Американские рассказы и повести в жанре «ужаса» 20-50 годов - Каттнер Генри - Страница 20

• Предыдущая
• 20/88
• Следующая

Мистер Вард вернулся домой в четверть седьмого и, не найдя жену в столовой, стал расспрашивать испуганных слуг, которые сказали ему, что она, вероятно, находится возле чердака, откуда сегодня доносились еще более странные звуки, чем прежде. Вард немедленно поднялся наверх, где и нашел супругу, лежавшую на полу перед дверью лаборатории. Поняв, что она лишилась чувств, он схватил стакан, стоявший рядом в нише. Брызнув холодной водой ей в лицо и убедившись, что она приходят в сознание, Вард немного успокоился. Но когда жена открыла глаза, с ужасом вспоминая о случившемся, он сам почувствовал озноб и тоже едва не упал в обморок. Ибо в лаборатории, где, казалось, только что царила мертвая тишина, теперь раздавался негромкий разговор, словно двое велибеседу так тихо, что трудно разобрать слова. Однако тон ее внушал глубокое беспокойство.

Чарльз и раньше подолгу произносил вполголоса различные фразы и формулы, но сейчас за дверью явственно слышался диалог или имитация диалога, в котором вопросы и ответы произносились разными голосами. Один из них бесспорно принадлежал Чарльзу, второй же, необычайно глубокий бас, похожий на эхо, отдающееся в огромном пространстве, звучал с такой страстностью, какой никогда не достигал Чарльз в своих заклинаниях и песнопениях. В нем угадывалось что-то ужасное, отвратительное и неестественное; еще немного — и Теодор Хоуленд Вард больше не смог бы с гордостью утверждать, что ни разу в жизни не падал в обморок. Но тут его жена приоткрыла глаза и громко вскрикнула. Решив, что прежде всего следует позаботиться о супруге, глава семьи не мешкая взял миссис Вард на руки и отнес вниз, чтобы избавить от напугавших его звуков. Но всеже он успел уловить слова, от которых невольно пошатнулся и едва не упал. Ибо крик миссис Вард, по всей вероятности, услышал не только он, и из-за закрытой двери донеслось: «Шшшш! Записывайте!», В приглушенном шепоте явно сквозило опасение, что кто-то может услышать беседу.

После обеда отец и мать долго совещались; в итоге мистер Вард решил той же ночью серьезно поговорить с сыном. Как бы ни были важны занятия Чарльза, такое поведение больше терпеть нельзя; последние события несут угрозу всему дому, создают невыносимо напряженную атмосферу. Юноша, очевидно, совсем потерял рассудок: только безумие могло послужить причиной диких криков и разговоров с самим собой на разные голоса. Это должно прекратиться, в противном случае миссис Вард серьезно заболеет и они уже не смогут предотвратить повальное бегство прислуги.

Пообедав, мистер Вард тотчас же встал из-за стола и поднялся в лабораторию Чарльза. Однако на третьем этаже он остановился, услышав звуки, доносящиеся из давно уже пустовавшей библиотеки сына. Казалось, кто-то раскидывал книги и с шумом разбрасывал бумаги. Переступив порог, мистер Вард застал Чарльза, поспешно собиравшего нужный ему материал — рукописи и самые различные издания. Сын выглядел сильно похудевшим и изможденным: заметив хозяина дома, он бросил на пол всю охапку, словно его застали врасплох за чем-то недозволенным. Когда отец велел ему сесть, он повиновался и некоторое время молча внимал заслуженным упрекам. С его стороны не последовало никаких возражений. Выслушав отца, он признал его правоту, согласившись с тем, что странные разговоры на разные голоса, громогласные декламации, пение заклинаний и вызывающие ужасное зловоние химические опыты мешают всем домочадцам и потому недопустимы. Чарльз обещал, что такого больше не повторится и он никогда не нарушит общепринятые нормы поведения, но настаивал, чтобы в его работу и дальше никто не вмешивался. Во всяком случае, будущие исследования в основном связаны с изучением книг, а если на более поздней стадии понадобится провести некоторые ритуалы, можно найти другое место. Он выразил глубокое сожаление, узнав о том, что матушка потеряла сознание от страха, и объяснил, что услышанный ими разговор — часть сложного символического ритуала, необходимого для создания должной эмоциональной атмосферы. Мистера Варда поразило, что он употребляет странные, по-видимому очень древние термины для обозначения химических веществ, очевидно бывшие в ходу у знатоков алхимии. Из разговора с сыном мистер Вард вынес впечатление, что тот совершенно здоров психически и полностью владеет собой, хотя кажется напряженным и подавленным. В общем, встреча оказалась совершенно безрезультатной, и когда Чарльз, подхватив кипу книг и бумаг, вышел из комнаты, мистер Вард не знал что подумать. В высшей степени загадочной была также смерть несчастного старого кота Ника, чье застывшее тело с выпученными глазами и оскаленной в пароксизме страха пастью нашли в подвале час назад.

Понуждаемый почти инстинктивным желанием докопаться до истины, недоумевающий отец осмотрел полупустые полки, чтобы выяснить, что взял с собой Чарльз. Сын расставил книги в строгом порядке, так что беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы сразу сказать, какиеиз них отсутствуют, или по крайней мере, какая область знаний интересует пользователя. Мистер Вард с удивлением отметил, что труды по древним культурам и оккультным наукам, кроме взятых раньше, остались на своих местах. Все, что забрал с собой сын, связано с современностью: исследования в области новой истории, точных наук, географии и философии, литературы, некоторые газеты и журналы за последние годы. Круг чтения Чарльза, установившийся за последнее время, резко и очень странно переменился, и Вард-старший замер, чувствуя, как вместе с ошеломлением в нем растет необъяснимая уверенность, что комната тоже стала не такой, как прежде. Это ощущение беспокоило сильнее и сильнее, будто чьи-то невидимые руки сдавили грудь, и он прошелся по библиотеке, пытаясь понять, что здесь неладно. Да, зловещие изменения можно не только угадать, но и увидеть. С того момента, как переступил порог, Вард словно знал, что здесь чего-то не хватает, и теперь он содрогнулся, найдя ответ.

Резной камин из дома на Олни-Корт стоял на прежнем месте; несчастье произошло с потрескавшейся и тщательно отреставрированной картиной. Очевидно, время и слишком жаркое отопление наконец сделали свое дело, и после очередной уборки краска, отстав от дерева, облупилась, сжалась в тугие катышки, а затем внезапно и бесшумно отвалилась. Портрет Джозефа Карвена больше никогда не будет наблюдать со своего возвышения за юношей, на которого так походил. Ибо тонкий слой мелкой голубовато-серой пыли, устилавший пол — все, что от него осталось.

1.

Через неделю после той памятной Страстной пятницы Чарльза Варда видели чаще, чем обычно: он переносил книги из библиотеки на чердак. Юноша вел себя спокойно и совершенно нормально, но имел странный, словно загнанный вид, который очень беспокоил мать; кроме того, судя по заказам, которые получал повар, у него появился зверский аппетит.

Доктору Виллету рассказали о непонятном шуме и прочих событиях пятницы, и на следующей неделе, во вторник, он долго разговаривал с Чарльзом в библиотеке, где больше не стоял портрет Карвена. Беседа, как всегда, ни к чему не привела, но Виллет готов поклясться, что Вард тогда вел себя совершенно так же, как всегда. Он обещал, что вскоре откроет свою тайну, говорил, что ему необходимо иметь еще одну лабораторию вне дома. Об утрате портрета юноша почти не жалел, что удивительно, если вспомнить, как восторженно относился он к своей находке прежде, напротив, даже находил что-то забавное в том, что краска на картине так внезапно растрескалась и осыпалась.

Со следующей недели Чарльз стал надолго отлучаться из дома, а однажды, когда добрая старая чернокожая Ханна пришла к Вардам, чтобы помочь при ежегодной весенней уборке, она рассказала, что юноша часто посещает старинный дом на Олни-Корт, куда приходит с большим баулом, и долго возится в подвале. Он был очень щедр к ней и старому Эйзе, но казался беспокойнее, чем всегда, и это ее очень расстраивало, потому что она знала его с колыбели.

• Предыдущая
• 20/88
• Следующая