Человек с разрушенных холмов - Ламур Луис - Страница 26

• Предыдущая
• 26/53
• Следующая

Если честно, то я испытывал к Старому Бриндлу теплые чувства. Этот злой и коварный бык, способный убить любого ковбоя, в том числе и меня, нравился мне. Дикий и свободный, он символизировал неукротимость духа. И к тому же давно уже заправлял в этих краях, которые считал своими.

Не сыскать животного свирепее, чем огромный лонгхорн, выросший на свободе, в чащобах на горах или на равнинах. Он нападает на все, что движется, даже на гризли. И тем не менее большинство загонщиков мечтают заарканить такого богатыря. Один его вид — уже вызов. Вызов, потому что всем известно: затянуть петлю на таком, как Старый Бриндл, — все равно что оказаться привязанным к циклону. И вы должны победить, не то будете сметены с пути или даже убиты. Дайте ковбою лассо, и он, рано или поздно, набросит его на все, что движется. Он будет арканить волков, койотов, горных львов и медведей… И я знал одного, который заарканил даже орла.

А пока я решил, пусть Старый Бриндл идет, куда ему заблагорассудится, без всяких препятствий с моей стороны, если только сам не станет нарываться.

А он мог.

Взобравшись на склон, я резко остановился. Внизу, в лощине, прямо передо мной, мужчина, стоявший ко мне спиной, завалил связанного быка и опустился рядом с ним на колени.

Его конь смотрел на нас, насторожив уши, но незнакомец слишком увлекся своим занятием, чтобы заметить чье-то присутствие.

Ставит клеймо? Но я не видел огня.

Вытащив винчестер, я медленным шагом спустился с холма.

Бык был мертв. Мужчина перерезал ему глотку, а теперь снимал кусок шкуры с бедра. Я узнал быка. Мы выгнали его из кустарника в первый день моего возвращения сюда.

— Ужин на одного, — спросил я, — или можно присоединиться?

Он быстро обернулся, его рука дернулась к оружию.

Это был Бэлч.

И без того его красное лицо залила краска.

— Послушай, — начал он, — это совсем не то, что ты думаешь.

— Убери руку с револьвера, и мы спокойно поговорим обо всем, — невозмутимо произнес я. Очень осторожно он опустил руку с оружием. — Похоже, что ты убил нашего быка на нашем же пастбище. Мне доводилось видеть, как вешали и за меньшее.

Вся его надменность мгновенно испарилась. Он внимательно смотрел на меня.

— Тэлон, все выглядит некрасиво, черт возьми, очень некрасиво. Но хуже всего, что это ваш бык, но на нем мое клеймо.

— Твое клеймо? — Я страшно удивился. По правде говоря, выгоняя тогда быка из кустов, я не обратил внимание на тавро, хотя обычно ковбой, занятый сбором скота, отмечает это машинально.

— Наш бык? На нем твое клеймо? — переспросил я.

— Тэлон, этому клейму уже два или три года. Можешь верить или нет, но я не краду скот. Я хочу заполучить каждого теленка, рожденного коровой, но по-честному. Я никогда ни у кого не крал. — Он сделал паузу. — Розитер думает иначе, да и твои ребята тоже, но это факт. Я никогда ни у кого не крал мяса, только когда нечего было есть… но мы все так поступаем, когда находимся далеко от дома. — Он продолжал: — Пару лет назад я заметил, как этот бык пошел за одной из ваших коров. Такое случается сплошь и рядом. Иногда теленок теряет мать и идет за первой попавшейся коровой. Я не обращал на это внимания, пока недавно не выяснилось еще кое-что. И тогда мне стало любопытно, просто до чертиков любопытно.

И Бэлч протянул кусок шкуры, который срезал с бедра животного. Если клеймо переделано — то есть поверх него выжжено новое, — то с виду оно может ничем не выделяться, но если взглянуть на обратную сторону шкуры, становится ясно видно то, что тавро переменили.

— Да, его переделали, — согласился я. — Наше на ваше. Этого вполне достаточно, Бэлч, чтобы вздернуть тебя.

Он кивнул.

— Я готов присягнуть, что не делал этого, и готов поручиться за своих ребят. Согласен, в последнее время у меня появилось несколько крутых парней, но те, кто работал у меня два года назад — а большинство из них и сейчас со мной, — честны как невинные младенцы. — Он снова помолчал. — Да и зачем мне проверять, настоящее ли клеймо на быке, который и так мой? Тэлон, здесь что-то не так. Не знаю, что к чему, но кто-то занимается тем, что пережигает клейма на скоте. Кто-то старается, чтобы ваш скот сошел за мой, и наоборот.

Конечно, Бэлч, грубый и жесткий человек, который без колебаний перешагнет через кого угодно, мне не нравился, но сейчас я ему верил.

— Похоже, кто-то пытается подлить масла в огонь, — согласился я. — Похоже, кому-то хочется, чтобы мы сцепились.

— Я уже думал об этом.

— Видимо, он нацелился заграбастать все пастбища и весь оставшийся скот. И считает, что ему некуда спешить.

— Может быть… Но кто?

Как ни странно, но в тот момент я подумал о Лизе. Мне не нравились тайны и загадки, особенно если они касались моей жизни или работы. А теперь их стало уже две.

Удастся ли их разгадать?

Вообще, кто она такая? Где ее семья? И где ее дом?

Некоторые полагают, что на бескрайних пастбищах, как эти, люди совсем не знают друг друга. Однако сообщество обитателей ранчо очень тесно связано, и все здесь знакомы… или хотя бы так считают. Чужак сразу же берется на заметку, и никто не успокоится, пока незнакомец не окажется на своем месте в общей схеме. Однако о Лизе представления не имел никто.

Это означало, что Лиза была здесь совершенно новым человеком и жила где-то достаточно далеко от других.

Кто оставался еще?

Майор… явно вне всяких подозрений. У него есть все, что ему нужно и он живет, как ему нравится. К тому же считается наиболее влиятельным человеком в округе — как в своих собственных глазах, так и по мнению остальных.

— Надо подумать, — немного погодя, заметил я. — Давай-ка, Бэлч, держать наше открытие при себе. Если у тебя появятся какие-нибудь мысли, дай мне знать.

Неожиданно, повинуясь порыву, я рассказал ему, как меня подстрелили. И о том, что на меня охотятся.

— Но почему — тебя? — удивился он.

— Кое-кто из наших ребят считает это делом рук твоих парней. Похоже, они слышали, что я неплохо стреляю, и им не терпится вывести меня из игры.

— Нет… вряд ли, Тэлон. — Он посмотрел на меня. — Мои не боятся ни тебя, ни кого-нибудь еще. Они предложили захватить тебя и заставить открыть карты, но я запретил им это. Если кто-то и стрелял в тебя, то не из моих.

— Ну, хорошо, — кивнул я. — Придерживай своих, а я постараюсь попридержать наших. А пока не будем ничего говорить и посмотрим, что последует дальше. Когда станет очевидно, что мы не собираемся драться, наш противник попытается принять более крутые меры.

Бэлч протянул руку.

— Договорились, Тэлон. Я так и сделаю.

Он выехал из лощины, а я, поскольку не любил, чтобы даром пропадало добро, спешился и, перед тем как направиться к хижине, вырезал себе несколько бифштексов.

Теперь мне предстоял разговор с Джо Хингом. К счастью, никто в «Стремени» не желал нажить себе неприятностей. А с Бэлчем и Сэддлером их и быть не должно.

Весь путь до нового загона, который построили в кустарнике, пока я отлеживался, моя голова раскалывалась от мыслей. Но я ни на шаг не приблизился к разгадке тайны.

Джо Хинг, Ропер, Фуэнтес и Харли немного потрудились и, используя широкую поляну посреди кустарника, загородили несколько проходов. Получился примитивный загон для скота, где его держали до перегона на ранчо. Грубая работа, но необходимая. Конечно, в загоне нашлось бы около дюжины прогалин, через которые коровы — если бы они знали их — могли вырваться на волю. Но мы не собирались держать их здесь слишком долго, чтобы они все сообразили.

Появился Фуэнтес со скотом. Соединив животных, мы загнали их в загон, а когда закрепили перекладины на чем-то вроде ворот, я рассказал Тони о Бэлче.

— Ничего не говори… никому, — предупредил я. — Ты увидишь этого быка, поэтому тебе нужно знать. Но тут очень сильно смердит, до самых небес, и я хочу знать, чем именно.

• Предыдущая
• 26/53
• Следующая