Удивительная история освоения Земли - Шильник Лев - Страница 9
- Предыдущая
- 9/55
- Следующая
Пифей указывает, что летняя ночь в этой земле продолжается всего два-три часа. Сопоставив клочковатые фрагменты Пифеева труда, современные исследователи пришли к выводу, что Туле следует искать на территории Норвегии, вероятнее всего, в районе Тронхейма, у 64° северной широты. По мнению некоторых других ученых, отважный массалиот посетил Исландию или даже Гренландию, но сторонников у таких экстравагантных гипотез немного. Впрочем, чем черт не шутит: Пифей первым из античных авторов сообщил о замерзшем море, поэтому вполне можно допустить, что во время своих плаваний он достиг Северного полярного круга.
Конечно, темных мест в его сочинениях тоже более чем достаточно, и у античных географов были все основания для недоверия. Вот что пишет, например, Страбон:
Пифей заявил, что прошел всю доступную для путешественников Бреттанию, он сообщил, что береговая линия острова составляет более 40 000 стадий (аттический стадий равнялся 185 метрам, а вавилонский – 195 метрам, но полной ясности в этих вопросах нет; таким образом, длина британской береговой линии, по Пифею, составляет 7 400 или 7 800 километров. – Л. Ш.), и прибавил рассказ о Фуле и об областях, где нет более ни земли в собственном смысле, ни моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов, похожее на морское легкое; в нем, говорит Пифей, висит земля, море и все элементы, и это вещество является как бы связью целого: по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле. Что касается этого, похожего на легкое, вещества, то он утверждает, что видел его сам, обо всем же остальном он рассказывает по слухам.
Что имел в виду Пифей, рассуждая о «морском легком»? Быть может, такой ему представилась морская отмель в густой туман, или он неверно истолковал рассказы о полярных туманах и плавучих льдах. Возможно, кое-что он и присочинил. Не будем его строго судить: в конце концов, он первым из античных путешественников побывал на краю Ойкумены, как греки называли обитаемый мир, а его экспедиция, в отличие от плавания Ганнона или африканской кругосветки финикийцев, была подлинно научным предприятием. Пифей не только рассказал об увиденном и услышанном, но и привел географические координаты (пусть не всегда точные) основных пунктов по ходу своего маршрута. Нельзя не отдать должное его решимости и мужеству, поскольку навигация у северных берегов Европы куда сложнее, чем у западного побережья Африканского континента.
Нередко поражает воображение гигантомания античности. Когда читаешь о гребных судах с двумя десятками весельных ярусов и водоизмещением свыше 4 тысяч тонн, приходишь в изумление. Если же вспомнить, что испанский парусный галион XV века водоизмещением 2 тысячи тонн был практически неуправляем и не мог ходить круто к ветру, поневоле задумаешься. Кстати, англичане учли горький опыт испанцев и не строили парусников водоизмещением более 600 тонн – такие корабли были не только легче, но и не в пример быстроходнее.
Что нам известно о мореходных качествах триремы (или по-гречески: триеры) – античного боевого корабля с тремя рядами весел по каждому борту? Если верить источникам, суда подобного типа были в свое время весьма популярны и составляли бoльшую часть военных флотов. В отдельные периоды своей истории Афины, например, располагали флотом в 200 триер, для чего требовалось примерно 34 тысячи обученных гребцов. Сам факт существования трехпалубных кораблей (не говоря уже о пентерах, гептерах и октерах – судах с пятью, семью и восемью рядами весел соответственно) вызывает большие сомнения. Средневековые галеры – парусно-гребные суда, благополучно дожившие до половины XVIII столетия (вспомните хотя бы Гангут), несли по каждому борту всего лишь один-единственный ряд весел. Они плавали вдоль берегов, не отваживаясь выходить в открытое море, а при малейшей непогоде спешили укрыться в ближайшей гавани. Их максимальная скорость не превышала 4 узлов, да и этот результат достигался крайним напряжением сил. А теперь зададимся простым вопросом: если бы дополнительные весельные ярусы могли хоть сколько-нибудь оптимизировать ходовые качества этих убогих посудин, неужто европейские корабелы упустили бы такой шанс?
Обратимся к весьма любопытному эпизоду Пелопоннесской войны – как афиняне усмирили город Митилену на острове Лесбос. Древнегреческий историк Фукидид пишет, что триера с отборной командой гребцов на борту всего лишь за сутки преодолела 345 километров между афинской гаванью Пирей и мятежным островом. Несложный расчет показывает, что средняя скорость корабля равнялась 14,4 километра в час (7,8 узла). А современный теплоход, совершающий регулярные рейсы на Лесбос, развивает на этом участке среднюю скорость 24,6 километра в час. Неужели греческие триеры, утыканные длиннющими веслами, как дикобраз иголками, были вдвое быстроходнее средневековых галер? Ведь если рассуждать здраво, трехпалубный корабль всегда тяжелее и неповоротливее однопалубного.
Недавно в одном из номеров журнала «Наука и жизнь» была опубликована статья под названием «Скоростные катера древних греков» со ссылкой на зарубежные источники. В ней говорится, что хотя ни чертежей, ни самих судов до наших дней не сохранилось, английским историкам удалось реконструировать судно. В своей нелегкой работе ученые опирались на свидетельства античных хроник, фрески и барельефы, изображения триер на старинных вазах, а также на остатки древнегреческих верфей в Пирее. В 1985–1987 годах современные греки, используя наработки англичан, построили точную копию триеры длиной 37 метров и водоизмещением 45 тонн. Ее неоднократно спускали на воду, причем в последний раз совсем недавно – в 2004 году, когда в Греции проходили летние Олимпийские игры. На веслах сидела отборная команда из 170 профессиональных гребцов, подготовленных заранее. Позволим себе небольшую цитату.
Этим случаем воспользовались английские физиологи, чтобы измерить возможную скорость плавания и затраты энергии гребцов. Оказалось, что развивать скорость 7,6 километра в час (4,1 узла. – Л. Ш.) сколько-нибудь длительное время – это все, на что способны современные спортсмены. Обмен веществ при этом находится на грани возможного. Максимально достигнутую скорость 16,7 километра в час (9 узлов. – Л. Ш.) гребцы могли поддерживать лишь менее минуты.
Быть может, Фукидид что-то напутал? Или преувеличил. Это свидетельство Фукидида, однако, не уникально. Другие античные историки пишут, что триеры (триремы) ходили со скоростью 13–16 километров в час (7,0–8,6 узла), причем такой темп без особого труда поддерживался на протяжении 16 часов даже не слишком опытной командой гребцов.
ПОКОРИТЕЛИ ВЫСОКИХ ШИРОТ
В конце VIII – начале XI века у христианских королей Западной Европы не было никаких оснований высокомерно называть мужественных первопроходцев полярных широт варварами и дикарями. О какой дикости может идти речь, если древние скандинавы оставили впечатляющее культурное наследие – от эддических мифов с их суровым мрачноватым декором и мастерской резьбы по камню и дереву до великолепных саг и непревзойденных шедевров скальдической поэзии? Об искупительной жертве Христа наслышаны все, но редко кто вспомнит об Одине, сеятеле раздоров и верховном языческом божестве из пантеона немногословных северян. Непредсказуемый, переменчивый и коварный, он покровительствовал бесстрашным воинам и поэтам; в погоне за муд ростью собственноручно распял себя на исполинском ясене Иггдрасиль, пронзающем вселенную мировом древе, и без колебаний расстался с правым глазом, чтобы глотнуть живительной воды из чудотворного источника великана Мимира. Даже от фонетики эддических песен порой веет какой-то сладковатой языческой жутью! Гибель богов в конце времен обозначена скрежещущим словом Рагнарек, и разве хоть кто-нибудь усомнится, что страшная Гиннунгагап (вы слышите это гулкое эхо, тонущее в непроглядной тьме?) есть не что иное, как мировая всепоглощающая бездна?
- Предыдущая
- 9/55
- Следующая
