Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 7
- Предыдущая
- 7/74
- Следующая
Заметим, однако, что Жан вовсе не пренебрегал своим учением Он читал и перечитывал несколько книг, составлявших маленькую библиотеку «Прекрасной Колесницы»: две-три книги по географии и арифметике и большие тома о различных путешествиях; он вел также «бортовой журнал», куда заносил в шутливой манере все перипетии «плавания».
— Ты станешь большим ученым! — говаривал иногда отец. — Ну, если уж тебе так хочется…
Господин Каскабель не сильно противился увлечениям своего первенца. В глубине души он так же, как и его жена, очень бы желал иметь в семье собственного «ученого».
После полудня двадцать седьмого февраля «Прекрасная Колесница» приблизилась к самому подножию Сьерра-Невады. Теперь их ожидал сопряженный с большими трудностями четырех- или пятидневный переход через горы. Как людям, так и животным предстояло преодолеть тяжелый подъем. Лошади могли не справиться с грузом на узких извилистых тропах, которые обрамляли склоны каменной громады. Хотя весна уже близилась, кое-где надвигалось ненастье. Нет ничего более страшного, чем проливные дожди, метели, сорвавшиеся с гор, шквалы в каменных ущельях, куда ветер обрушивается, как в воронку. К тому же часть маршрута проходила над вечными снегами, нужно было подняться на высоту более двух тысяч метров над уровнем моря, прежде чем открывался путь в страну мормонов.
Впрочем, господин Каскабель рассчитывал на средство, многократно испытанное в подобных ситуациях, а именно: взять в поселке на два-три дня еще пару лошадей и проводников, индейцев или американцев. Конечно, расходы значительно возрастут, но без этого не обойтись, если семья не желает переутомить свою упряжку.
Вечером двадцать седьмого февраля они достигли подножия перевала Сонора. Долины перед этим не имели крутых подъемов. Вермут и Гладиатор преодолели их без особых усилий. Но лошади не могли двигаться дальше даже с помощью всего экипажа «Прекрасной Колесницы».
Путешественники остановились недалеко от поселка, затерянного в ущельях Сьерры. Всего несколько домов, и на расстоянии двух ружейных выстрелов — ферма, куда господин Каскабель решил нанести визит тем же вечером. Он хотел найти там лошадей, которых с удовольствием примут в свою компанию Вермут и Гладиатор. Но прежде чем заночевать в незнакомом месте, нужно принять обычные меры предосторожности.
Разбив лагерь, они связались с жителями поселка, и те охотно согласились продать свежую провизию для людей и фураж для животных.
В тот вечер вопрос о «репетициях» был снят, силы путников иссякли. Позади остался трудный день, так как большую часть дороги пришлось идти пешком, чтобы облегчить работу лошадям. Господин Каскабель разрешил детям отдыхать после дневных переходов, пока они не переберутся через Сьерру.
Господин Каскабель окинул хозяйским взглядом лагерь и, оставив его под присмотром жены и детей, вместе с Клу отправился на ферму, ориентируясь по дыму из ее труб поверх деревьев.
Ферма принадлежала калифорнийцу, проживавшему здесь с семьей; он радушно принял бродячего артиста. Хозяин не замедлил предоставить трех лошадей и двух проводников. Они будут сопровождать «Прекрасную Колесницу» до развилки дорог, спускающихся на восток; оттуда они вернутся вместе со своей упряжкой. Только обойдется все это недешево. Господин Каскабель не любил бросать деньги на ветер, он слегка поторговался, и в конце концов они сошлись на сумме, не превышавшей запланированную на эту часть пути.
В шесть часов утра, как и договаривались, к лагерю Каскабелей подошли два человека с тремя лошадьми, которых впрягли перед Вермутом и Гладиатором. «Прекрасная Колесница» начала подниматься по узкому ущелью с лесистыми склонами. К восьми часам на одном из поворотов за массивом Сьерры полностью скрылись чудесные просторы Калифорнии, покидаемой труппой не без некоторого сожаления.
На крепких лошадей фермера вполне можно было положиться. Что касается проводников, то они вызывали некоторые опасения.
Два здоровенных парня, метисы, наполовину индейцы, наполовину англичане. О! Если бы господин Каскабель знал об этом, то живо спровадил бы их восвояси!
В общем, Корнелии их лица казались недобрыми. Жан наравне с Клу разделял мнение своей матушки. Но господин Каскабель не падал духом. В конце концов, их только двое, и если они вздумают выкинуть какой-нибудь номер, то встретят достойное сопротивление.
Никаких неприятных встреч в Сьерре не предвиделось. Дороги в ту пору уже стали безопасными. Прошли времена, когда калифорнийские золотоискатели — те, которых называли «бродягами» и «буянами», объединялись со злодеями разных мастей, чтобы облегчить кошельки честных людей. Суд Линча[50] заставил их образумиться.
Тем не менее господин Каскабель, как человек осторожный, решил быть начеку.
Люди, нанятые на ферме, оказались искусными кучерами. День прошел без происшествий, и уже с одним этим стоило себя поздравить. Разбитое колесо, сломанная ось — и хозяева «Прекрасной Колесницы», без необходимых для ремонта инструментов, вдали от обитаемых мест, очутились бы в чрезвычайно затруднительном положении.
Первозданный пейзаж ущелья завораживал. Никакой растительности, кроме черных сосен и мха, покрывавшего ковром землю. Нагромождения гигантских скал высились по берегам бурлившего на дне пропасти притока реки Уолкер, впадавшего в озеро с тем же названием, особенно на поворотах. Вдалеке в облаках вырисовывался Касл-Пик, самая высокая из вершин, живописно очерчивавших хребет Сьерра-Невада[51].
В пять часов вечера, когда из глубин узкого ущелья начали подниматься тени, путникам предстояло преодолеть трудный перевал. Из-за невероятной крутизны подъема пришлось частично разгрузить повозку и временно оставить на дороге нижнюю корзину и большую часть предметов с крыши.
Все принялись за дело, и нужно признать, оба проводника выказали необыкновенное рвение. Господин Каскабель и его домочадцы несколько изменили свое первоначальное мнение о них. К тому же еще два дня — и будет достигнута вершина, впереди останется только спуск, и дополнительную упряжку можно вернуть на ферму.
Выбрав место ночлега, пока возчики возились с лошадьми, господин Каскабель с сыновьями и Клу вернулись за вещами и перетащили их к фургону.
День завершился обильным ужином, и мечталось только об отдыхе.
Господин Каскабель предложил проводникам ночевать в одном из отсеков «Прекрасной Колесницы»; но они отказались, уверяя, что им удобнее под деревьями, что они привыкли спать на свежем воздухе, завернувшись в толстые попоны. К тому же так легче сторожить лошадей хозяина.
Через несколько минут лагерь погрузился в глубокий сон.
С рассветом путники уже были на ногах.
Господин Каскабель, Жан и Клу первыми покинули «Прекрасную Колесницу» и направились туда, где накануне паслись Вермут и Гладиатор.
Оба оказались на месте; но три лошади фермера исчезли.
Вряд ли они могли уйти далеко. Жан кинулся к проводникам; но и людей уже не оказалось в лагере.
— Где же они? — удивился он.
— Наверняка, — ответил господин Каскабель, — ищут своих лошадей.
— Ay! Ау! — позвал Клу пронзительным голосом, который эхом отозвался высоко в горах.
Никакого ответа.
Господин Каскабель и Жан, пройдя немного по своим вчерашним следам, тоже закричали во всю мощь своих легких.
— Неужели нам не напрасно не понравились эти рожи? — воскликнул господин Каскабель.
— Почему они нас покинули? — спросил Жан.
— Должно быть, провернули какое-то нехорошее дельце!
— Но какое?
— Какое?… Стойте! Сейчас узнаем!
И он бегом припустил к «Прекрасной Колеснице». Жан и Клу поспешили за ним.
Вскочить на подножку, толкнуть дверь, пересечь отсеки, устремиться к задней комнате, где стоял драгоценный сейф, — дело одной минуты; и господин Каскабель завопил что есть мочи:
— Украли!
— Сейф? — ужаснулась Корнелия.
- Предыдущая
- 7/74
- Следующая
