Американские рассказы и повести в жанре «ужаса» 20-50 годов - Каттнер Генри - Страница 74
- Предыдущая
- 74/88
- Следующая
Это был несчастный случай. Все из-за того, что я потерял Силу.
Но вы ведь ничего не знаете про Силу, правда? Ничего не знаете о Садини и его великом даре.
Да нет, я ничего не выдумываю. Это правда, честное слово. Я вам сейчас докажу, если только выслушаете меня. Расскажу обо всем с самого начала.
Если бы вы только выключили свет…
Меня зовут Хьюго. Так меня называли, когда я жил Дома. Сколько себя помню, все время жил Дома, и Сестры были ко мне очень добры. Другие дети были плохими и совсем не играли со мной, все из-за того, что у меня косят глаза и такая спина, понимаете? Но Сестры были очень добрыми. Они меня не обзывали «Хьюго-полоумный» и не смеялись над тем, что я не мог выучить стихи, не заталкивали в угол и не пинали, чтобы я заплакал.
Нет, со мной все в порядке. Вы сейчас поймете. Я рассказывал о том, как жил Дома, но это неважно. Все началось потом, когда я сбежал.
Понимаете, Сестры сказали мне, что я уже большой. Они хотели, чтобы я с Доктором ушел от них в другое место, в Районный Дом. Но Фред, — он меня никогда не пинал, — Фред сказал мне, чтобы я не шел с Доктором. Он сказал, что Районный Дом плохой, и Доктор тоже плохой. У них там комнаты с решетками на окнах, а Доктор меня привяжет к столу и вырежет мозги. Он хочет сделать мне о-п-е-р-а-ц-и-ю на мозге, сказал Фред, и тогда я умру.
Тут я понял, что Сестры на самом деле тоже думали, что я полоумный, а на следующий день уже приходил Доктор, чтобы забрать меня. Поэтому ночью я убежал, вылез из спальни и перелез через стену.
Но вам неинтересно, что было после, да? Ну, когда я жил под мостом и продавал газеты, а зимой было так холодно…
Садини? Да ведь это все связано, ну, зима, холод и все такое, потому что от холода я как бы упал и заснул в аллее за театром. Там меня и нашел Садини.
Помню снег на асфальте, и как он вдруг встал прямо перед глазами и ударил в лицо, такой ледяной, ледяной снег, прямо укутал меня холодом, и я навсегда утонул в нем.
А потом, когда проснулся, я уже был в теплом месте, внутри театра, и на меня смотрел ангел.
Ну неважно, я тогда принял ее за ангела. Длинные волосы, как золотые струны арфы из книжки. Я потянулся, чтобы потрогать, и она улыбнулась.
«Стало лучше?» — спросила она. — «Ну-ка, выпей это».
Она дала мне что-то приятное и теплое. Я лежал на кушетке, а она поддерживала мне голову, пока я пил.
«Как я сюда попал?» — спросил я. — «Я уже умер?»
«Когда Виктор принес тебя, мне тоже так показалось. Но теперь, кажется, с тобой все будет в порядке».
«Виктор?»
«Виктор Садини. Неужели никогда не слышал о Великом Садини?»
Я покачал головой.
«Он маг, чародей. Сейчас он выступает. Боже мой, хорошо что вспомнила, я должна переодеться!» — Она убрала чашку и выпрямилась. — «Ты просто лежи и отдыхай, пока я не вернусь».
Я улыбнулся ей. Говорить было очень трудно, потому что все вокруг постоянно кружилось, кружилось…
«Кто ты?» — прошептал я.
«Изабель».
«Изабель», — повторил я. Такое красивое имя, я шептал его снова и снова, пока не заснул.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я снова не проснулся. То есть, совсем проснулся. До этого я был как в полусне и иногда мог слышать и видеть, что происходило в комнате.
Один раз я увидел, как надо мной наклонился высокий черноволосый человек с черными усами, одетый во все черное, и глаза у него были черные. Я подумал, наверное пришел Дьявол, чтобы утащить меня в Ад. Сестры часто рассказывали нам про Дьявола. Я так испугался, что снова как бы заснул.
В другой раз я проснулся от шума голосов, опять открыл глаза и увидел черного человека и Изабель; они сидели в другом конце комнаты. Наверное, они не знали, что я проснулся, потому что говорили обо мне.
«Сколько еще я должна с этим мириться, Вик?» — говорила она. — «Мне до смерти надоело быть сиделкой из-за маленького ничтожного уродца. Зачем он тебе? Как будто ты ему чем-то обязан».
«Ну не можем же мы его выбросить на улицу в такой мороз, правда?» — Человек в черном ходил взад и вперед по комнате и дергал себя за усы. — «Будь разумной, дорогая. Разве ты не видишь, бедняга умирал от холода и голода. Ни паспорта, ничего. С ним что-то случилось, он нуждается в помощи».
«Что за чушь! Вызови „скорую“, есть бесплатные госпитали для таких, как он. Если ты надеешься, что я буду проводить все свободное время между представлениями, сюсюкая с этим немыслимым…»
Я не понимал, о чем она говорила, что хотела сказать. Она была красивой, как ангел, понимаете? Значит, она должна быть доброй. Раз так, это все ошибка, может я неправильно слышал, потому что болен?
Потом я снова заснул, а когда проснулся, почувствовал себя по-другому, бодрее, и понял, что, конечно, это ошибка, потому что она сидела рядом и снова улыбалась мне.
«Ну как ты?» — спросила она. — «Сможешь поесть что-нибудь?»
Я только смотрел на нее во все глаза и улыбался. На ней был длинный зеленый плащ, весь покрытый серебряными звездами: теперь я точно знал, что она ангел.
Потом появился Дьявол.
«Он пришел в себя, Вик», — сказала Изабель.
Дьявол посмотрел на меня и ухмыльнулся:
«Как дела, малыш? Рад видеть тебя в нашем избранном кругу. День-два назад я уж было подумал, что мы лишимся твоего общества».
Я глядел на него и ничего не говорил.
«В чем дело, тебя испугал мой грим? Ну да, ты ведь не знаешь, кто я, верно? Виктор Садини. Великий Садини — маг и чародей, иллюзионист, понимаешь?»
Изабель тоже улыбалась; значит, подумал я, все в порядке, и кивнул головой.
«Меня зовут Хьюго», — прошептал я. — «А ты спас мне жизнь, да?»
«Ладно, не будем об этом. Оставь разговоры на потом. Сейчас ты должен что-нибудь поесть и хорошенько отдохнуть. Ты целых три дня не вставал с кушетки, парень. Надо набраться сил; мы заканчиваем выступления в среду и как перелетные птицы летим в Толедо».
В среду выступления закончились, и мы полетели в Толедо. Только взаправду мы не летели, а ехали на поезде. Ну да, я тоже поехал, потому что уже стал новым помощником Садини.
Это все случилось до того, как я узнал, что он служит Дьяволу. Я думал, что он просто добрый и спас мне жизнь. Он посадил меня рядом и все рассказал: как вырастил усы и по-особому сделал прическу, и носил черное только потому, что так должны выглядеть все цирковые маги.
Он показал мне трюки, замечательные трюки с картами, с монетами, вытаскивал у меня из ушей носовые платки и заставлял течь из карманов разноцветную воду. Еще он мог сделать так, что разные предметы исчезали, поэтому я боялся его, пока он не объяснил, что все это просто фокусы.
В последний день перед отъездом он разрешил мне подняться и постоять за занавесом, и я смотрел, как он выходит на сцену перед целой толпой людей и показывает своей «номер», — так он это называл. Я увидел много невероятных вещей.
По его знаку Изабель легла на стол, а он взмахнул Палочкой, и она сама по себе поднялась и повисла в воздухе. Потом он заставил ее опуститься, и она не упала, только улыбалась, пока вокруг все хлопали. После этого она подавала ему разные предметы, а он указывал на них своей Волшебной Палочкой, и они исчезали, или взрывались, или превращались в другие предметы. На моих глазах он вырастил большое дерева из маленькой веточки. Потом поместил Изабель в ящик, несколько человек вывезли огромную стальную пилу, и он объявил, что сейчас распилит Изабель пополам. И еще тогда он связал ее.
Я чуть было не выбежал на сцену, чтобы остановить Садини, но она не казалась испуганной, а люди, которые задергивали занавес после выступлений, тоже все смеялись, так что я сообразил, что это просто еще один трюк.
Но когда он включил пилу и начал перерезать ящик, я весь покрылся холодным потом, потому что видел, как зубья вгрызались в живое тело. Только она почему-то улыбалась, даже когда он перепилил ее пополам. Она улыбалась, и она была живой!
Потом он накрыл ее, убрал пилу и помахал Волшебной Палочкой, а Изабель вскочила, снова целая и невредимая, как будто ее вовсе не перерезали пополам. Я никогда не видел ничего более удивительного, и, наверное, именно тогда решил, что должен поехать вместе с Садини.
- Предыдущая
- 74/88
- Следующая
