Саммерленд, или Летомир - Чабон Майкл - Страница 67
- Предыдущая
- 67/75
- Следующая
Позади точно флаг заполоскал на ветру, и Дженнифер Т. обернулась, вспомнив о тенях, которые преследовали их на Клэм-Айленде. Рядом с ней затрепыхалось в воздухе что-то темное, пахнущее дымом, как волосы после барбекю. Огромная черная птица — ворон. Сердце в груди Дженнифер Т. дрогнуло, но она осталась стоять на месте. Только прикрыла лицо согнутой в локте рукой, защищаясь от когтей и клюва, и махнула другой на ворона, отгоняя его.
— Спокойно, — прокаркал он. — Я ищу, где сесть, только и всего.
Услышав, что он говорит, Дженнифер Т. уронила руки. Сердце у нее заколотилось так, что в ушах зазвенело, и она позволила ворону сесть себе на плечо.
— Так кто же из нас боится? — сказал ворон хриплым, но знакомым ей голосом. — Койоту не страшна сила этого поля. Он сам сила. Это его земля, великий перекресток четырех Миров. Именно здесь, давным-давно, он уснул, и ему приснилась игра, полная возможностей и риска, — игра, которую ты так любишь, малютка. И потому ты не должна думать о Койоте плохо.
— Не обманешь, — сказала Дженнифер Т. — Это ты и есть.
Тогда он принял человеческий облик и стал рядом с ней, склонив голову набок, как настоящий старый койот, хитрый и любопытный.
— Ты шустра, с этим не поспоришь. Если бы я не собирался распустить свою команду, то предложил бы контракт тебе.
— А где моя команда? Клевер, Родриго, Роза-Паутинка? Где они?
— Они теперь мои, и ты тоже.
— Я пока еще не твоя, так что заткнись.
Он улыбнулся. Она видела, что нравится ему, и это почему-то разозлило ее еще больше.
— Ты ведь знаешь, для чего я здесь, да? Ты ведь читаешь мои мысли.
— Это верно, читаю. — Он достал из-под плаща длинную курительную трубку, бледно-серую при луне, и Дженнифер Т. догадалась, что она, как и у Пройдисвета, сделана из кости. Койот шевельнул пальцами, и огонек, загоревшись в воздухе, золотой рыбкой нырнул в чашечку. — Ты хочешь сыграть в бейсбол.
— Точно. Мои ребята против твоих, девять на девять. Здесь, на Зеленом Ромбе. Если победим мы, ты вытащишь шланг из Колодца и смотаешь его — короче, все отменишь. Если победишь ты… — Дженнифер Т. заколебалась — ведь она не спрашивала у Этана, согласен ли он. — Тогда мы отдадим тебе биту. Щепку, которая так тебе нужна.
— Интересное предложение. Для ребенка, выросшего на жвачке и телевизоре, ты неплохо знаешь Койота. Мысль о том, чтобы решить судьбу Вселенной за девять иннингов, привлекает меня. Но ты забываешь об одном. Вся власть здесь принадлежит мне, а у тебя ее нет совсем. У меня все карты на руках, кроме одной — биты. Однако погляди вокруг. В этих палатках и трейлерах у меня десять тысяч кошмариков — против вас девяти, из которых все, кроме двоих, опять-таки у меня под контролем. Мои ребята окружают Яблоневый Сад, Проталину и Тернии — и все они, помимо оружия, снабжены мощными заклинаниями, чтобы гасить таланты «тенехвостов». Вам отсюда не уйти, и за помощью послать вы не можете. Стоит мне только проявить терпение и поморить твоего дружка Этана голодом недельку-другую — и его деревяшка будет моей.
Дженнифер Т. истратила всю свою смелость, чтобы пробраться через Тернии, прийти сюда и не спасовать перед Койотом. Теперь она повесила голову, сознавая, что проиграла.
— Что ты можешь противопоставить мне? — спросил Койот. — Что ты знаешь? Твои предки в старину много раз одерживали надо мной верх, но их знание — не твое. Какой наукой владеешь ты, девочка?
При слове «наука» Дженнифер Т. вспомнила о книжке, которую подарил ей дедушка Мо. О Триединой Науке. Она достала книжку из заднего кармана и предъявила Койоту.
— Вот какой. Наукой племени На-Ве-Чу.
— Это еще что такое? — Койот прищурился, разглядывая картинку на обложке. Трое белых мальчишек, наряженных индейцами, сидели у костра, а старый индеец в головном уборе из перьев учил их плести верши для форели или делать силки. — Да, знаю. Эту книжку написал в питтсбургской гостинице один старикан, Ирвинг Познер. В 1921 году. В ней нет никакой науки, которая могла бы тебя спасти.
— Нет, есть. — Дженнифер Т. сама не слишком верила в то, что говорила (и что это за Ирвинг Познер такой?), но опорой ей, как уже не раз в ее жизни, служило собственное упрямство. — Триединая Наука. Надежда, Вера, Чудо.
Койот стал смеяться так, что из его трубки в него стрельнула маленькая комета. Он сгибался пополам и утирал слезы. Потом трубка выпала у него изо рта, и он удивился так, как способен удивляться только Койот, который на своем веку столько же раз садился в лужу, сколько возносился ввысь. Дженнифер Т., проследив за его взглядом, подумала сначала, что над травой поднимается туман — но потом увидела, что туман этот движется через Тернии, из Середки. Тысячи молочных спор, тысячи паучков-парашютистов плыли под луной, словно несомые ветром, — но Дженнифер Т. не чувствовала даже легкого дуновения.
— Это привидения, дуреха, — с кривой улыбкой бросил Койот.
Туман оседал на поле, клубясь, как проникающий в бутылку дым, и каждая его струйка превращалась в фигурку со странным острием на макушке. На Зеленом Ромбе строилась армия призрачных мальчиков в индейских костюмах из оленьей кожи, в боевой раскраске, с дурацкими перьями на головах.
Заполняя поле, они проявлялись, как на фотографии, приобретали четкость и даже неяркую окраску. Совсем как на снимках, где бабушки Дженнифер Т., еще молодые, позируют перед домом на Клэм-Айленде: там черно-белые или коричнево-белые изображения тоже иногда раскрашивались в разные бледные тона. Одни мальчики были побольше Дженнифер Т., другие поменьше, но старше как будто не было никого — насколько, конечно, можно определить возраст у привидений.
— Вы кто? — спросила она ближнего к ней призрака, курносого и с леденцово-розовыми щеками.
— Мы племя На-Ве-Чу, и мы верны до конца.
— Точно, — подтвердил его сосед, тощий и конопатый. — Хотя ты и девчонка.
Дженнифер Т. раскрыла книжку на титульном листе и показала Койоту. Там под томагавком, перекрещенным с трубкой мира, значился девиз, и она полагала, что Койот способен прочесть его даже при свете неполной луны.
— Здесь тоже так сказано: «Верны до конца».
— Твой дедушка Мо сожалеет, что его нет сейчас с нами, — сказал розовощекий мальчуган. Сквозь его тело Дженнифер Т. различала ярлычок с именем, вшитый в воротник скаутской рубашки: КУТЕР СИММС. — Но он еще не умер и потому не может присутствовать.
— Он последний из На-Ве-Чу, — добавил другой призрачный мальчик.
— Обойдемся и без него, — сказал третий. — Мы шустры, как белки, зубасты, как щуки, и всегда готовы к бою, как терьеры. — Мальчишки одобрительно загомонили, а некоторые даже загавкали. — Нас здесь столько же, сколько у тебя серошкуров и прочих прихвостней. Так что не очень на них полагайся, мистер, — закончил мальчуган, решительно засучивая рукава.
— Теперь все по-честному, — заметил Кутер Симмс. — Вас десять тысяч, и нас тоже.
Туманные мальчики заслоняли собой огни лагерных костров и даже глушили немного железную музыку Рати. Катушки, с которой разматывался шланг, и вовсе не стало слышно. Койот скривил губы, и Дженнифер Т. померещились у него во рту острые собачьи клыки, но гримаса тут же сменилась прежней милой улыбкой. Он заново набил свою трубку, разжег ее, щелкнув пальцами, и некоторое время попыхивал ею, оглядывая призрачное войско. Потом он взглянул на Дженнифер Т., и огонь в его глазах заставил ее только что обретенную храбрость испариться, как каплю воды на горячей сковородке.
— Хорошо, — сказал он. — Я освобожу вашу команду и верну вам спортивное снаряжение. Встречаемся на этом поле завтра в полдень, но на победу можешь не рассчитывать. Мои «хулиганы» — крутые парни, Дженнифер Т. Райдаут. Они как раз из тех игроков, которые перехватывают сигналы, толкают под локоть отбивающих и мажут мяч вазелином. Короче говоря, они играют по правилам Койота. А такого, как их питчер… — Койот затянулся, и лицо его осветилось снизу — так иногда зажигают спичку, когда рассказывают страшное и хотят напугать слушателей, — такого ты еще не видела. Настоящий миномет!
- Предыдущая
- 67/75
- Следующая
