Пилигрим - Сафронов Виктор Викторович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/68
• Следующая

А вообще, повышенное внимание к бывшему наркоману и алкоголику было очень удивительно. К чему меня готовили, мне до сих пор не соизволили объяснить. Видно что-то особенное, где кроме оперативной работы агента-нелегала, большое внимание отводится и серьезной физической подготовке.

Инструкторы в масках и водолазных скафандрах передо мной, конечно, не щеголяли, но и имен своих не называли. Просто майор Первый или капитан Четвертый и все, большой привет. Я у них носил гордое имя «Эй! Мастер!».

Через несколько недель, моего пребывания в теплой и скучной атмосфере. Они решили («они» это те, кто руководил всем процессом), что я смогу перенести принудительную очистку почек и печени. Т. е. не загнусь у них на операционном столе. Не откладывая исполнение своего желания в долгий ящик, тут же со мной это и совершили. Выгнали из меня полведра черного дегтя вперемешку с гноем. Полегчало, соответственно, на полведра в лучшую сторону.

Как только оклемался, началась физическая подготовка. Сперва-то только, руки в стороны… Вдох-выдох… После этого еще долго ловил ртом воздух. Начало было именно таким, а закончили все это альпинистской подготовкой и лазаньем по гладкой отвесной стене. Руки тальком натер, чтобы попусту не скользили и без страховки и памперсов, давай, добирайся к вершинам.

А это..? Вниз..?

А вот вниз, вниз лучше не смотреть.

Работали над преодолением даже таких специфических преград и комплексов, как боязнь змей и других божьих тварей.

Обязательное общение только на пушту. Пришлось напрягать память и возвращать из небытия полузабытый язык дари. Когда дошли до этой ступени лингвистических воспоминаний, туман над проблемой стал рассеиваться.

Расположение фигур на композиционной доске, стало проясняться до понятного. Для полноты картины, предстоящего приложения моих усилий, не хватало только нескольких незначительных элементов.

После я был вынужден обратить внимание на то, что в моей переподготовке большинство времени уделяется постижению секретов мастерства взрывника-подрывника. Причем, не просто «вырви запал и немедленно брось гранату в сторону литературно-театрального критика Генки Мушперта», нет. Много внимания уделялось математическим расчетам закладки самодельных «фугасов-взрывпакетов», под большие поверхности с использованием самого разнообразного подручного материала…

Это наблюдение также послужило одним из краеугольных камей в фундамент основания моих умозаключений. Сейчас, после очисток и профилактик, я вспомнил, что головой можно не только пить, но и думать. Это открытие приятно меня удивило и порадовало. После него, было не так страшно карабкаться с рюкзаком взрывчатки по отвесным, скользким склонам.

Стрельба с колена из гранатомета… Небольшие обзорные занятия по всевозможным природным и искусственным ядам… Данная не обременительная программа, навевала в башку грустные сравнения и аллюзии.

Язык, примерные складки горной местности, где мне придется действовать, подготовка взрывника-поджигателя…

Ни умение анализировать, ни мои знания по возможности вербовки и добыванию на голом месте секретной информации, все это в малой степени интересовало тех, кто всю эту кашу заварил. Главным моментом была обычная дуболомная диверсионная работа… В стране? Я даже мог показать в радиусе ста километров район действия, не говоря о самой стране. Вот такой, кислый сухарь с плесенью. Выводы были не утешительными…

Чего зря торопить события? Не надо форсировать… Меня здесь до краев наполняют всякой деятельностью и даже пытаются лечить от моих гадких привычек. Поэтому, к чему зря дергаться и расстраивать людей, так искусно старающихся, правда, за счет моих усилий, сделать себе хорошо?

Когда все инструкторы, с гордостью отрапортовали руководству о моей готовности к выполнению приказов родины. Наступила интересная фаза ожидания. Итогом которой состоялся разговор о главном, ради чего меня вывезли в такую глушь, мучили, не давали выпить и оторваться.

Двоим дядечкам, примерно моих лет, перед которыми гордые «славянские коммандос» тянули носы и выравнивали спины, была устроена торжественная встреча.

Вызвав меня в кабинет начальника базы, представители некурящего племени «Лубянского медведя», стали тянуть унылую мелодию боевой шотландской волынки.

— Как вам здесь?

— Нормально.

— Самочувствие?

— Наладилось.

— Выпить хотите?

— Безумно.

— Догадались, что к чему.

— Нет.

Таким ответом оба лба были и удовлетворены, и удивленны одновременно.

Мы собираемся поручить вам…

Оба толкаясь и перебивая друг друга, попытались объяснить мне суть поставленной задачи. Чтобы не вдаваться в их профессиональную дурость и заумь, все сводилось к одному. Ликвидация главарей наркотических кланов, таджикской провинции расположенной рядом с Афганистаном.

— С подобными заданиями, будут люди и в других квадратах этого региона. Мы не знаем с точностью до недели и даже месяца, где в очередной раз соберутся главари преступного мира, но под выделенное финансирование, мы вправе расставить силки и сети во всех предполагаемых местах.

— Вы это серьезно? — попытался поинтересоваться я у этих, кабинетных, самоуверенных недоумков. — Операции нелегального внедрения и оперативного подхода к объекту готовятся годами. Вы, что же собираетесь ждать пять-шесть лет?

— Нет, в крайнем случае полгода, ну от силы семь месяцев, — представившийся Ивановым, объяснял мне невероятно простые вещи, внутри себя удивляясь моей беспросветной тупости.

— Спасибо за гостеприимство, — я несуетливо поднялся о стула. — По-видимому, вышла грандиозная ошибка. Вы обратились не по тому адресу. Вынужден откланяться и просить вас отправить меня в то место, откуда забрали… Снова к хорошей и беззаботной жизни.

Старший из этих двоих, назвавшийся Петровым, поднялся и характерным движением человека, у которого резко стала болеть голова, помассировал затылок и покрутил шеей.

— Мы предполагали такую форму реакции на наше предложение и ваши догадки, — он сказал это сухим и бесстрастным голосом.

После обратился к своему спутнику, до этого развлекавшего меня игрой в умных шпионов, с «замысловатыми» методами вербовки: «Найдите телевизор. Не хотелось показывать кино, но придется.»

Мы вышли в соседнюю комнату. Когда в полном молчании, расположились на жестких пластиковых сидениях. Петров опять сухим тоном пояснил:

— Сюжет тяжелый. В случае чего попросите, я выключу и словами расскажу продолжение.

Ничего уж такого, растакого особенного, в сюжете не было. Показали момент убийства незнакомого мужчины. Потом его же в окружении, судя по мундирам — французской полиции. И опять его… На столе прозектора, со вскрытой брюшной полостью. Над ним, возбужденного патологоанатома в резиновом обмундировании, заинтересованно изучающим меню покойного за предыдущий день.

— Не узнаете? — участливо спросил меня спутник Петрова.

— А должен? — невежливо переспросил я.

— Это наш оперативный офицер-инструктор, капитан Степан Сурков…

— Из-за вас, — прищурившись, он попытался выглядеть строгим. — Погиб очень ценный специалист и прекрасный офицер.

— И что мне сейчас следует делать? — они разозлили меня. — Горючими слезами оплакивать героя?

— Оплакивать не надо, — раздался голос Петрова. — У нас для этого разработаны специальные процедуры и инструкции. Мы ведь кино показали, чтобы вы поняли серьезность поставленной задачи. Утечка любой, даже маломальской информации, связанной с вами абсолютно исключается… Тем более времени на вас было затрачено немало, замечу, очень необходимого времени.

— Я все равно не хочу этим заниматься.

Я основательно уперся, задавая себе праздный вопрос, что еще, эти не джентльмены приготовили для того, чтобы сломить мою резиновую волю.

• Предыдущая
• 6/68
• Следующая