Возвращение Титуса Кроу - Ламли Брайан - Страница 4

• Предыдущая
• 4/47
• Следующая

Затем я сосредоточился и выбросил эту неразрешенную проблему из головы. Не знаю, какие новейшие чудеса я ожидал найти в мире «будущего», но я почувствовал облегчение, обнаружив, что почти ничего не изменилось. Имена на заголовках мелькали другие, хотя содержание статей было такими же, как прежде.

Покончив с газетами, я приступил к изучению статьи в последнем номере иллюстрированного научного журнала о программе научных исследований Марса. Там сообщалось, что космические зонды уже облетели вокруг Марса и вернулись на Землю. Прогресс! Заголовок утверждал — «Исследования Космоса. Люди на Марсе в 2005 году». Я остановился и припомнил последние — между прочим, не записанные мною в дневник — открытия фонда Уилмарта на Луне: тайну, о которой не знали американские астронавты. Как бы там ни было, некоторые из приборов лунного Апполона сообщили на Землю факты, свидетельствующие, что под безжизненной поверхностью нашего спутника скрывалась жизнь. Там, в толще лунного грунта копошились отродья Ктулху. Они оказались на Луне, когда та вылетела на свою орбиту из Тихого океана азойской эры, снова расплавившись после жуткой битвы, которую проиграли силы Зла. Не удивительно, что полная Луна доводила людей до сумасшествия, и заставляла собак выть в течение целых столетий… Затем я подумал о том, каких чудовищ могут повстречать на Марсе первые люди…

И вообще, насколько широко во вселенной раскинулись места заточения БМК? В великих оккультных книгах указывается, что Хастур заточен вблизи Альдебарана в созвездии Хайят, а сами Старшие Боги находятся на Орионе. Это так далеко! Я не математик, но все еще помню определение светового года. И хотя ни один человек не может даже надеяться, совершить путешествие на такое расстояние, я, как мне казалось, мог представить себе это расстояние. Так далеко…

Сбитый с толку подобными размышлениями, сжимая в руках научный журнал, я почувствовал, что начал клевать носом. Да и в комнате уже стемнело. Матрона Эмили заглядывала ко мне раз или два, но решительно отказывалась включить свет, рекомендуя мне лечь и поспать. Возможно, подчиняясь ее совету, или просто от избытка впечатлений и долгого чтения в слабо освещенной комнате, я задремал и почти сразу увидел сон.

Хочу заметить, что я не часто вижу сны. Правда, сновидение, от которого меня так милосердно избавил Писли, было сильным и ярким. Обычно я сплю спокойно и не вижу никаких снов. Однако стоило мне в этот раз закрыть глаза, как на меня снова навалились кошмары и фантазии.

Я плыл в потоке пространства и времени: и видел огромные, похожие на гроб, часы, которые неслись ко мне из глубины Вселенной. А потом я услышал голос Титуса Кроу. Но на этот раз он не звал меня за собой, как было однажды. Скорее это прозвучало как призыв о помощи — неотложная просьба, которую я не мог точно разобрать, потому что часы пролетели мимо меня и понеслись дальше. И хотя этот странный механизм — или корабль времени-пространства — вскоре исчезли. В моих ушах все еще эхом отдавался зов о помощи, мучительный SOS души, попавшей в беду. Так, по крайней мере. Впоследствии я узнал, что моя интерпретация телепатического сообщения, переданного Титуса Кроу, не слишком отличалась от того, что хотел сообщить мне мой друг.

Снова и снова, повторяясь раз за разом, возвращались ко мне гигантские «часы», несущиеся сквозь гиперпространство-время. Снова и снова я оказывался на их пути, и они отбрасывали меня в сторону, заставляя биться в бесплодных попытках доплыть и спасти друга от ужасов, грозящих ему… Но кто может плыть против потока времени?

Когда я проснулся, уже наступила ночь. Ничто в комнате не нарушало тишину и покой. Камень-звезда сиял белым светом на фоне цветочной вазы в луче лунного света.

Долгое время я лежал, чувствуя, как простыни приятно холодят мои горячие голые руки, и как неистово колотится в груди сердце. Вскоре я снова задумался о судьбе моего бедного друга, исчезнувшего десять лет назад… и меня охватило отчаяние.

Через день, ярким ранним утром — как это и было обещано — Писли пришел навестить меня. Кажется, я тогда еще не совсем проснулся и не успел побриться, но почти закончил обильный завтрак, принесенный матроной Эмили. За последние два дня — количество пищи, поглощаемое мною в каждый очередной прием увеличивалось в геометрической прогрессии.

— Де Мариньи, вы хорошо выглядите! — заявил Писли подходя к моей кровати. — Боже, вы намереваетесь съесть все это? Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — невнятно ответил я с полным ртом, набитым беконом и яйцами. Судорожно проглотив недожеванный кусок, я продолжал. — И я почувствую себя еще лучше завтра, когда врачи освободят мои ноги от этого бетона. Вы говорите, а я пока поем, а потом попытаюсь ответить на ваши вопросы. Боюсь, правда, что вы не много узнаете от меня, потому что мне в самом деле нечего сказать. А как дела у вас? Что с фондом Уилмарта?

— С фондом? — Писли широко улыбнулся, морщины еще глубже прорезали его старческое лицо. — С фондом все в порядке, Анри. Дела идут великолепно. Мы еще не прикончили всех приспешников БМК, но их число уменьшается каждый год, и это очень важно. Хотя существуют определенные проблемы. В особенности это касается территории бывшего СССР, но даже русские постепенно перестраиваются, меняя образ мышления.

— И что, организация сохраняет свою секретность?

— Конечно. Хотя все больше людей на ответственных постах осведомлено о деятельности фонда. Это необходимо для расширения и продолжения работы — но в целом человечество пока ничего не знает о нашей деятельности. Рассказать людям о том, что происходит — это все равно, что накликать беду. Все еще остаются… существа… которые могут подняться на поверхность. Меньше всего мы хотим взрыва интереса ко всякой древней нечисти. Глобальная паника нам не грозит. Слишком много чудес происходит в нашем мире. Слишком много необычных переживаний. Так что горстка привидений и кошмаров из доисторических времен более не сможет привести мир к безумию. Но есть десяток любопытных, присматривающихся к подобным вещам, занимающихся поисками, чтением великих старых книг и «магией» на любительском уровне… Нет. Мы не можем этого допустить, де Мариньи. Поэтому фонд и его работа остаются скрытными, как и раньше.

Я кивнул, затем повернул голову к вазе с цветами и необычному камню у ее основания.

— Судя по всему и к моей жизни вы относитесь столь же трепетно!

— Конечно! — заявил Писли. — Мы уже потеряли вас однажды. Ныне вы, де Мариньи, удостоены этого особого камня. Недавно фонд прикончил одного их самых больших и опасных, чудовищ обнаруженных нами. После этого мы вырыли защитные пентакли. Это один из них. Камень извлекла экспедиция, считавшаяся археологической. Они проводили исследования в районе обреченного Сарнатха, который был когда-то Землей Мнара, ныне это Саудовская Аравия. Пентакль, который дарит вам фонд, создан Старшими Богами, кем бы или чем бы они на самом деле ни были.

Я наклонился, взял в руки предмет нашего обсуждения и принялся внимательно рассматривать его. На поверхности виднелись тонкие линии завитков и волн, а также любопытные знаки, которые, казалось, манили взгляд, заставляя следовать по их сложному рисунку.

— На нем… какие-то знаки!

— Вы узнаете их? — сразу же спросил профессор, чрезвычайно заинтересованный.

— Да, пожалуй, — я еще раз внимательно пригляделся к ним. — Они очень похожи на иероглифы, изображенные на часах Кроу, на машине пространства-времени. Вы думаете, между ними есть какая-то связь?

— Похоже, что так, — лукаво ответил профессор. — Я тысячу раз ругал себя за то, что так и не заинтересовался этими часами, хотя не раз видел их в кабинете Титуса Кроу. Я догадывался о важности этой вещи, но кто мог предполагать, насколько она важна? Мне следовало сделать записи и сфотографировать часы. Тем более, что Кроу говорил мне, что по его мнению они…

• Предыдущая
• 4/47
• Следующая