Горящие холмы - Ламур Луис - Страница 19
- Предыдущая
- 19/27
- Следующая
Бен Хиндеман дослушал, с трудом сдерживая ярость.
— Мы можем позволить ей уйти, — сказал он, — но Джордан не должен уйти. Если хотя бы одному человеку удастся уйти от отряда Саттона — Бэйлесса, мы не продержимся и года. Мы убьем его, либо он нас.
Он широким жестом показал на лежащую перед ними страну.
— В Аризоне и Нью-Мексико есть пятьдесят шаек, которые хотели бы схватиться с нами. Две или три из них достаточно сильны. Например Джон Слаутер… именно поэтому я сказал, чтобы Джек с Мортом не ехали в том направлении.
Они еще не ушли, когда Морт Бэйлесс привел четырех человек. Это были жестокие ребята, которые прибыли с единственной целью — убить Трэйса Джордана. Морт Бэйлесс рассказал им все так, чтобы они поняли.
— Так случилось, что он сбежал, — сказал он. — Думаете, если мы на него плюнем, он не возьмется за старое? Ни черта! Он отсидится где-нибудь, а потом вернется. Пойдут разговоры; он узнает, кто умыкнул его лошадей, и будет охотиться за каждым из нас, вот увидите!
Он знал об их опасениях, так как знал свои. Они понимали, что это опасное мероприятие. Джордан сильный человек и надо было. быть дураками, чтобы слушать, что говорил Джек Саттон. Они уселись у костра и стали думать, что делать дальше.
— Куда они поехали? — спросил Хиндеман у Лантца.
Старик сплюнул в огонь.
— Понятия не имею. Если насчет мексиканской девчонки можно было бы что-то сказать, то теперь мы идем за Джорданом, лишь он один знает, куда идет. Я не знаю этой местности. Надо бы побродить здесь, если кто-нибудь знает места. — Он взял кофе. — Ты все продумал, Бен? Это страна апачей. Здесь нам грозят серьезные опасности.
— Не важно. Мы найдем его.
— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — сказал Бак Бэйлесс. — Мы должны будем исследовать все каньоны, на это уйдет лет десять.
— Ну что ж, пусть будет так, — сухо промолвил Вен Хиндеман. — За это время твоя жена забудет о твоем существовании.
Вес Паркер привстал на локте.
— Я возвращаюсь. Поймаю того мексиканского мальчишку. Если девчонка знает здесь о каких-нибудь укрытиях, парень тоже о них может знать.
Бен Хиндеман решил, что это разумно. Он не любил такие методы, но ситуация выходит из-под контроля. Они теряют время, и им необходим проводник. Они должны двигаться. Кроме того, он впервые ощутил какую-то тень сомнения, и участившиеся предостережения Лантца играли в этом не последнюю роль.
— Ладно, Вес. Возьми с собой Бака. Может, у него охота за ребенком получится удачнее, чем за мужчиной.
— Э, Бен! — нудно запротестовал Бак. — Какого…
— Заткнись! — раздраженно воскликнул Бен. — Якоб, ты пока подумай, куда они могли пойти, а мы тем временем немного поспим.
Лантц выплюнул жвачку.
— Лучше всего выставить часовых, — сказал он, — а то апачам захочется пополнить нашими лошадьми свои табуны.
Бак Бэйлесс завернулся в одеяло полностью удовлетворенный. Больше всего ему хотелось пива и меньше всего соли. Чертов Джордан!
Было еще темно, когда Трэйс Джордан выполз из-под одеяла в предрассветную сырость. Он надел оружейный пояс и натянул сапоги. Костер угас, осталась лишь тончайшая серая зола. Он принялся собирать сухие листья, веточки, которые не дают дыма.
Мария Кристина лежала под одеялом там, где он ее видел в последний раз, поэтому он очень тихо ломал палочки и бросал их в пламя, потом набрал воды в озере и поставил кофейник на раскаленный огнем камень.
Это место было хорошо укрыто. Вокруг непроходимые заросли чоллы, которые иногда называли прыгающими кактусами, одно из наиболее неприятных растений пустыни. Росли также кошачьи когти, трубчатые кактусы, похожие на ружейные стволы.
Не так-то просто найти дорогу в этом лабиринте. Он сам чуть не заблудился, идти по следу было очень трудно.
Когда завтрак был готов, Трэйс подошел к ней и нагнулся, чтобы разбудить, в тот же момент она открыла глаза — темные и прекрасные, обрамленные черными ресницами. Он не смог прочитать в них ничего определенного, хотел прикоснуться к ней, но отступил.
— Кофе готов.
Они некоторое время смотрели друг на друга, а затем девушка сказала:
— Хорошо, иду.
В кустах щебетали птицы, утренний воздух был свеж и прохладен. Ощущался слабый аромат цветущего железного дерева. Время цветения уже прошло, но многие растения пустыни цветут тогда, когда идет дождь, независимо от времени года.
Мария Кристина подошла к огню и взяла у него кофе. У нее было мрачное выражение лица, она присела в футе от него, держа чашку обеими руками.
— Здесь тихо, — неожиданно сказала она.
— Да… мне здесь нравится.
Девушка выпила кофе, поела. Трэйс собрал еще дров и пошел на ту тропу, по которой они добрались сюда. К воде вели лишь два или три ответвления, и все они просматривались из их лагеря,
С вершины холма он осмотрел окрестности. Рядом было плато, откуда исходила основная опасность, но сюда можно было добраться лишь по нескольким тропкам, ведущим через кактусы. На вершине холма, в том месте, где он мог работать, оставаясь незамеченным, Джордан собрал небольшую стену из камней.
Для лошади в этом месте была трава, у них было еды на несколько дней, так что они могли выждать.
Когда он вернулся, Мария Кристина уже вымыла посуду и нагрела воды. Девушка бросала листья креозота в воду и, когда через некоторое время они тонули, мыла этой водой свое опухшее лицо.
Они отдыхали весь день, большую часть времени спали. Время от времени Джордан осматривал окрестности с вершины холма, постоянно стараясь быть незамеченным. С этого наблюдательного пункта просматривался лишь небольшой участок местности, и, кроме птиц, там больше не было ни одного живого существа, которое бы выдало себя среди кактусов. Однако не оставалось никаких сомнений, что отряд Саттона-Бэйлесса где-то поблизости. Сейчас они должны быть совсем рядом. Он уже хотел прервать их отдых, но больше подобного места им не встретить.
Мария Кристина несколько раз промыла свое опухшее лицо, было уже далеко за полдень, когда она пошла в чащу поискать какие-нибудь съедобные растения, чтобы разнообразить их скудный рацион.
В сумерках Трэйс Джордан взял в руки винчестер и пошел на вершину холма, где долго просидел, осматривая местность. С этого места он мог видеть на несколько миль во всех направлениях, он уже собрался уходить, когда где-то далеко заметил красное пятно.
Оно было далеко за пределами зарослей чоллы, это, без сомнения, был лагерный костер. Он находился на расстоянии в десять, двенадцать миль. Уловив еще раз мерцающий огонек, он пошел обратно в их оазис.
— Они недалеко.
— Мы остаемся?
— Если мы не будем двигаться, мы не будем оставлять следов.
Об костре можно было не волноваться. Он знал на каком расстоянии можно видеть пламя в ночное время, но их лагерь был настолько глубоко в каньоне и настолько плотно окружен деревьями и кустарником, что его нельзя будет заметить и с расстояния в пятьдесят ярдов. Лучшим вариантом для них будет затаиться.
Мария Кристина сидела близко к огню, и свет пламени освещал ее опухшее лицо. Многие ссадины уже зажили, а синяки поменяли цвет, но теперь она казалась какой-то далекой, одинокой.
— Что собираешься делать дальше? — внезапно спросил он. — Тебе нельзя возвращаться.
Она пожала плечами.
— Оставайся со мной.
Она подняла глаза, ее рассерженный взгляд вспыхнул.
— С тобой? С чего это? Зачем это мне идти с тобой?
— Ты моя женщина, Мария Кристина.
— Я ничья женщина.
— Ты моя женщина. Привыкай к этой мысли.
Она взглянула на него, а затем презрительно спросила:
— Откуда ты взял, что я твоя женщина? Потому что я помогаю тебе? Я делаю это просто так. Ну хорошо… я попала в беду. Они ненавидят меня. И я их тоже ненавижу.
— Я не позволю тебе просто так уйти, Мария Кристина.
— Не тебе говорить, уходить мне или остаться.
Он поднял свое свернутое в рулон одеяло, развернул и постелил у огня. Затем лег, опершись на локоть, подбрасывал мелкие прутики в огонь, пытаясь найти слова, чтобы выразить верно свои мысли.
- Предыдущая
- 19/27
- Следующая
