Шаги сквозь Тьму - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 10

– Держи третьего! – в это время зло проорал Виренг.

Дунк, замешкавшись, метнул еще одну «стрелу», затем перевел взгляд на первого храмовника. Тот уже очухался и попробовал сотворить что-то из ветви Огня. Вокруг кисти вскинутой руки образовалось переливающееся оттенками красного облачко, но вдруг оно разлетелось в разные стороны крутящимися ошметками, и на лице храмовника мелькнуло отчаяние. «Все, пустой, – сообразил Дунк. – Сейчас он его добьет».

Но к удивлению демона, Виренг добивать не стал. Он замер на секунду и, когда храмовник медленно достал из ножен меч, проделал то же самое.

«Идиот! – мысленно выругался Дунк. – Решил поиграть в благородство? Или чувствует вину перед своими?»

Но копаться в этом времени не было, третий человек тоже достал меч и бросился к ним. Или, как и его соратник, опустошил узел, или, сообразив, что магическую защиту Виренга ему все равно не пробить, решил попытать счастье в мечном бою?

Поддаваясь азарту, Дунк выхватил свой тирогский, слегка изогнутый клинок и бросился наперерез. Сталь на сталь – это он любил. Аземы, его подопечные на той стороне, могли управляться тирогскими клинками виртуозно, и он несколько раз, так, чтобы другие не узнали, брал уроки у одного Высшего. Потом он его, конечно, убил, чтобы тот не распускал язык, но по большому счету это были уже мелочи. Главное, что он освоил несколько эффективных приемов.

Звон стали раздался почти одновременно, ну разве что Виренг начал бой секунды на две раньше. Дунк набросился на храмовника с легкостью, уверенный в том, что в бою с холодным оружием он точно превосходит этого ублюдка. Выпад, колющий, шаг в сторону, размашистый рубящий, отскок… через минуту Дунк справился, всадив острие клинка в горло, потом, уперевшись ногой, загнал его глубже, почти по самое перекрестие. Не удержавшись, ткнул пальцем в рану и, быстро согнув руку, слизал горячую, еще пахнущую жизнью кровь. Ничего особенного, такая же, как и у других, разве что солонее.

Отпихнув храмовника ногой, он сделал пару шагов вперед и, присев возле рухнувшего тела, тщательно вытер клинок о дублету.

– Готов? – раздался сзади голос Виренга.

Дунк скривился, еще раз провел туда-сюда клинком по ткани и поднялся.

– Наверное, лазутники, – не дождавшись ответа, задумчиво проговорил человек, и Дунк заметил, что тот даже не запыхался. Сам же он дышал тяжеловато, то ли минутный бой на клинках успел вымотать, то ли от злобы. – Надо обыскать их, – добавил Виренг и бодро зашагал к одному из убитых им.

Дунк снова присел, обшарил карманы. Ничего.

А вот Виренг нашел маленькие кусочки пергамента, исчерченные линиями, словами и цифрами.

– Лазутники, – повторил он, на этот раз с полной уверенностью. – Всех посчитали. – На его губах мелькнула усмешка. – Даже ядошипов. Как в лагерь пробрались, непонятно.

Легко пожав плечами, Виренг перевел взгляд на труп, и вдруг его лицо напряглось, а на широком лбу проступили две глубокие морщины. Секунда, и он справился – морщины исчезли, лицо стало непроницаемым.

– Идемте? – спросил он, но голос слегка дрогнул.

– Знакомец? – не без радости спросил Дунк, кивнув в сторону третьего храмовника. – Трудно воевать против бывших друзей, да?

– Нет, я его не знаю. – В голосе снова безразличное спокойствие. – Показалось просто.

Развернувшись, Виренг молча двинулся вперед. Подойдя к телу храмовника, из живота которого торчал так и не вытащенный, перемазанный кровью ледяной диск, он просто переступил его и продолжил путь. Но Дунк почему-то увидел в этом свою победу и скривил в ухмылке рот – хорошенько поддел он эту мразь.

Как ни странно, но в этот раз наш гурт потерял всего дюжину бойцов, остальные из тех шестидесяти оказались легионерами третьего. Их стоянка находилась чуть южнее, и многие спросонья, а скорее от незнания ломанулись к нашим палаткам, за что и поплатились потерей сорока восьми молодых, подготовленных к войне парней. Подготовленных к прямым стычкам на поле боя, но бессильных против внезапного нападения огромной подземной твари. Хтоническое существо, мать его.

Время медленно тянулось за разговорами, в основном обсуждали завтрашнее выступление в Зыбь. Хотя лично я не понимал – что это значит? Вон ведь стоят орды тварей, разве они позволят нам углубиться на их территорию? Да и вообще – не лучше ли все время Вздоха прокантоваться здесь? Понятно, что в этом случае твари продолжат применять тактику истощения, но, по-моему, совладать с подобным куда проще, нежели выжить там, в глубине этих чревловых земель Тьмы.

«Штабу нужны победы», – вспомнились слова Линка. Я бросил на него взгляд, здоровяк что-то увлеченно рассказывал, но отсюда не разобрать. Посмотрел в сторону поля. За легкой дымкой вся та же фаланга слотов. Зевнув, влился в текущий рядом разговор…

Когда на небе появились первые звезды, нечетные гурты сменили отоспавшиеся за время нашего дежурства четные. И снова усталость сомкнула мне веки, едва я прилег на топчан. Вроде и не делаем ничего, но стояния на вершине холма выматывают не хуже самых активных действий.

Слава Номану, третья ночь обошлась без приключений, что сказалось положительно на самочувствии. Я даже проснулся сам и некоторое время удивленно прислушивался к себе и к тому, что было за моим «пространством». Снаружи тихо, внутри даже храпа соратников не слышно. Приподнявшись на локте, я медленно осмотрелся. На секунду показалось, что я в палатке один или вообще не в палатке, но тут же, опровергая этот бред, кто-то всхрапнул, дернулся во сне.

В голову пришла мысль использовать время до побудки с толком.

Устроившись удобней, я занялся изучением «щита» Порядка. Собрал первый блок, остановился, разобрал, попробовал собрать два. Где-то на середине второго что-то запнулось, я замер – неужели… но тут же сборка продолжилась, и я облегченно выдохнул. Разрушив четверть плетения, снова стал собирать, на этот раз три блока. Снова заминка, теперь чуть дольше, и опять проскочило. Фух, что-то как-то напрягают эти заминки. Как бы не вышло того же, что и с «огненной стрелой».

Я вновь разрушил плетение, начал с нуля, рассчитывая теперь собрать четыре блока. При этом внутри меня стало расти нехорошее предчувствие. И на середине четвертого блока – воткнулся. Как с разбега в стену. Чревл!

Попытался «продавить», напрягая узел на полную катушку, – бесполезно. Ладно. Разобрал, чтобы еще раз попробовать с нуля…

– Гурт, по-о-дъе-о-ом!

И тут же в палатке как будто заворочался великан – скрипы досок, шум откидываемых разом одеял, невнятные бормотания.

Сука. Ненавижу оставлять что-то недоделанным. И хуже всего, когда оставлено это недоделанное в таком очевидно застопорившемся месте.

Но пришлось подрываться вместе с остальными. Сорок секунд – и я в полной амуниции выскочил из палатки. За ней было еще темно, лишь со стороны Кроми тьма слегка серела, отчего, словно на проявляющейся фотографии, выступали из глубины ночи вековые сейконы.

– Гурт, стройсь! – Голос Лостада был каким-то торжественным.

Сердце невольно ускорилось, значит, все-таки выступаем.

– На сегодня нашему славному тринадцатому легиону поставлена боевая задача, – продолжил лег-аржант, и торжественность в его голосе стала расти с каждым словом; где-то за спиной, словно эхо, вторил ему лег-аржант третьего гурта, а вскоре эффектом «звук вокруг» примерно такая же речь стала доноситься со всех сторон, – единым ударом захватить новый плацдарм – поле перед холмом и удержать его до подхода двенадцатого легиона. После чего небольшими отрядами произвести зачистку окружающих территорий на расстоянии в четыре риги. Начало наступления ровно через час, построение через полчаса. Гу-урт, разо-ой-тись!

Мы бросились приводить себя в порядок, умывание, чистка шлемов, затачивание мечей и боевых ножей, подгонка ремней на щитах и доспехах, та же подгонка подшлемника, проверка, как он крепится к самому шлему, – чтобы ничего во время боя не мешало. В бою секундная заминка может стоить жизни. Съехал шлем, закрыл на миг обзор – и все, ты труп.