе.

— Есть, есть, — зачастил Фомка, — там летом наша тёлка прошла. Там пастухи до самого Крыма ходят.

— Ну, раз тёлка прошла, тут дело серьёзное! — рассмеялся Фрунзе, повернулся к старикам: — Так как же, товарищи?

Старики переглянулись. Недовольно покосились на Фомку: опередил, мол, паршивец. Но вот один из них крякнул, провёл ладонью по бороде:

— Оно, конечно, попробовать можно. Лишь бы волна не пошла по морю.

Присоединились остальные:

— Да разве без риску в деле большом бывает?

— Бог милостив, Михаил Васильевич.

— Вот и хорошо. Спасибо, товарищи, — проговорил Фрунзе.

Целый день Фомка без устали рассказывал дружкам о красном командире.

• Предыдущая
• 41/116
• Следующая