Джесс - Хаггард Генри Райдер - Страница 59

• Предыдущая
• 59/67
• Следующая

Было почти темно, когда Джесс достигла вершины холма и взглянула вниз. Она хорошо знала расположение усадебных построек и всегда могла сверху разглядеть освященное кухонное окно. Между тем на этот раз огня в доме не было видно. Недоумевая, что бы это могло значить, и чувствуя, как сомнение постепенно закрадывается ей в душу, она начала осторожно спускаться с горы. Дойдя до середины пути, она вдруг заметила сноп искр, поднявшийся с земли из-за упавшего с обгорелой стены камня в покрытую пеплом массу тлеющих угольев. Джесс остановилась еще раз, не понимая, что же такое могло здесь произойти. Решив лично разузнать обо всем, она осторожно продолжала свой путь. Но едва она успела пройти около двадцати ярдов, как почувствовала на плече чью-то руку. Она быстро обернулась и едва не вскрикнула с испугу, но в это время услышала знакомый голос:

— Мисси Джесс, мисси Джесс, это вы? Я — Яньи!

Она свободно вздохнула, и на сердце у нее отлегло. Наконец она встретила друга.

— Я слышал, как вы спускались сверху, хоть вы и очень нежно ступали по земле, — прошептал он, — сначала я никак не мог разобрать, кто идет, потому что вы перепрыгивали со скалы на скалу, а не шли своей обычной походкой. Но мне было ясно, что идет женщина, хоть видеть я не мог, ибо гора объята мраком и по небу носятся тучи. А потому я отошел влево от вашего пути, так как ветер дует с правой стороны, и ожидал, пока вы пройдете мимо, чтобы при помощи ветра почуять ваше присутствие. Тогда я понял, что это вы или мисси Бесси. Но мисси Бесси сидит взаперти, а следовательно, это никак не могла быть она.

— Бесси взаперти! — воскликнула Джесс, на которую, по-видимому, рассказ об удивительном чутье готтентота не произвел впечатления. — Что ты хочешь этим сказать?

— Сюда, мисси, идите сюда, и я все вам расскажу. — И он повел ее к узкому проходу между скалами, в которых имел обыкновение ночевать. Джесс хорошо знала это место, так как часто гуляла мимо него, хотя ни разу не заходила в убежище готтентота. — Погодите немного, мисси. Я зажгу свечу, у меня есть несколько штук в запасе, а снаружи света совершенно не видно. — С этими словами он исчез.

Вскоре он вернулся и, схватив ее за рукав, повел мимо исполинских камней ко входу в пещеру, в которой светился огонек. Опустившись на четвереньки, Яньи прополз вперед, а Джесс последовала за ним. Она очутилась в небольшом помещении площадью в тридцать квадратных футов и высотой в восемь футов, образовавшемся вследствие случайного падения друг на друга нескольких скал.

Помещение, освещаемое огарком, воткнутым в землю, содержалось чрезвычайно грязно, что и следовало ожидать от норы готтентота, и в нем находилась целая коллекция самых разнообразных предметов. Когда, отказавшись от предложенного трехногого стула, Джесс опустилась на ворох звериных шкур, лежавших в углу, то взгляд ее случайно упал на собрание редкостей, достойных лавки ветошника. Стены были украшены всевозможными одеждами, начиная от английской военной куртки до изодранных штанов, снятых с трупа бушмена. Все эти предметы находились в более или менее плачевном состоянии и представляли собой плоды многолетних скитаний Яньи. По углам были расставлены палки, два ассегая, лежали какие-то камешки и кости, ручки от столовых ножей, отдельные части механизма ружейных замков и американских часов, а также многие другие сокровища, которые туземец успел собрать в своем убежище. Вообще это было очень странное помещение, и Джесс невольно пришло на ум, что если бы не ветхие платья и не обломки механизма часов, то оно было бы весьма похоже на жилище первобытного человека.

— Погоди немного, прежде чем начать, — промолвила Джесс. — Нет ли у тебя чего-либо поесть. Я умираю от голода.

Яньи осклабился и, порывшись немного в куче мусора, вытащил тыкву, наполненную простоквашей, которую принесла ему утром женщина из соседнего крааля[47] и которая предназначалась на ужин самому Яньи. Как ни был голоден он сам, ибо с утра еще ничего не ел, он, не задумываясь, отдал свой ужин Джесс вместе с деревянной ложкой и усевшись против от нее на камне, с довольным видом следил за тем, как она утоляла голод. Не подозревая, что объедает голодного человека, Джесс опустошила всю тыкву и была несказанно благодарна готтентоту, когда почувствовала, что сыта.

— А теперь, — произнесла она, — рассказывай все, что знаешь.

Яньи поведал ей о событиях, произошедших за время ее отсутствия, насколько они были известны ему самому. Когда он дошел до того места, как буры грубо обошлись со стариком и как с ругательством и насмешками выволокли его из дома, глаза Джесс сверкнули гневом при мысли о нанесенной обиде. Что же касается действия, произведенного на нее известием о смертном приговоре, произнесенном над стариком, то оно просто не поддается описанию. О причастности к делу Бесси Яньи ничего не знал и потому лишь сообщил, что Фрэнк Мюллер имел с ней свидание на плантации, после чего она была заключена в кладовую под стражу, где находилась и в настоящее время. Этого было вполне достаточно для Джесс, знавшей характер Мюллера, может быть, лучше, чем кто-либо, и вовсе не заблуждавшейся относительно его истинных намерений насчет Бесси. Несколько минут размышления осветили все оставшееся до поры неясным для нее. Она поняла причину его хлопот о пропуске, его преднамеренного, но неудавшегося убийства, жертвами которого они едва не стали. Она поняла, что смертный приговор, произнесенный над стариком ее дядей, служил лишь средством сломить упорство Бесси. Этот человек был способен даже на такую меру! Да, все представлялось ей теперь ясным как Божий день, и она поклялась в душе, как бы ни была беспомощна сама, найти средство предотвратить его замыслы. Но каким образом это сделать? Ах, если бы только с ней был Джон! Теперь же она вынуждена действовать одна. Сначала она решила спуститься вниз и, встретясь лицом к лицу с Мюллером, объявить его во всеуслышание убийцей, но тотчас отказалась от этой мысли, как в высшей степени непрактичной. Ради собственной безопасности он постарается так или иначе заставить ее замолчать, и в лучшем случае она будет подвернута заключению, а тогда уже, само собой разумеется, лишится всякой возможности защищать себя и других. Если бы ей удалось как-нибудь повидаться с Бесси! Во всяком случае ей необходимо знать, в каком положении находятся дела. Иначе все равно, находится ли она рядом с сестрой или их отделяют друг от друга сотни МИЛЬ.

— Яньи, — произнесла она наконец, — скажи мне, где буры?

— Некоторые в сарае, мисси, некоторые стоят на часах, а остальные расположились возле привезенной повозки, от которой отпрягли лошадей. Там стоит и фургон со священником, прибывший одновременно с вами.

— А где Фрэнк Мюллер?

— Не знаю, мисси, но он привез с собой палатку, которую и велел разбить у входа в аллею.

— Яньи, мне необходимо спуститься вниз и посмотреть, что там делается. Ты же должен меня сопровождать.

— Вас поймают, мисси. Позади сарая стоит часовой, а спереди — двое. Но, — прибавил он в раздумье, — может быть, нам и удастся как-нибудь подойти к сараю. Я выйду и погляжу, какова ночь.

Вскоре он вернулся и объявил, что идет дождь и что тучи нависли над землей, из-за чего на дворе стало совсем темно.

— В таком случае пойдем, — промолвила Джесс.

— Лучше не выходите, мисси, — отвечал готтентот. — Вы промокнете до костей, и вдобавок буры вас изловят. Пошлите лучше меня. Я умею ползать по земле, а если буры и поймают меня, то это не беда.

— Ты должен ищи, но и я иду с тобой. Мне необходимо узнать обо всем самой.

Готтентот пожал плечами и был вынужден согласиться, после чего, потушив огарок, оба скрылись в ночной темноте.

Ночь была темна и пасмурна. Накрапывал мелкий холодный дождь, весьма обычный дня Ваккерструмского и Новошотландского дистриктов Трансвааля и отчасти напоминающий собой наши северные туманы. Подобная погода как нельзя лучше благоприятствует таинственным предприятиям, и под покровом ночной темноты готтентот и белая девушка благополучно достигли надворных строений усадьбы и уже пробирались к сараю, от которого находились не дальше чем в двенадцати или четырнадцати шагах. Вдруг Яньи, шедший впереди, протянул руку и остановил свою спутницу. В то же мгновение Джесс услышала шаги часового. Минуты две оба простояли в нерешительности, не зная, что предпринять, и в это же самое время из-за угла сарая показался человек с фонарем в руке. При виде фонаря первой мыслью Джесс было бежать, но Яньи подал ей знак, чтобы она не двигалась с места. Новоприбывший приблизился к часовому, держа над головой фонарь, при тусклом свете которого казался каким-то исполинским призраком. Во вновь прибывшем Джесс узнала самого Фрэнка Мюллера.

• Предыдущая
• 59/67
• Следующая