Квартирный вопрос (СИ) - Риз Екатерина - Страница 42

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая

   Он задумчиво посмотрел.

   - Хочешь, я с тобой поеду?

   - Не хочу, Дима. Я отдыхать еду. От тебя в том числе.

   Я уехала в октябре, когда осень накрыла город. Ветер обрывал с деревьев последние золотые листья, солнца и тепла было всё меньше, дождь стал не приятным разнообразием, а нудной постоянностью. Дописала последнюю и самую важную свою картину, и после того, как её закончила, поняла, что мне на самом деле стало легче. Легче дышать, думать, жить, и будущее уже не кажется размытым, невзрачным пятном. Мне на самом деле захотелось смены обстановки, новых впечатлений, ярких красок. Кричать захотелось, причём от счастья. Правда, до счастья мне было далеко, это я тоже понимала, но главное, что появилась надежда.

   Накануне моего отъезда приехал Димка, чтобы забрать ещё несколько картин, которые собирался отвезти в Москву, долго разглядывал мою последнюю "особенную" работу, а я запретила ему её забирать.

   - Почему?

   - Я хочу, чтобы она осталась здесь.

   - Интересно... А чем тебя так привлекли окна дома напротив?

   Я остановилась рядом с ним и тоже стала смотреть на картину. На распахнутое настежь окно, на лёгкую занавеску, которую трепал ветер, на цветы в горшке на подоконнике... Через окно видно большое зеркало в квартире на стене, а в зеркале, если хорошо присмотреться, можно разглядеть силуэт мужчины. Создавалось впечатление, что он притаился за занавеской и за кем-то подглядывает в окно. Я знала, что он там и за кем наблюдает, а Димка... он просто об этом не догадывался, потому что не чувствовал.

   - Иногда мне кажется, что на меня смотрят оттуда.

   Калинин нахмурился.

   - Кто?

   - Не знаю.

   - А ты в милицию звонила?

   Я посмотрела на него.

   - Дима... - начала я, но потом вдруг передумала что-либо ему говорить. - Бери картины и иди, мне собираться надо.

   - Куда ты едешь?

   - В Лондон. А потом в Мадрид. Или в Марсель. Какая разница, Дима? Я еду путешествовать.

   - Мне не нравится, что ты едешь одна. Я не уверен...

   - Димочка, тебе не должно это нравиться.

   Калинин обернулся в дверях и на меня поглядел с улыбкой.

   - А вдруг когда ты вернёшься, всё изменится? Я на это надеюсь.

   - Сомневаюсь. Что изменится, то есть.

   - А я всё равно надеюсь. Пока?

   - Пока, Дима.

   - Я жду твоего возвращения.

   - Лучше готовь выставку, - посоветовала я, и дверь за ним закрыла.

   Вернулась в родной город спустя два месяца, уставшая, но довольная собой. Даже не верилось, что столько времени прошло. Я на месте ни дня не сидела, перебиралась из города в город, изматывала себя пешими прогулками и захлёбывалась впечатлениями. В Европе я и раньше бывала, но времени, для того, чтобы увидеть всё, что хотелось, никогда не хватало. А тут меня никто не торопил, не ныл, умоляя заглянуть в ещё один магазин, и не тащил вечером в ресторан. Можно было гулять, пока ноги не начинали гудеть от усталости, часами просиживать с альбом для набросков в каком-нибудь удивительном месте или показавшемся мне удивительным, спокойно сидеть в кафе и не ужинать. За два месяца я похудела, сделала новую стрижку, обновила гардероб и теперь, когда смотрела на себя в зеркало, сама себе нравилась. Вот только в душе всё равно осталась какая-то заноза, которая саднила и саднила. Даже если я была спокойна и всем довольна, стоило только мысленно вернуться домой, как снова накатывала тревога.

   Родной город встретил меня метелью и сугробами. Нарядной новогодней ёлкой перед главным городским собором и привычным перезвоном колоколов. Машина остановилась на светофоре, и я посмотрела на белокаменный собор. Дядя сидел рядом со мной, держал за руку, радовался моему возвращению, а я слушала перезвон. Он лучше всего остального говорил мне о том, что я дома. Оказывается, я скучала сильнее, чем думала.

   - А что это ты так исхудала? - недовольно поинтересовался дядя, разглядывая меня, а я поймала на себе любопытный взгляд водителя, брошенный в зеркало заднего вида.

   - Чуть-чуть, - негромко ответила я.

   - Когда чуть-чуть, не заметно, а тут...

   Я стукнула его по коленке.

   - Прекрати.

   - Я о тебе забочусь.

   - Так модно.

   - Чтобы щёки вваливались?

   Я повернулась к дяде и веско заметила:

   - Ты на Соньку посмотри.

   Он смущённо кашлянул и слегка толкнул в плечо водителя, который совершенно наглым образом подслушивал и даже скрыть этого не пытался.

   - На дорогу гляди, хватит уши греть.

   - Да, Борис Владимирович, - скучно отозвался молодой человек, а мне смешно стало.

   - Ты хоть отдохнула?

   Я сунула руку под дядин локоть и привалилась к его плечу.

   - Всё хорошо. И отдохнула я, и насмотрелась всего. По дому соскучилась.

   - Соскучилась - это хорошо. - Дядя поцеловал меня в висок и тут же сморщил нос. - И причёска новая... Вернулась какая-то... Я тебя не узнаю.

   Я рассмеялась.

   - Привыкнешь.

   В собственной квартире меня что-то смущало, я ходила по комнатам, оглядывалась и никак не могла понять, что именно. Вроде всё на своих местах, всё прибрано (видимо, готовились к моему возвращению), картины там, где я их и оставила, без меня их никто не трогал, боялись. На кухне всё сверкает... А потом поняла. Балконные двери наглухо закрыты. Зима ведь. Я подошла к окну и отдёрнула занавеску. Вся крыша была завалена снегом. Так непривычно...

   Я в первый раз зимую в этой квартире. И надо привыкнуть, что моя крыша - зимой просто крыша, и ничего больше. Что даже неплохо. Крыша вызывала слишком много не нужных воспоминаний.

   - Всё на местах, ты довольна? - спросила Сонька, приехав на следующий день рано утром и подняв меня с постели. Я бродила по кухне в пижаме и зевала, а подружка, в отличие от меня, была переполнена энергией.

   - Уборкой? Конечно, довольна. Спасибо, что побеспокоилась. Мне совершенно не охота заниматься домашними делами.

   - Я так и подумала.

   Сонька разбирала подарки, что я привезла ей из своих странствий, шуршала пакетами, с довольным видом вертелась перед зеркалом и на меня не смотрела.

   - Чай будешь? - спросила я.

   - А кофе нет?

   - Я веду здоровый образ жизни. Кофе бой!

   - Ужас какой... С чего это ты вдруг?

   - Не знаю, захотелось. У меня новая блажь, - выдала я и рассмеялась.

   - Ты похудела, - заметила Сонька.

   - На шесть килограмм, - похвастала я.

   Подружка кивнула.

   - Боря сказал, что до ужасающего состояния.

   - Он преувеличил.

   - Это я вижу. Ты решила начать новую жизнь?

   - В каком-то смысле. Учусь относиться ко всему спокойнее, а не бросаться в омут с головой.

   - Классный шарфик, - Сонька подбросила в воздух шифоновый шарфик, и он красиво опустился ей на руку. - К моему голубому платью подойдёт.

   - Я под платье и покупала.

   - Хотела к тебе приехать, на недельку хотя бы, но Боря с делами закрутился... Ты же знаешь, когда у него много работы, он совершенно о себе не заботится. Даже есть забывает. За ним надо приглядывать.

   - У вас всё хорошо?

   Сонька повернула голову и трижды плюнула через левое плечо.

   - Не сглазь. Даже не говори ничего.

   Я улыбнулась, налила себе чай и присела за стол.

   - Хорошо, не буду.

   - Появилась тут одна... мадам. Юрист новый. Вся из себя такая ходит и глазками по сторонам стреляет.

   - И что?

   - Что? Она ему улыбается: "Борис Владимирович, я так рада с вами познакомиться!", а он довольно ухмыляется. Нет, Жень, вот ты подумай, я рядом стою, а он ей улыбается! Бабник...

   - Ты знала, на кого нацелилась. Чего жалуешься?

   - Да не жалуюсь я. Возмущаюсь. Бывают же такие наглые особы! - Сонька снова посмотрела на шарфик. - Ужин надо приготовить.

   - Утро ведь...

   - Я о романтическом ужине.

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая