Весенние ветры (СИ) - Романовская Ольга - Страница 12

• Предыдущая
• 12/160
• Следующая

Что ж, срочно, так срочно, тем более, сейчас ей не грозит встретиться в приемной с отцом — у него заседание Совета.

В этот раз она не воспользовалась ненавистным телепортом — все-таки не ладится у нее с ними, оба раза сильные эмоции, наверное, помогли, на ее способности эмоции по-своему действуют, становятся катализатором — и отправилась во Дворец заседаний пешком. Пройтись даже полезно — успокаивает нервы.

Прислушиваясь к мерной дроби каблучков по мостовой, девушка раздумывала над тем, как ей быть дальше. Допустим, она временно поселится у Мавери или, даже лучше, у Одели — нечего стеснять подругу, им и так тесновато после просторов графского особняка, пошлет кого-нибудь за своими вещами, сходит к Граппу, попросит подыскать ей место в каком-нибудь городке… Стоп, никаких годков, она, что, просто так, только потому, что ее отец оказался сволочью (собственно, судя по его прошлому, он всегда ей был), откажется от главной мечты своей жизни? Ну уж нет, Рэнальд Рандрин, она никуда не уедет, Айши — и ее город тоже, ничего, вполне найдется место и для двоих. К Граппу сходить нужно, но вовсе не за назначением, а за советом: может, он знает, не требуется ли муниципалитету или какому-то департаменту новоиспеченный выпускник с ее знаниями. Разумеется, работа не будет такой престижной, чем та, что подыскал ей двуличный герцог, зато Зара останется в столице. Если есть мозги, всегда можно выслужиться, тем более, у нее тоже есть кое-какие связи, знакомые в высшем обществе.

Придется иногда видеть Рандрина? Что ж, будет относиться, как он к ней — как к чужому человеку. Ничего, от реверанса ноги не отвалятся, да и шея от поклона не заболит. Да и вряд ли они будут часто встречаться, разве что на каком-то приеме. Станет невмоготу — всегда можно уйти.

Итак, она найдет работу, снимет комнатку, заживет своей собственной жизнью. И фамильные драгоценности вернет — она не имеет к ним никакого отношения. Пожалуй, последнее платье тоже. Так, что еще он дарил? Все-все вернет, чтобы герцог С'Эте не думал, что ей что-то от него нужно. И фамилию… Нет, переделывать свидетельство о рождении девушка не будет, но для всех снова станет Зарой Эзита. Не хочет она иметь ничего общего с этим человеком, пусть даже все опять начнут смотреть сверху вниз.

На душе было гадко, будто в дождливый ноябрьский день, когда воздух, казалось, пропитан тоской и неприкаянным одиночеством. Масла в огонь подливало поведение Меллона — еще один мерзавец. Видимо, природа мужчин одинакова, они умеют только пользоваться, обманывать и притворятся.

Не реагируя на приветствия, Зара быстрым шагом миновала все дворы Дворца заседаний, поднялась по главной лестнице и направилась к приемной отца. Солнечные лучи ласкали ее лицо, шею, руки, но девушка не замечала их ласк; синие глаза были наполнены кристаллами льда, такими острыми, что, соприкоснувшись с ними глазами, можно было нечаянно пораниться.

Толкнув дверь и думая только о том, как поскорее покончить со всем этим, перелистнуть очередную страницу в книге жизни, она направилась к проводившей ревизию в письменном столе Элене.

— Ну, что за письмо? — Зара знала, что груба, но ничего не могла с собой поделать.

— Сейчас, одну минутку! — оживилась секретарь. — Я отправила посыльного погулять, не знала, когда Вы придете. Тут с утра такой кавардак! Я его приведу, а Вы пока посидите.

И она выпорхнула за дверь приемной. Стало необыкновенно тихо: видимо, Эведера тоже нет на месте. Вот и славно, отец не узнает, что она приходила, незачем.

Зара покосилась на дверь кабинета, невольно поморщилась при мысли о том, какой дурой была, понадеявшись, что подлый изменник-отец когда-то может стать настоящим отцом. Поменьше иллюзий, Зара, поменьше позволяй сердцу руководить разумом.

Однако, долго же нет Элены, куда она отослала посыльного, во двор, что ли?

Нервно постукивая пальцами, девушка обернулась и вскочила, встретившись взглядом с синими глазами Рэнальда Рандрина. Печенка орка, что он здесь делает, он же должен быть на заседании Совета!

Попятившись, сверкнув разом потемневшими глазами, Зара попыталась вызвать телепорт, но заклинание подвело ее в самый ответственный момент.

— Зара, прошу тебя, не убегай! — герцог шагнул к ней; по радужке разлилась небесная лазурь. — Честно говоря, я не надеялся, что ты придешь, думал, догадаешься.

— Так история с письмом — ложь? — прошипела девушка, борясь с нестерпимым желанием отрастить крылья и обратиться в э-эрри.

— Ты сердишься на меня? — вкрадчиво спросил Рандрин, попытавшись до минимума сократить разделявшее их расстояние.

— Нет, сеньор Советник, как я могу? — в голосе клокотала плохо замаскированная под официальную вежливость злость. — Скорее, это Вам впору сердиться на меня за то, что два года назад я, безродное отрепье, осмелилась разрушить размеренность Вашей жизни. Но, будьте уверены, я осознала свою вину и свое место и отныне не стану докучать Вам своим присутствием. Да продлят боги годы, Советника!

Сделав реверанс, она направилась к двери, но отец удержал ее, ухватил за руку и прижал к себе.

— Зара, ты неправильно меня поняла, я вовсе не хотел, чтобы ты ушла. Как я мог этого хотеть?!

— Не нужно лицемерить, Ваша светлость, — Зара попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе, погладил по волосам и поцеловал в макушку.

— Зара, ты моя дочь и всегда ею останешься. Перестань обращаться ко мне, как к чужому человеку, прошу тебя! — Рандрин попытался поймать ее взгляд, но девушка упорно отворачивалась. — Ты сердишься на меня, солнышко, я знаю, что не должен быть так вести себя, но твой поступок… Я ведь действительно не понимал, зачем ты позвала ее, мне и в голову не могло придти, что в детстве ты так нуждалась в полноценной семье. Из меня отвратительный отец, хуже, наверное, не бывает, но я тебя люблю. Да, успел привязаться за эти два года. Когда ты тогда сбежала, ночью, в бальном платье, я ведь пробовал тебя искать, разослал по городу слуг, потом решил, что ты у Бланш…

— Я ночевала в другом месте, — сухо ответила она. — Да и Бланш что-то не упоминала о том, что ты справлялся обо мне.

— Я не был у них, решил дождаться утра и через начальника дворцовой стражи поинтересовался у Авеста Мавери. Но он сказал, что ты у них не появлялась…

— Зря беспокоился, отрывал других людей от дел, если беспокоился вовсе, твои фамильные драгоценности в целости и сохранности, а меня никто не изнасиловал и не ограбил.

— Этого еще не хватало! — ужаснулся он, невольно сжав ее руку. — Поверь, я волновался, да хотя бы у Апполины спроси, она не солжет! Зара, ну прости меня, я часто бываю несдержан, могу сказать что-то в запальчивости или, наоборот, промолчать, показаться безразличным, но внешние проявления эмоций ничего не стоят. Возвращайся домой, солнышко, если хочешь, чтобы я извинился, я извинюсь, только впредь обещай мне быть со мной честной и откровенной.

— Хотела бы я услышать, как звучат извинения в исполнении Рэнальда Хеброна Рандрина! — усмехнулась девушка. Тон ее глаз потеплел: интуиции подсказывала, что отец искренен, во всяком случае, в его голосе было столько нежности и тревоги. Хотя, он же мастер словесного обмана!

— Зара, я виноват перед тобой и признаю, что в минувшую ночь вел себя отвратительно, но если я оскорбил и обидел тебя, то сделал это ненамеренно. Если не веришь словам, можешь заглянуть в мои мысли — их я не смогу подделать. Я готов искупить свою вину, выполнив любое твое желание, даже, — герцог тяжело вздохнул, — поговорить с твоей матерью. Только, умоляю, больше не убегай из дому!

— Я не требую от тебя таких больших жертв. Считай, что я тебя простила. Скажи, а ты действительно всю ночь не спал, беспокоился за меня?

— Действительно. И отменил заседание Совета. Я ждал тебя. Бланш Мавери была моей последней надеждой, ведь ты гордая, могла этим же утром уехать из города, — обнимая, Рандрин гладил ее по волосам; в его движениях было столько тепла, что сердце Зары поневоле смягчилось, а разум отрекся от принятого за час до этого решения. Отец у нее все же есть.

• Предыдущая
• 12/160
• Следующая