Ледяное сердце (СИ) - Романовская Ольга - Страница 9

• Предыдущая
• 9/101
• Следующая

— Самая, что ни на есть, чудесная, — промурлыкал он, сделав вид, что собирается укусить ее.

Вопреки ожиданиям, Зара не закричала, а процедила сквозь зубы:

— Дурак!

— Послушай, я хочу с тобой поговорить, — вампир перестал дурачиться и переместился к окну; теперь, когда он заслонил собой свет, девочка его не видела, только слышала. — Странно, конечно, разговаривать с людьми, но больше, собственно, не с кем. Ты тут обронила, что тебе нравятся вампиры…

— Я такого не говорила! — возмутилась Зара и попросила: — Отвернись, я что-нибудь на себя накину.

— Да сиди уж! Я маленькими девочками не интересуюсь, да и не к маленьким любви не питаю.

— Разговаривать с мужчиной в одной ночной рубашке неприлично, — возразила она.

— Ну да, некоторые полагают, что без нее гораздо удобнее.

— Все, убирайся! — Зара запустила в него подушкой. — Не желаю выслушивать скабрезности!

— Прости-прости, с языка сорвалось, — он легко увернулся от подушки и вернул ее хозяйке. — Итак, я пришел поговорить.

— Со мной? — удивилась она. — Вампир пришел поговорить с человеком?

— Да я бы не стал, но ты единственная, от кого можно узнать что-то полезное. Другие просто пугаются.

— Еще бы! Ведь ты вампир.

— Да я в курсе. Ты что-то об охотниках знаешь?

— Ты ведь не об обыкновенных спрашиваешь, верно? — девочка осторожно, стараясь не поворачиваться к нему спиной, зажгла свечу.

— Зачем? — зашипел он, покосившись на огонь.

— Мне так спокойнее.

— Думаешь, если что, поможет? — Эйдан обнажил в улыбке свои клыки.

Она покачала головой.

— Если хочешь поговорить, перестань меня пугать.

— Ты же говорила, что не боишься?

— Просто ночь — это твоя территория.

— Так что с охотниками? — напомнил он.

— Сразу говорю: у нас в деревне их нет.

— А были?

Зара пожала плечами:

— Откуда? У нас ведь и вампиров до этого не было. Но, — тут она выдержала эффектную паузу, — недавно я видела троих. Они хвастались, что убили вампиршу.

У Эйдана клацнули зубы. Мерзкие твари, он все равно их найдет и прикончит! Нет, не зря он зашел к этой девочке, она поможет ему вновь поймать ускользающую нить.

— Они тебе что-то сделали? — Зара почувствовала, что затронула болезненную тему, уловила его нервозность, осадок недавней трагедии.

— Да, — он предпочел ограничиться односложным ответом.

— Как тебя зовут? — девочка соскользнула с кровати, но подойти не решилась: кто знает, что придет в голову разбереженному воспоминаниями вампиру?

— Эйдан. — он в первый раз называл человеку свое имя.

— У тебя какое-то горе, да? Расскажи, тебе станет легче.

Плотину внутри него прорвало, и тщательно сдерживаемые несколько недель чувства вырвались наружу. Эйдан рассказал ей все: об истории своего появления в родном лесу, встрече с Ульрикой, их любви, трагической гибели возлюбленной и своей клятве. Зара терпеливо слушала, иногда задавала вопросы и вроде бы сочувствовала, во всяком случае, выражение лица у нее было серьезным.

Светало: они и не заметили, как проговорили всю ночь. И за все это время его ни разу не посетило желание ее убить, хотя, зачем скрывать, ее запах, ее тепло казались таким привлекательными.

Почувствовав приближение зари, вампир занервничал.

— Подожди одну минутку, — сонно пробормотала Зара. — Я ведь могу тебе помочь. Я знаю этих охотников, они из города.

— Да, мне говорили, что они поехали в город.

— Хочешь, я скажу тебе, где живет один из них? Думаю, через него ты легко найдешь остальных.

— Но зачем тебе…?

— Помогать вампиру убивать человека? Да хотя бы из соображений собственной безопасности. Того человека зовут Манюэль, он живет у рынка в городе Терр. Не спрашивай, — улыбнулась она, — откуда я знаю, я просто знаю.

— С чего ты решила, что Ульрику убил Манюэль?

— Я его видела. Он один из лучших охотников на вампиров.

— Спасибо, — вновь улыбнулся Эйдан. — Так и быть, сегодня ты проснешься живой.

— Ты отправишься в Терр прямо сейчас? — девочка задула свечу; пронзительные синие глаза неотрывно следили за его лицом — ключом к его действиям. Даже вампир сначала думает, а потом делает.

— Что-то имеешь против?

— Да, — смело ответила она. — Тебя сразу поймают. Да любой, кто на тебя взглянет, скажет, что ты вампир. Раз уж ты решил убить Манюэля «Птицелова», то должен выглядеть и вести себя, как человек.

— Вот еще! — фыркнул он. — Как-нибудь обойдусь без твоих советов!

— Солнце встало, — Зара указала на окно и укуталась в одеяло.

Она только моргнула — а Эйдана уже не было.

Девочка вздохнула с облегчением и закрыла глаза. Даже если вампир дружелюбен, лучше держаться от него подальше. Дети тьмы так непредсказуемы, так подвержены инстинктам… Этот, конечно, вроде милый, ей даже его жалко — смерть возлюбленной, безусловно, явилась для него сильным ударом, всколыхнула тихий омут привычной жизни, погнала прочь от насиженных мест.

— Что ж, свой вампир — это тоже не плохо, главное, его приручить, — засыпая, подумала Зара. — Вот мы и посмотрим, папочка, что Вы оставили мне в наследство.

С утра мать отметила, что дочь выглядит усталой. Действительно, Зара клевала носом и даже пересолила еду. Она отделалась коротким объяснением: читала, и вновь углубилась в раздумья. В ее голове зрел план, но для его осуществления вампир, случайно занесенный судьбой в их деревню, должен был вернуться. Сытым и таким же миролюбивым.

День Зары делился на две половины: первую она посвящала матери и ее гостинице, вторую — самой себе. С упорством, достойным ученого мужа, девочка выучилась читать по единственной книге, забытой в свое время одним из постояльцев. Она не желала мириться с участью простой необразованной деревенской девчонки, не мечтала стать хозяйкой гостиницы — ей нужно было больше, и дорогу к этому открывала элементарная грамотность.

Вместо учителей у Зары были постояльцы матери: кто-то научил ее различать буквы, кто-то считать, кто-то писать; подсаживаясь к ним долгими вечерами, она слушала их рассказы о разных вещах, задавала вопросы, порой обескураживающие, ставящие в тупик.

— В ней проступает порода отца, — думала в такие минуты Эгюль. Она и сама не знала, хорошо это или плохо.

Повзрослев, девочка стала заказывать книги из города, все чаще и чаще бывала в храме, о чем-то шепчась со жрецом. Мать терялась в догадках, о чем они говорили, но деньги давала — на две потрепанные, побывавшие в лавке старьевщика, книги в год. Разумеется, Зара проглатывала их гораздо быстрее, чем удавалось купить или выменять новые.

Любимой книгой девочки был травник, из чего Эгюль сделала ошибочный вывод, что дочь готовит себя в травницы. Если бы она высказала свою догадку вслух, Зара бы снисходительно улыбнулась. Ей, дочери, пусть и незаконной, Рэнальда Хеброна Рандрина — и в травницы, лечить покусанных собаками мальчишек, готовить порошки от головной боли и мази от подагры? Увольте! Если ее матери так хочется жить в этой дыре — пусть живет, но она, Зара, намерена перебраться в Айши, завести прислугу и, разумеется, получить фамилию. Какую? Рандрин, какую же еще! Зара Рандрин — это звучит гордо, в еще лучше это будет звучать вместе с одним маленьким дополнением. Каким — пока секрет, чтобы не сглазить.

Каждый раз думая об этом, девочка улыбалась и представляла одну и ту же картину: себя в атласной черной мантии.

Этот вампир не дал ей выспаться, а ведь именно сегодня ей нужно было уехать по важному делу. В свои тринадцать Зара была настолько самостоятельна, что не считала нужным посвящать в свои планы мать; она вообще росла независимой, «себе на уме», мало заботясь о таких мелочах, как наличие или отсутствие подруг. Ровесницы наводили на нее тоску узостью своего мировоззрения, мелкими тривиальными мечтами, сводившимися к собственному дому и хорошему непьющему мужу. Заре все это было неинтересно, а уж, тем более, местные женихи.

— Доброе утро, Зара! — приветствовал ее один из постояльцев гостиницы.

• Предыдущая
• 9/101
• Следующая