Книга 14. Лестница в небо (старое издание) - Лайтман Михаэль - Страница 37

• Предыдущая
• 37/119
• Следующая

Когда человек желает приобрести что-то ценное и должен уплатить взамен, тогда необходим посредник между продавцом и покупателем. Посредник дает понять покупателю, что желаемое стоит намного больше того, что он должен заплатить, что продавец не требует такой уж большой цены за товар, который стоит намного дороже.

Поэтому книги системы воспитания «мусар», традиционного иудаизма, дают понятие о том, что человек должен пожертвовать материальным, чтобы достичь духовного, потому что все удовольствия этого мира незначительные, временные, только кажущиеся, не имеющие никакой реальной ценности. В таком случае человек понимает, что он не отдаёт много, не платит большой цены для того, чтобы приобрести духовность.

Книги Бааль Шем Това придают основную важность товару, т.е. дают понять величие духовного. Поэтому, несмотря на то что есть какая-то ценность в материальном, но она несравнима с ценностью духовного, о котором сказано, «что это — Жизнь наша…», которое «дороже золота и слаще меда» потому, что приводит к слиянию с Творцом.

(Гилад Шадмон, перевод М. Палатник, члены группы Бней Барух)

Однажды, много лет назад, на старом тутовом дереве жила семья гусениц. Они вылуплялись из яиц, съедали очень много листьев за свою жизнь и заканчивали её, превращаясь в куколок. У гусениц было хорошо развитое зрение, но они не имели представления, откуда берутся яйца и как они возникают. Они предполагали, что происходят из яиц, благодаря тому что видели, как вылупляются из яиц их меньшие братья, но поскольку бабочки откладывали свои яйца ночью, гусеницы не имели понятия, откуда они происходят.

Хотя, даже если бы они могли видеть ночью, они бы не увидели бабочек, ведь гусеница смотрит только вниз, на тот листик, который она ест. А бабочки предпочитали летать выше листочков и дотрагивались до них очень редко, и то лишь кончиками своих лапок.

Большая часть гусениц совершенно не интересовалась тем, откуда возникают яйца и существует ли жизнь после куколки. Они были заняты поеданием самых зелёных листиков. Их разговоры в основном ограничивались тем, как лучше всего добраться до края дерева, туда, где растут самые свежие и самые вкусные листья. Самой удачливой считалась гусеница, которая добралась до самого далёкого и самого зелёного листика.

Изредка гусеницы были вынуждены покинуть старое тутовое дерево и пускаться в изнурительное путешествие к соседнему дереву, ведь соседский лист всегда кажется зеленее. Однако после недолгой передышки они с радостью возвращались на знакомое старое дерево, ко старому вкусу, вкусу листиков, так любимому их отцами и отцами их отцов.

По настоящему гусеницы боялись только двух вещей: сильного ветра и хищных птиц. Резкий порывистый ветер мог сильно встряхнуть листья дерева и даже тоненькие веточки. Молодая неопытная гусеница, ещё не научившаяся как следует держаться, могла неожиданно обнаружить себя порхающей в воздухе на коротком пути к матушке-земле.

Не многие оставшиеся в живых после удара из последних сил карабкались обратно и присоединялись к семье, однако никогда они не возвращались к своему прежнему состоянию. Они становились очень странными гусеницами: некоторые из них рассказывали о всяких порхающих фигурах, которые они видели во время падения. Они называли их «бабочками».

Они описывали их форму и цвет так, что никто из гусениц, включая самых пожилых, не мог их понять. Вместо того, чтобы заниматься главным и лезть наверх, они начали поднимать свой взгляд вверх и задавать странные вопросы, такие как: из чего сделано яйцо, а что происходит со старой, пресытившейся гусеницей после её превращения в куколку, и другие. Ребята часто за глаза называли этих гусениц летающими.

Хищные птицы появлялись из ниоткуда. Случалось, ты вместе со своим хорошим приятелем спокойно ешь кончик особенно зелёного листочка, и вдруг, безо всякого предупреждения, ты видишь, как огромный клюв хватает его за шею и утаскивает в небо. Тогда ты можешь быть уверен, что никогда его больше не увидишь, в отличие от тех, кто пережил бурю, из страны птиц ещё не возвращалась ни одна, даже самая хитрая гусеница.

Единственная защита, которую гусеницы знали против птиц, было превентивное средство: старики учили молодых, как не выделяться. «Ты можешь держаться нижней стороны листа,» — говорил старик своему юному ученику, — "там птицы тебя не увидят, но ты обязательно упадёшь при первом же порыве ветра.

Второе правило, которое тебе стоит запомнить, заключается в том, что на краю дерева ты больше заметен, поэтому лучше оставаться в гуще, в середине дерева." «А если я хочу попасть на верхушку, попробовать свеженький зелёненький листочек?» — спрашивал юный ученик. «Ты должен знать, что в таком случае ты подвергаешь себя очень серьёзному риску», — отвечал старик, — «ты можешь и упасть, и быть съеденным». И «третье правило», — повторяли старики, — "двигаться медленно. Ни один листочек от тебя не убежит. Помни: «тот, кто двигается быстро, может с жизнью проститься.»

Аври появился на свет из серого яйца. А это было верным обещанием будущих проблем. Большинство гусениц, вылупившихся из серого яйца, так и не стали куколками. И правда, первый вопрос, который Аври задал после того, как появился на свет, было: «Как кратчайшим путём достичь верхушки?» Старые гусеницы пытались остановить его, но, увы, тщетно. Он хотел поскорее вырасти и поэтому делал все ошибки, которые только может сделать гусеница.

Он двигался быстро, по дороге ел листья, сверху. У него просто не было времени залезть на них с обратной стороны. Перед его взором постоянно стояла лишь одна цель — добраться до края. Почти каждая гусеница, попадавшаяся на его пути, советовала ему сбавить темп, успокоиться, отдохнуть, поберечь себя, но он не слушал. Две с половиной недели он лез наверх, поднимаясь с ветки на ветку. Его лапки окрепли, челюсти стали сильными, коготки заострились. Он был худым, потому что не успевал много есть и всю свою энергию отдавал изнуряющей ходьбе. Но чем выше он поднимался, тем больше становился солнечный свет, и это подбадривало его.

Листья становились всё более зелёными и между ними начали проглядывать куски голубого неба. Он видел много гусениц, которые добрались до половины дерева и остались там, меньше гусениц достигли верхней четверти и успокоились на этом, и совсем немногие достигли почти самой верхушки и там остановились. «Вы потратили так много энергии», — бросил им Аври на ходу, — «так почему бы вам не затратить ещё немного и попробовать вкус вершины?»

В ответ он слышал всякие оправдания, вроде: у меня нет сил, я хочу есть, здесь и так самые зелёные листья, которые я когда-либо видел, у этого дерева вообще нет никакой верхушки, дерево растёт быстрее, чем мы лезем вверх, и тому подобную чушь. Когда он дошёл до самого верхнего листа, то увидел там серую жирную гусеницу, спокойно жующую его край.

«Можно присоединиться?» — вежливо осведомился он. «Конечно», — отвечала гусеница, продолжая грызть листок. Это было ее последнее слово, потому что Аври вдруг увидел, как она быстро удаляется, барахтаясь между двумя половинками чёрного клюва. Аври так сильно испугался, что его сильные ноги не могли больше удерживать его на месте. Легенда рассказывает, что клюв ещё оторвал часть листа, ту часть, на которой сидел Аври, она-то и помогла сдержать силу падения.

Оказавшись на земле, он попытался осознать то, что с ним произошло. Хотя падение продолжалось всего несколько секунд, за это время произошло столько замечательного, что у него пропал всякий страх, и он, наоборот, получил огромное наслаждение.

Сначала он видел других гусениц, занятых поеданием листьев, их головы были обращены вниз. Он кричал им, чтобы они посмотрели на него, но его никто не услышал. Шум жующих челюстей заглушал все другие звуки. Потом он увидел прекрасные разноцветные создания, которые порхали рядом с ним и между листьями. Они прижимались друг к другу или откладывали яйца. «Это наверняка бабочки», — подумал он про себя.

• Предыдущая
• 37/119
• Следующая