Тайны путешествий во времени - Одинцов Павел - Страница 36

О структуре времени, которая отличается от «линии-реки», заговорили после появления геометрии искривленного пространства Лобачевского, статей Минковского и общей теории относительности Эйнштейна. Герман Минковский впервые ввел в обиход четырехмерную модель пространства-времени. В частности, он писал: «Отныне пространство само по себе и время само по себе должны обратиться в фикции, и лишь некоторый вид соединения обоих должен еще сохранить самостоятельность». А Альберт Эйнштейн построил свою теорию на относительном течении времени, исходя из того, что для наблюдателей, находящихся в разных точках пространства, время будет течь с разной скоростью. По этой теории, если астронавта отправить в межпланетное путешествие, для него время «сожмется» и он сможет увидеть Землю, и далеком будущем, в то время как для наблюдателя, находящегося на самой Земле, скорость времени останется прежней. Все зависит от точки, где находится наблюдатель. Если, например, наблюдатель стоит рядом с охотником, делающим выстрел, то сначала он услышит выстрел и увидит отдачу от выстрела, вылетающую пулю, охотника, спускающего курок, а затем уж результат выстрела — убитого зайца. Но если наблюдатель едет мимо этой сцены, он сначала увидит результат выстрела — падающего зайца, а затем услышит звук выстрела. Это связано с тем, что события в нашем мире происходят не в пустоте, а в какой-то среде, где звуковые и световые явления имеют определенную скорость распространения. Это характерно не только для такой плотной пространственной среды, как воздух, но и для, казалось бы, абсолютно «пустого» вакуума. Чем больше физики изучают его свойства, тем больше раздается голосов, что вакуум не есть пустота, это особое пространство, наполненное квантами, так называемая квантовая жидкость. Вакуум «живет» по законам материи, сжимаясь и растекаясь, создавая пульсации, и все, что попадает в эту среду, подпадает под ее влияние. Именно со свойствами вакуума многие связывают и ту картину мира, которую регистрируют наши органы чувств, — с очертаниями предметов, которые мы видим, звуками, которые мы слышим, и цветами, которые воспринимают наши глаза. Иными словами, наш мир — порождение некоей вакуумной пены, подобно «фантомам» мыслящего океана Соляриса. Но в этом случае все наши наблюдения — своего рода фикция, поскольку, наблюдая, мы видим, по сути, то, чего не существует, включая и самих себя. В этом плане — возбуждающаяся «пена» может формировать любые объекты, относящиеся к любому времени — хоть прошлому, хоть будущему, а для самого мыслящего океана — это всего лишь игра образами-фантомами. Физики в условиях микромира (мира частиц) даже провели опыты с распространением света в разных средах и получили невероятные результаты: в некоторых случаях скорость света смогла превысить общепринятую константу (300 тысяч километров с секунду для вакуума) почти в пять раз, смогли они и замедлить скорость света до 17 метров в секунду. Правда, это эксперименты, касающиеся только мира частиц, в привычном мире подобных результатов получить не удалось. Противники Эйнштейна тут же поспешили отметить: теория относительности неверна. А если неверна, то, может быть, путешествия во времени и строительство машины времени из разряда невозможных переходят в разряд очевидных? Тут стоит оговориться: сверхсветовая скорость была отмечена только в специальном поглотителе для квантов, а сверхмедленная — при рассеянии внутри вещества. Поскольку перемещение во времени невозможно ни в поглотителе частиц, ни в веществе, то вопрос отпадает автоматически. И это реабилитирует теорию Эйнштейна, а «фокусы» со скоростью света можно рассматривать как частный случай, не противоречащий этой теории. Стив Хокинг поясняет, почему невозможно перейти барьер скорости света (и следовательно, создать звездолет, который ее превышает): «Ввиду эквивалентности энергии и массы кинетическая энергия, которой материальный объект обладает в силу своего движения, увеличивает его массу. Иными словами, объект становится труднее разгонять. Этот эффект существенен только для тел, которые перемещаются со скоростью, близкой к скорости света. Например, при скорости, равной 10 % от скорости света, масса тела будет всего на 0,5 % больше, чем в состоянии покоя, а вот при скорости, составляющей 90 % от скорости света, масса уже более чем вдвое превысит нормальную. По мере приближения к скорости света масса тела увеличивается все быстрее, так что для его ускорения требуется все больше энергии. Согласно теории относительности, объект никогда не сможет достичь скорости света, поскольку в данном случае его масса стала бы бесконечной, а в силу эквивалентности массы и энергии для этого потребовалась бы бесконечная энергия. Вот почему теория относительности навсегда обрекает любое обычное тело двигаться со скоростью, меньшей скорости света. Только свет или другие волны, не имеющие собственной массы, способны двигаться со скоростью света».

Между прочим, Эйнштейн ввел лимит для скорости перемещений в вакууме по самой простой причине. Как писал позднее Эддингтон: «Предельность скорости света — это наша защита от переворачиваемости прошлого и будущего. Последствия, которые могла бы породить возможность передачи сигналов быстрее света, столь чудовищны, что о них даже не хочется думать». Иными словами, предельность скорости света — наша защита от хаоса. Стабильность этого лимита удерживает мир в равновесии, не позволяя изменяться каждое из мгновений и терять устойчивость и постоянство. Иначе бы каждый божий день мы просыпались бы (или вообще не просыпались) в новом мире, а возможно, и в чужом теле. Между прочим, запрет на путешествии в прошлое из той же серии: эта защита от изменения в настоящем. Если с будущим мы не связаны детерминацией, оно инвариантно, то с прошлым связаны всей прожитой до того жизнью. Изменить прошлое — это изменить настоящее. И неважно, «наследил» путешественник в прошлом или же нет, самим фактом путешествия он уже изменил прошлое. Поэтому, уснув голубоглазым брюнетом с пятью пальцами на руках и ногах, вы можете проснуться черноглазым блондином без рук и ног.

Однако, если невозможно превысить константу в макромире и таким образом создать хотя бы аппараты, способные преодолевать пространство, сжимая время, может быть, реальнее «проткнуть» пространство? И нет ли во Вселенной таких мест, где пространство уже проткнуто? Помните, мы упоминали «тонкие границы между мирами», «прорехи» — нет ли их и в нашей реальности? Так родилась теория «червоточин», или складок пространства. Например, из точки А можно попасть в точку В, следуя стандартному маршруту и со всеми остановками. Ваш автобус пройдет весь маршрут, который ему назначен диспетчером, и придет точно по расписанию. Но если шофер в расписание не укладывается, он может «срезать» часть пути, отменив весь маршрут и соединив между собой только две конечные точки. Допустим, вместо того чтобы объезжать озеро по всему его берегу, он проедет через него по мосту. Следовательно, на привычном для автобуса маршруте пассажиры напрасно будут ожидать его появления. Автобуса они так и не увидят. Зато пассажиры, севшие в автобус в точке А, благополучно и очень быстро окажутся в нужной нм точке Б. По этой теории «червоточин» и наше реальное пространство можно «сложить», только нужно нащупать места, где складка уже сформирована изначально. Останется ее только проткнуть как иголкой, — и переместиться мгновенно. В фантастике это особое пространство перемещения называется гиперпространством. Войдя в него, человек перестает видеть привычный ему внешний мир. Такое гиперпространство — своего рода тоннель, который позволит нырнуть в одной части Вселенной, а вынырнуть в другой. Родоначальник идеи К. Торн предполагал наличие у червоточины особых свойств (только в этом случае космические путешествия для людей возможны): червоточина должна быть стабильной, то есть постоянно действующей, потому как иначе космолет погибнет; червоточина должна соединять конечные пункты максимально быстро (не более земного года); червоточина должна располагаться на доступном от Земли расстоянии (иначе путешествие теряет смысл); полет в червоточине не должен пожирать много энергии (иначе не хватит топлива); гравитация внутри червоточины должна быть максимально низкой. Но если время — всего лишь составляющая единого времени-пространства, то через подобный тоннель можно, по сути, нырнуть в одном времени (настоящем), а вынырнуть в другом — будущем, отстоящем от настоящего на сотни и тысячи лет. Правда, туг же возникает перед глазами все тот же парадокс «близнецов», который разработал для объяснения теории относительности сам Эйнштейн: если один из братьев останется на Земле, а второй полетит в длительный полет, то оставшийся ожидать брат успеет состариться, в то время как для брата-путешественника время пролетит гораздо быстрее, и в результате, когда брат вернется домой, он, молодой, встретится с братом-стариком. Теоретики «червоточин» придумали такой обходной маневр: одному из братьев достаточно остаться у входа в червоточину и ждать возвращения своего близнеца, который на обратном пути должен «прихватить» выход из червоточины, тогда постаревший в ожидании брат может «нырнуть» в это выходное отверстие и вернуться в прошлое, где снова станет молодым. Поскольку все эти построения основаны на допущениях, то все изложенное относится к так называемой спекулятивной физике. С практикой эта физика не связана.