Змея - Сапковский Анджей - Страница 30

Статуэтка представляла собой крылатую женщину, постриженную по персидской моде, на ней были четырехугольные серьги, звездная диадема и плащ. Она поддерживалась двумя животными, которые, казалось, взбираются по ее бедрам.

— Анахита, — Астрей, видя его заинтересованность, поспешил объяснить. — Ардвисура Анахита, Беспорочная Владычица Вод. Оплодотворяющая источники водами звезд, властвующая над мужским семенем и молоком матерей. Хозяйка Туч, Ветра, Дождя и Града, Покровительница зверей и богиня священного танца. Ее крылья — это символ могущества и вездесущности. Поддерживают ее священные животные, бык и лев…

— Анахита, — задумчиво повторил Герпандер. — Под этим именем мидяне и народы из-за Окса ^[101]почитают Артемиду…

— А может, это вы, греки, — фыркнул маг, — почитаете Анахиту под именем Артемиды? Впрочем, неважно. Боги уже привыкли к этому, они снисходительно относятся к тому, что людям трудно даже назвать, а не только понять их божественность. Богам достаточно, что их божественность почитается. Под разными именами и в различных обрядах.

— В совершенно различных, — согласился Герпандер. — Но ты собирался говорить о золотой змее. И о здешних легендах. Так что я весь внимание.

— Вначале, — Астрей глотнул побольше воздуха, — был Зурван, не имевший ни конца, ни начала. Не было ни Солнца, ни Месяца, ни звезд, не было ни неба, ни земли, царили мрак и безвременье. Пока не родились благодаря жертвоприношению Зурвана двое: Добрый и Премудрый Господь Ахура-Мазда, ^[102]а также мрачный, злой и пышущий ненавистью Ангра-Майнью. ^[103]Добрый Ахура-Мазда создавал миры и страны. Но как только он что-то создаст, тут же противный Ангра-Майнью поломает это, испортит, изгадит.

И создал Добрый Господь Ахура-Мазда страну Айрана Вайя, ^[104]землю Ариев ^[105]на реке Вангуги Дайтья, которую вы, греки, называете Араксом. Ну, а Ангра-Майнью, который есть смерть, тут же испортил творение, приказав зародиться в реке множеству змей. Создал Добрый Ахура-Мазда равнину Сугуд, которую вы называете Согдианой. А Ангра-Майнью, который есть смерть, напустил смертоносную саранчу. Создал Ахура-Мазда священную страну Маргуш, то есть Маргиану. А Ангра-Майнью…

За столом снова поднялся рев. Арийское вино плескалось на столы, на этот раз пили за богов и богинь. Как обычно, сначала за тех, от которых, как считалось, более всего зависела судьба солдата. Чья воля либо каприз решали его судьбу.

— Слава тебе, о Тихе! ^[106] — ревел Гиппас, по прозвищу Герион, лохагос ^[107]гоплитов, ^[108]поднимая чашу и потрясая лабрисом, двусторонним топором, с которым он не расставался даже на пиршествах. — Дщерь Зевса, госпожа доброй судьбы и счастливого случая! О Тихе, слепая ключница предназначений! Мы славим тебя и молим о милости твоей!

— …создал Добрый Господь Ахура-Мазда очаровательную Бакхдхи, то есть Бактрию, А Ангра-Майнью…

Вино из Арии лилось на столы, на виноград, который громоздился в вазах, на миски с бараниной, на которой уже затвердел остывший жир. Запели флейты, одна из женщин, одетая исключительно в золотую диадему и редкую сетчатую повязку на бедрах, выскочила на стол и начала причудливый танец, переворачивая посуду. Эпархи восклицали и хлопали в ладоши. Криос из Тимфайи, командир сариссофоров, ^[109]поднимал обеими руками двуухий килик, ^[110]разлитое вино забрызгало его, как кровь.

— Слава тебе, о Алала, ^[111]дочь Полема! ^[112]Предвестница сражений, ты, идущая впереди острия копья! Ты, которой воины приносят свою смерть как самую священную жертву! Мы славим тебя и молим о твоей милости!

— Алале алала-а-а! Алале алала-а-а!

— Седьмой созданной Ахура-Маздой страной, — Астрей ни на минуту не переставал повествование, — была Ваэкерета, Кабура, где мы собственно и находимся. А Ангра-Майнью, который есть смерть, призвал паирик, ^[113]демониц из проклятой расы друдж… ^[114]А чтоб ты знал, тетрарх, паирики…

— Алале алала-а-а! Алале алала-а-а!

— Паирики, как все друджи, были некогда демонами небес, как зловещие звезды висели на вечернем небосклоне. Ненавидели род людской. И чем больше расцветала среди людей добродетель и набожность, тем большей была злость друджей и их жажда мести. Этой жаждой воспользовался Ангра-Майнью, отдав паирик под командование своих дэвов. А люди стали их добычей. Ибо паирики прокладывают дорогу демонам, используя человеческую слабость. Обманывают, искушают совершить грех, подбивают к правонарушениям и злодеяниям, соблазняют к извращению и вырождению, влекут к идолопоклонству. Заражают чародейством и чернокнижием, кощунственной и проклятой религией Йатук-Диноих…

От стола доносились пения, рев и женский визг. Герпандер вздохнул, глядя на статуэтку Анахиты.

— …а над всеми паириками властвует злая Аз, разнузданная демоница похоти, развратница созданий, Хозяйка Кровавого Месяца, Которая пробуждает к жизни мертвых, Та, Которая кроется в ущельях…

— Мы — армия Великого Александра! — загремел за столом таксиарх ^[115]Полидокл, самый старший по чину офицер собрания. — Мир наш! Он стоит на коленях перед нами. Мы поставили на колени Сирию и Египет! В пух и прах разбили персов! Штурмом взяли Сарды и Гордион, превратили в развалины завоеванные Милет, Тир и Халикарнас! Арканили женщин на улицах Суз! Сожгли Персеполь с его дворцами. Ограбили Экбатану Гекатомпилос с его ста вратами. Перед нами пали на колени Мидия, Ариа и Дрангиана, своей очереди ждут Согдиана и Хорезм.

А потом в Индию, на реки Инд и Гидасп! Перед нами Таксила и Гандхара, Магхада и Паттала, перед нами легендарная Айодхья! ^[116]Мы дойдем туда, куда не доходил Камбис! ^[117]Значительно дальше, чем границы известной ойкумены. Ничто не сдержит наш поход!

— Но в конце концов Добрый Ахура-Мазда одолеет все зло, уничтожит несправедливость, истребит дэвов, искоренит чародеев, растопчет, как змею, Аз и ее паирики. И воцарится власть праведных и боголюбивых. И мир возродится…

— Это вовсе не легенда, — прервал начавший уже немножко скучать Герпандер. — Это персидские верования, религия перса Заратустры. А ты, Астрей, никак пытаешься меня в нее переманить. Конечно же, я чту богов и их божественность. Под очень различными именами и в обрядах настолько разнообразных, что ты бы воистину изумился этому разнообразию. Вера в единого бога, кроме того, что она абсолютно глупая и бессмысленная, ко всему прочему еще и скучная. В самый раз для перса или массагетов. ^[118]А я еще раз напоминаю, что меня интересует змея. Золотая змея, которую мне случилось видеть в горном ущелье под Гаузакой. Ты можешь удовлетворить мое любопытство? Если нет, тогда до свидания, а я вернусь на пир. Еще не поздно, успею напиться.

— Легенды Паропамисад, — воскликнул маг, — рассказывают именно о паириках. Будучи побежденными Ахура-Маздой и его эманацией Амеша-Спентой, ^[119]паирики, бывшие небесные существа, заползли в норы и ямы, попрятались в темноте земли. Если выползают на свет, то в образе змеи. Лишенные давних сил, не имея поддержки ни от дэвов, ни от чародеев, паирики влекут и манят к себе смертных. Охотнее всего — воинов, мужей отважных, но только измененных контактом с войной, кровью и смертью… Измененных и испорченных навсегда… Не поэтому ли ты интересуешься змеями, тетрарх? Признайся, ты чувствовал ее магнетизм? Если да, то хорошо, что не поддался. Ибо горе воину, если поддастся искушению, если пойдет за паирикой. Лучше бы ему было пасть в бою…

— А зачем, по-твоему, — надул губы Герпандер, — эта змея манит испорченных войной воинов? С какой целью она это делает?

— Может, затем, — Астрей погладил бороду и загадочно улыбнулся, — чтобы прервать страдания одиночества? Паирика, как любое существо женского пола, жаждет мужского общества как днем, так и ночью… Не смейся, тетрарх. Я с тобой делюсь знанием, которое содержат древние книги, свитки и папирусы. Во всяком случае, некоторые из них. Потому что другие…