Путешествие в Мир Снов - Ламли Брайан - Страница 10

• Предыдущая
• 10/37
• Следующая

Моя жизнь текла спокойно и размеренно. Днем я работал в каменоломне, а по вечерам — бродил по тенистым улицам и заходил в таверны. С того момента, как я, подгоняемый страхом, перебрался в эту часть города, я начал рьяно распространять предупреждения Рендолфа Картера, направленные против торговцев в тюрбанах, ругая их при каждом удобном случае. Впрочем, кроме собственных впечатлений от той незабываемой встречи, я больше ничего не знал об этих чужеземцах, а потому мои речи часто превращались в пустое злопыхательство. Каждый раз после подобных разговоров у меня оставалось неприятное ощущение, которое разделяли многие жители Дилат-Лина. Все мы считали, что торговля с хозяивами черных галер ничего хорошего городу не принесет.

Постепенно мои знания об этих торговцах пополнялись. С каждым новым свидетельством я все больше убеждался в зловещей натуре заморских купцов. Почему с черных галер на берег сходили всего четыре-пять человек, а на палубе зловещего судна не было заметно никого из команды? Но кто-то же должен был приводить в движение эту махину — ведь для того, чтобы привести в движение три ряда весел требовалось порядочное число гребцов. Правда, задумываться о том, кем или чем могли оказаться эти гребцы, почему-то не хотелось.

Вдобавок торговцы мясом и овощами жаловались на очевидную бережливость аскетичных чужеземцев. Продав крупные и мелкие рубины они покупали только золото и крепких паргианских рабов. Так продолжалось, как мне рассказали, многие годы, и за это время на борт галер поднялось множество этих жирных черных мужчин. Они поднимались по сходням и пропадали. Торговцы в тюрбанах говорили, что увозят рабов в свои земли, да вот только!

И откуда странные чужеземцы доставали рубины, ведь подобныех камней не встречалось ни в одной стран Мира Снов? Тем не менее, эти огненные камни стоили довольно дешево — настолько дешево, что они были в каждом доме в Дилат-Лине, а некоторые из них (особенно большие) использовались в качестве папье-маше в домах богатых торговцев. Надо заметить, что я старался не прикасаться к этим камням, воспринимая их как нечто неотделимое от зловещих торговцев.

Но все меняется.

Так получилось, что пока я жил в районе Сиимла, мой интерес к торговцам рубинами вначале увеличился, затем стал ослабевать и, в конце концов, исчез. Теперь все мои помыслы были устремлены к темноглазой Литхе, дочери Бо-Каретха. Моя любовь крепла с каждым днем, и сладкие грезы о девушке и ее привычках наполняли мои ночи. Потому лишь изредка в мои сны проникали торговцы в неприятных тюрбанах из неведомых земель.

Однажды вечером, после прогулки в Ти-Пентх, предместье Дилат-Лина, где только что закончился ежегодный Фестиваль Изобилия, Литха и я возвращались, держась за руки, через орошаемую зеленую долину под названием Танта, направляясь в наш черно-башенный город с черными башнями. Вот тут-то и девушка мне в любви. Ночью, когда мириады мерцающих огней погасли, и летучие мыши запищали за моим окном, Литха пробралась в мою мансарду и только масляная лампа на стене смогла бы рассказать о том, как мы познали друг друга.

Утром, вынурнув из омута еще более глубоких грез, в которые на время сна в Мире Снов поглужался каждый сновидец, я, оказался слишком счастлив и возбужден. С криком боли в доме своих родителей в Нордене на Земле. Год, если не больше, я мучился от бессонницы, пока, наконец, не понял, что моя темноглазая Литха существовала только в грезах.

Мне, Гранту Эндерби, исполнилось тридцать лет, когда я снова увидел Дилат-Лин.

Я попал туда вечером, когда весь город уже утонул в темноте. Однако мои ноги сразу вспомнили гладкую поверхность базальтовых плит, и, в ту минуту, когда последние из мириадов огней на башнях города погасли и закрылись последние таверны, я, с прыгающим от волнения и восторга сердцем, устремился к дому Бо-Каретха. Но что-то встревожило меня. С ужасом я заметил, что улицы быстро заполняют пьяные — отвратительные, странные люди в тюрбанах. Даже не люди… чудовища! У некоторых тюрбаны были в таком беспорядке, что моему изумленному взгляду предстали своеобразные выпуклости. С ужасом я понял, что передо мной существа, которые прежде попадались мне только в книгах по колдовству и на картинках в библии! Поняв, что я догадался, кто они, чуть не с полдюжины отвратительных бесов кинулись ко мне и схватили за руки. Но пока они низкими угрожающими голосами обсуждали мое, видимо весьма незавидное, будущее, я вырвался и попытался убежать. Несомненно, это были те самые торговцы из-за Южных морей. Я ужаснулся, обнаружив их в дорогом моему сердцу городе Черных Башен, да еще в таком огромном количестве!

Пересекая город, я на своем пути встретил сотни этих злобных созданий. Тем не менее добравшись до дома Бо-Каретха без дальнейших задержек и препятствий, я стал колотить в дубовую дверь — пока, наконец, за круглыми голубыми стеклами над входом не зажегся свет. На мой стук вышел сам Бо-Каретх. Глаза его выкатились от ужаса, который я вполне мог понять. Он несколько расслабился, увидев, что у его порога стоит только один человек. К тому же каменнотес выглядел сильно постаревшим — настолько постаревшим, что я даже отшатнулся. Дело в том, что для каждого сновидца время в Мире Снов течет с разной скоростью. В моем случае оно ускорялось, но я тогда не знал этого… Потом Бо-Каретх узнал меня сразу и прошептал мое имя:

— Грант! Грант Эндерби! Мой друг — мой старый друг!.. Входите, входите…

— Бо-Каретх, — громко начал я, — Бо, я…

— Ш-ш-ш! — каменнотес прижал палец к губам, еще больше выкатив глаза, а потом окинул быстрым взглядом улицу, после он втащил меня в дом и быстро закрыл дверь на засов за моей спиной. — Тише, Грант, тише. Теперь Дилат-Лин стал городом тишины. Ныне только они одни пьянствуют и по-своему, побесовски, веселятся. Скоро они протрезвеют и займутся своим делом… Скоро они будут повсюду.

— Они? — удивился я, хотя инстинктивно уже знал ответ.

— Те, о ком вы пытались предупредить нас. Торговцы с черных галер.

— Я так подумал, — проговорил я. — Но они повсюду, я сам видел. Чем же это дьявольское отродье занимается?

И тут Бо-Каретх рассказал мне печальную историю порабощения Дилат-Лина. Сердце мое наполнилось ужасом и гневом, и я поклялся себе, что не успокоюсь до тех пор, пока не исправлю чудовищную ошибку, совершенную беспечными горожанами.

Все началось — по словам моего хозяина — несколько лет назад. я не пытаюсь указать дату. Какой смысл, если Бо-Каретх постарел лет на тридцать, а я — за этот же срок — только на двенадцать? Так вот, в тот год в Дилат-Лин привезли огромный рубин. Его преподнесли горожанам — «в знак уважения чужеземных купцов к жителям Дилат-Лина» — и установили на пьедестале посреди главной площади. А через несколько ночей подарок проявил всю свою зловещую сущность.

Содержатель таверны расположенной возле площади, заперев на ночь дверь, выглянул в окно и заметил странное красноватое свечение, исходящее от камня. Казалось, камень пульсировал и жил собственной, чуждой человеку жизнью. И когда на следующий день хозяин таверны рассказал о том, что он видел, выяснилась удивительная вещь. Все привезенные на галерах рубины в городе — и маленькие камешки в кольцах, амулетах и инструментах, и более крупные, не столь красивые, кроваво-красные булыжники, купленные городскими богачами, отвечая своему огромному собрату, светились ночью, хотя и не так ярко. Этому неземному свечению камней сопутствовал странный частичный паралич, поразивший всех жителей Дилат-Лина и его гостей — кроме торговцев с черных галер. Люди сделались сонными и вялыми; у них пропал интерес к жизни. Они едва выполняли свои привычные дела и обязанности. Дни шли, и сила гигантского рубина и остальных, более мелких камней, нарастала, а вместе с ней усиливалась необычная сонливость жителей Дилат-Лина. И вот только тогда все поняли, что город пал жертвой заговора, и стала ясна цель дьявольских торговцев.

• Предыдущая
• 10/37
• Следующая