Амулет Судьбы - Андерсен Кеннет Бёг - Страница 1

• 1/59
• Следующая

1

Прекрасное начало

— Филипп!

Услышав шепот, Филипп вздрогнул и резко выпрямился, неловким движением задев учебник, и тот с громким стуком упал на пол.

Учитель математики Йорген покосился в его сторону.

В свое оправдание Филипп пробурчал что-то невнятное и поспешно поднял книгу.

«Сатина? — подумал он, чувствуя, как сердце чаще забилось в груди. — Сатина, это ты?»

Ответа не последовало.

Тот же голос тихо повторил:

— Филипп!

Теперь стало ясно, что голос звучал не в его голове — кто-то за спиной Филиппа звал его по имени.

Филипп обернулся и увидел Сабрину, отчаянно пытавшуюся привлечь к себе его внимание. Сабрина показывала пальцем на Ника, сидевшего в последнем ряду.

Филипп не смог скрыть разочарования. На мгновение он подумал… Голос был так похож…

Ник размахивал ластиком и подавал знак, чтобы Филипп его поймал. Через секунду резинка взмыла в воздух и с размаху приземлилась в правую руку Филиппа. Кое в чем он сильно преуспел за последние полгода. Одной из таких вещей, как ни странно, была способность хватать предметы на лету. Словно руки стали его лучше слушаться.

— Что происходит? — учитель математики Йорген посмотрел на Филиппа.

— Ничего, — ответил тот, разжимая ладонь с ластиком. — Я просто одолжил у Ника ластик.

— Хм, — раздраженно фыркнул учитель, — впредь бери у соседа, а не отвлекай весь класс. Раз уж мы обратили на тебя внимание — решай следующий пример.

Филипп изобразил невинную улыбку:

— Я не сделал домашнее задание.

Йорген удивленно приподнял бровь:

— Опять, Филипп? Уже второй раз в этом месяце. Это в два раза чаще, чем в этом и прошлом учебных годах вместе взятых. Не очень хорошее начало нового учебного года. И какова причина сейчас?

— Я забыл.

Это была ложь — еще одна из тех вещей, которые стали удаваться Филиппу гораздо лучше. Он прекрасно знал, что по математике было задано на дом, но вечером зашел Вальде и предложил Филипу заняться чем-нибудь другим. Мама как раз лежала в постели с мигренью и дала разрешение, если у него сделаны все уроки. Филипп, разумеется, подтвердил, что все в порядке.

Учитель Йорген снова недовольно фыркнул и продолжил опрос. Убедившись, что учитель математики отвернулся, Филипп выковырял из проделанного в ластике отверстия свернутый клочок бумаги.

«После школы идем воровать груши — ты с нами?» — гласила записка.

И с этим тоже произошли большие изменения.

Еще каких-то полгода назад Филипп и представить себе не мог, что когда-нибудь согласится на подобное предложение. К тому же, его бы ни за что не позвали. Если бы тогда у него на парте оказалась записка, то в ней можно было бы прочесть примерно следующее: «Пай-мальчик не забыл сегодня угостить учителя яблочком?» или «Тебе случайно волосы в рот не лезут, когда ты так часто лижешь Йоргену зад?»

Но все это было до того, как Филипп побывал в Аду, где Люцифер лично обучал его мастерству зла.

Да, с тех пор он сильно изменился, и у некогда послушного и примерного Филиппа Ангела этим летом стали появляться друзья.

Филипп машинально поднес руку ко лбу и потер два едва заметных бугорка, которые когда-то — в другие времена, в другой жизни — были его рогами. Только эти следы и остались от дьявола, которого Люциферу удалось в нем пробудить.

Филипп вытащил из пенала карандаш. На мгновенье он засомневался, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Но и на этот раз голос не вмешался. Ему нужно было принимать решение самому.

«Да», — написал он. Потом смял записку, затолкал в дырку в ластике и, когда Йорген повернулся спиной, бросил его обратно Нику.

— Вы что, позвали Филиппа?

Из класса доносился кипящий от возмущения голос. Была большая перемена, и Филипп, возвращаясь из туалета, замер у двери. Прислушался.

Говорил Мортен. Единственный, кто когда-то был другом Филиппа. Их дружбе пришел конец в один прекрасный день, когда мальчишки играли в футбол во дворе у Филиппа. Мортен нечаянно попал мячом в окно на кухне. Он умолял Филиппа сочинить историю о том, как мимо проходили большие парни и разбили окно. Но Филипп никогда не врал, ему и в голову не могло такое прийти, поэтому с тех пор Мортен ненавидел бывшего друга лютой ненавистью. И его неприязнь только усилилась, когда одноклассники начали предлагать Филиппу делать вместе домашние задания или общаться после уроков.

— Да, — ответил Ник. — И что в этом такого?

— Что такого? Это же Филипп, черт возьми! Сладкий маменькин ангелочек! Не говорите мне, что вы в самом деле решили взять его с собой!

— Брось, Мортен, — голос Вальде. — Филипп изменился, он больше не такой… ну… — Он на секунду замялся в поисках подходящего слова, — тошнотворный. А еще он классно лазает по деревьям.

— Маленькая тупая подлиза — вот кто он такой!

Ник усмехнулся.

— Ты что, все еще дуешься из-за разбитого окна? Кажется, это было в четвертом классе.

— Неважно когда. Важно, что он наябедничал. Он предатель!

Это было не совсем верно. Филипп не наябедничал. Он всего лишь рассказал правду, когда мама спросила, что случилось.

— Он, конечно, только и думает о том, как бы снова все разболтать, — продолжал Мортен. — Наверное, для того и согласился. Подберется украдкой к двери хозяина и нажмет на звонок. А вы будете стоять с карманами, полными груш.

При этих словах у Филиппа по спине побежали мурашки. Он вспомнил о том, как в Аду на самом деле поступил таким же образом. Тогда он помешал двоим дьяволятам нарвать в чужом саду яблок, Азиэлю и Флуксу. Не очень хорошее вышло начало путешествия в потусторонний мир. Из-за того случая он едва не лишился жизни во второй раз, когда Азиэль в отместку приковал его цепями к грешникам.

— Да не сделает он так больше, — протянул Вальде, и по тону его голоса было ясно, что возражения Мортена стали его утомлять. — Зачем ему это?

— Ты что, не слышишь меня? Да потому, что он все равно маменькин ангелочек. И если вы возьмете этого ангелочка с собой, я не пойду.

— Ясно. Дело твое, — сухо отрезал Ник.

Филипп буквально почувствовал, как лицо Мортена застывает от изумления.

— Что?

— Я сказал, твое дело. Мы позвали Филиппа, и он согласился. Поэтому мы его берем. И неважно, пойдешь ты или нет.

— Вот и славно, — процедил Мортен, заканчивая разговор. — Тогда не говорите, что я вас не предупреждал.

В коридоре Филипп давился от смеха. Возможно, учитель Йорген и вправду думал, что учебный год начался для него не слишком хорошо, только сам Филипп считал такое начало просто замечательным.

2

Хороший, плохой, злой

Когда закончился последний урок, все четверо вышли из класса и направились в велосипедный подвал. Мортен шел молча, но Филипп заметил, что он то и дело украдкой поглядывает на него. Возможно, Филиппу привиделось или на губах Мортена и правда мелькнула легкая улыбка?

И да, и нет. Филипп не ошибся, это точно была улыбка. Но улыбка играла у Мортена не на губах, как показалось ему сначала. Она была в его глазах. Едва заметная искорка, которую невозможно распознать, не имея нужного опыта. Но у Филиппа был опыт — недаром он побывал учеником Дьявола и много раз прежде видел этот огонек. В том числе и в своем собственном взгляде, когда обучение адскому мастерству подходило к завершению и глаза его стали черны как ночь. Мортен усмехался про себя, и его усмешка была язвительной.

«Но почему?»

Ответ на этот вопрос скрывался в полумраке велосипедного подвала.

Колеса велосипеда Филиппа были спущены.

— Что за черт, — Ник оглянулся по сторонам, чтобы проверить, не спущены ли колеса у других велосипедов. С остальными все было в порядке. — Еще и обе камеры!

• 1/59
• Следующая