Мила Рудик и кристалл Фобоса - Вольских Алека - Страница 36

• Предыдущая
• 36/76
• Следующая

Но когда ее соседки спали глубоким сном, повинуясь какому-то неясному, но непреодолимому порыву, Мила вылезла из-под одеяла и, опустившись на корточки возле своей кровати, вытащила небольшой чемоданчик. Тихонько открыв его, она достала оттуда темно-коричневую шкатулку с золотистыми металлическими уголками — единственное наследство, полученное ею от Асидоры. Забравшись снова в постель, она уселась в позе йога и открыла крышку шкатулки. Потом прошептала «Свет!» и, когда карбункул в ее перстне ярко засиял красными лучами, дунула на камень. Свет притух — теперь он был слабым, так что его хватало лишь на то, чтобы освещать ноги Милы и лежащую рядом шкатулку вместе с ее содержимым. То, что ей было нужно, лежало поверх остальных предметов: двух волшебных палочек (красно-коричневой, которая принадлежала ей, и угольно-черной, некогда похищенной у Нила Лютова), большого свитка, перехваченного сине-красной лентой (диплом мага, когда-то давно выданный Асидоре), и три свитка поменьше с Зачарованными посланиями (как полагала Мила — от Многолика, как считал Владыка Велемир — созданными Северным оком). Нужным ей предметом была небольшая цветная фотография, с которой на Милу смотрела красивая улыбающаяся пара: ее мама и человек, который, по невероятному внешнему сходству с Милой, мог быть ее отцом. А еще у этого человека было лицо Многолика — такое, каким Мила помнила его до их последней встречи в пещерах Долины Забвения; такое, каким она видела его во сне полторы недели назад.

Она давно не смотрела на это фото и сейчас хорошо понимала — почему. Потому, что это было больно. Ну что может быть хуже, чем иметь отца, который на твоих глазах убил твоего друга и несколько раз пытался убить тебя?! Вот он — ее самый главный страх.

« Твое лицо — это мое лицо, Мила…»

Мила чувствовала, как ее существо раздваивается. Она хотела бы знать, где сейчас Многолик. И она мечтала никогда больше не встречаться с ним. Она думала: «Для всех было бы лучше, если бы он умер в тех пещерах». Но сама она не хотела его смерти. Она мучилась, не зная, кем он приходится ей. Но порой голос внутри нее трусливо шептал: «Проще и безопаснее оставаться в неведении. Ведь правда может оказаться во сто крат хуже, чем самое ужасное неведение». И все-таки в глубине души Мила понимала: рано или поздно, но она должна узнать, является ли Многолик ее отцом или он только враг, чужой по крови.

Мила внимательно посмотрела в серые глаза человека на фотографии. Эти глаза улыбались: добродушно и открыто. Это не могли быть глаза Многолика. Но лицо не обманывало. Перед Милой было его лицо. Его волосы. Его фигура. Это был он. Только взгляд, открывающий душу, принадлежал кому-то другому. Кому-то, с кем Мила никогда не была знакома.

С тяжелым вздохом она положила фото в шкатулку и закрыла крышку. Вернув шкатулку в чемодан, Мила забралась под одеяло. Лежа с открытыми глазами, она смотрела сквозь цветные витражи одного из окон в башне на темное ночное небо и чувствовала, как ее самый главный страх растет в ней, заполняет собой все больше ее существо. Но вместе с этим ощущением в голову пришла одна мысль. Размышляя о кристалле Фобоса, она спрашивала себя: что может быть хуже страха и неизвестности одновременно? Что ж, теперь она, как минимум, знала, чего боится больше всего. Она знала все о своем страхе. Она знала, насколько он может быть сильным. Теперь неизвестность ее не пугала. Остался только страх — самый главный. Уже легче. Даже если однажды ее страх не оставит в ней места ни для чего другого — она, по меньшей мере, знает свой страх в лицо.

« Твое лицо — это мое лицо…»

Спустя некоторое время Мила уснула. Даже страхи иногда засыпают.

Глава 9

Укрощение страха и порождение ужаса

Уже на ближайшем уроке зельеварения студенты Думгрота поняли: маги Троллинбурга не собираются бездействовать и безучастно наблюдать за тем, что будет происходить с городом и его жителями дальше под воздействием кристалла Фобоса. По крайней мере, администрация школы решила принять меры, чтобы ученики могли защитить себя хотя бы самыми доступными для них средствами.

— Зелье, которое мы будем с вами сегодня готовить, называется «Укрощение страха», — объявила Акулина. — По плану мы должны были изучать сегодня совсем другую тему, но…

Акулина, окинув взглядом класс, огорченно сдвинула брови:

— В общем, вам не хуже меня известна причина, из-за которой пришлось внести коррективы в учебную программу.

— Это из-за эпидемии страха, профессор Варивода? — не преминула уточнить Кристина Зудина.

— Эпидемия страха? — немного удивленно переспросила Акулина и тут же заинтересованно хмыкнула: — Вы дали очень удачное название действию кристалла Фобоса, госпожа Зудина. Вы первая, кто назвал это именно так.

Кристина зарделась, с трудом скрывая улыбку, потом перехватила хмурый взгляд Мишки Мокроноса, который всем своим видом давал понять, что не видит повода для радости, и улыбка сошла с ее лица.

— Да, конечно, дело именно в этом — в эпидемии страха, — продолжала Акулина. — Так вот, страх, если его уровень начинает зашкаливать, — это болезнь. Зелье, которое мы с вами сегодня научимся готовить, своего рода вакцина против болезни. Это зелье способно притупить ощущение страха, уменьшить его силу…

— Профессор?! — Иларий Кроха тянул вверх руку.

— Да, господин Кроха, — обернулась к нему Акулина.

Все в классе сразу же с любопытством повернули головы в сторону Илария — он умел задавать неожиданные вопросы. Не подвел и в этот раз.

— Профессор, но почему именно «Укрощение страха»? Почему бы вместо этого не научиться готовить эликсир бесстрашия?

По классу прошелся легкий шепоток. Похоже, об эликсире бесстрашия меченосцы слышали впервые.

Акулина какое-то время слегка удивленно смотрела на Илария. Мила про себя подумала, что через это в свое время прошли почти все учителя. Низкорослый и неулыбчивый Иларий Кроха часто удивлял преподавателей вопросами, которых от него никак не ожидали, и которые, кроме него, никто больше не догадался бы задать.

Довольно быстро справившись с легким удивлением, Акулина озадаченно потерла двумя пальцами висок.

— Я попытаюсь вам объяснить, господин Кроха, — сказала она. — В Троллинбурге сейчас находится человек, в руках которого один из самых опасных в магическом мире артефактов — кристалл Фобоса. Этот человек привел кристалл в действие, из чего следует, что его замыслы далеки от миролюбивых. В подобных обстоятельствах не бояться совсем — глупо.

— Почему? — не выдержал Иларий, неучтиво перебив Акулину.

Однако его невежливость она оставила без внимания. Глубоко вздохнув и еще больше нахмурившись, Акулина убедительным тоном ответила:

— Запомните, господин Кроха: чрезмерный страх делает человека уязвимым, умеренный страх делает его осмотрительным. В сложившейся ситуации второе предпочтительнее.

Иларий немного съехал на стуле и, судя по его лицу, всерьез задумался над словами профессора зельеварения.

— Действие эликсира бесстрашия таково, — говорила Акулина, — что человек напрочь лишается всех своих страхов. Лишившись их, он уже не боится ни за себя, ни за других. К примеру, он не оглянется назад, чтобы защитить друга, когда тому будет угрожать опасность. — Мила с Ромкой обменялись тревожными взглядами. Иларий с Костей и Кристина с Анжелой сделали то же самое. — Он перестанет бояться боли и даже смерти. А значит, потеряет всякую осмотрительность, когда опасность может угрожать ему самому. А жизнь все-таки чего-то стоит, чтобы терять ее без пользы.

Мила про себя согласилась с Акулиной: умереть ради чего-то — стоит, но умирать просто так, потому что ты перестал бояться смерти, и то не самостоятельно, а под действием какого-то эликсира, — действительно глупо.

— Этот эликсир используют только в исключительных случаях, — продолжала Акулина. — Когда нет другого выхода. Слишком непредсказуемы последствия. У нас с вами есть выход. Куда больше пользы мы можем сейчас получить от умеренного страха, чем от абсолютного бесстрашия. Поэтому раскрывайте свои конспекты. Прямо в эту минуту там уже появляется описание и состав зелья «Укрощение страха».

• Предыдущая
• 36/76
• Следующая