Рукопись Ченселора - Ладлэм Роберт - Страница 19

• Предыдущая
• 19/120
• Следующая

– Совершенно верно. Каждый документ, каждый вкладыш или дополнение к личному делу, если в нем затрагивались вопросы безопасности, побывали на столе Гувера. А, как мы знаем, к «вопросам безопасности» был отнесен необычайно широкий круг проблем: сексуальное поведение, отношение к спиртному, доверительная информация о взаимоотношениях с женой и с членами семьи и даже самые интимные подробности личной жизни. Гувер буквально купался в подобных бумагах, совсем как Крез в золоте. Три президента собирались убрать его, и ни один этого не сделал.

– Необходимо выяснить, что содержится в пропавших бумагах из личного дела Макэндрю, – подавшись вперед, сказал Варак. – Теперь ничто не мешает нам прямо спросить его об этом.

– Нам?

– Это можно устроить по-умному.

– Через посредника?

– Разумеется. Через не посвященного в суть дела посредника, который будет действовать вслепую, так что между нами и ним установить связь будет невозможно.

– Я не сомневаюсь, что это реально, – возразил Браво. – Только что это нам даст? Предположим, выяснится наличие у Макэндрю какого-то недостатка или даже порока, сексуального или какого-нибудь еще. А дальше что? Если бы у него было обнаружено что-то серьезное, то в его личном деле не стояла бы пометка: «Максимальная благонадежность».

– Все равно информация может оказаться полезной, потому что обозначится слабое место в цепочке и она порвется.

– Так вот на что вы рассчитываете!

– Да, и это обязательно произойдет. У того, кто выкрал досье, умная голова, но и у него должны быть уязвимые точки.

На некоторое время воцарилось молчание. Варак ждал, будет ли одобрен его план. Браво сидел, погрузившись в глубокое раздумье.

– Эту цепочку не так-то легко разорвать, – сказал наконец Сент-Клер. – Вы успешнее всех могли бы это сделать, но за три месяца не продвинулись ни на шаг. Вы сказали «умная голова», но нам неизвестно, имеем ли мы дело с одной головой или с несколькими, с одним человеком или с целой группой.

– А если все-таки действовал одиночка, – добавил Варак, – мы не знаем даже, мужчина это или женщина.

– Кем бы он ни был, первый шаг он сделал.

– А раз так, то разрешите мне вывести кого-нибудь на Макэндрю.

– Подождите! – Браво положил подбородок на крепко сцепленные руки. – Вы имеете в виду действующего вслепую посредника?

– Да, абсолютно не связанного с нами и такого, через которого выйти на нас невозможно.

– Не спешите. Дайте мне все обдумать. Я пока еще не разобрался, в чем суть вашего плана. Если я правильно вас понял, вы предлагаете ввести в игру кого-то, кто, не зная всех обстоятельств дела и потому действуя вслепую, выяснит все, что нам надо, без какого-либо нашего участия.

– Да, смысл моего предложения именно в этом. У посредника будут свои причины охотиться за информацией. Основная трудность заключается в том, чтобы потом получить от него интересующие нас сведения так, чтобы он об этом не узнал.

– Выбор должен быть сделан с максимальной осторожностью, – решительно заявил Браво.

– Обычно стараются найти человека, который преследовал бы те же цели. Но сделать это не так-то просто.

– Ну а если обратиться к помощи сыскного агентства? Я хочу сказать, что мы могли бы привлечь внимание правительства или даже газет к вопросу о досье Гувера, подбросить им мысль о том, что эти бумаги пережили своего хозяина.

– Это, конечно, вполне допустимо, но что это нам даст? Похититель, кем бы он ни был, просто постарается получше замаскироваться.

Браво встал из кресла и принялся рассеянно ходить по комнате.

– Странно, что газеты почти ничего не пишут о досье, хотя об их существовании было известно. Создается впечатление, что никто не хочет даже вспоминать об этом.

– Ничего не видим, ничего не слышим, ничего не говорим и живем спокойно, – прокомментировал Варак.

– Вот именно! Весь Вашингтон побаивается. Даже пресса. Каждый думает: «А нет ли и на меня какого-нибудь досье? Уж лучше помалкивать». А когда все молчат, зло торжествует, и мы сейчас являемся свидетелями того, как это происходит.

– С другой стороны, – возразил Варак, – нарушить молчание – еще не значит решить проблему.

– Все зависит от того, кто его нарушает, – заметил Браво. – Скажите, самое дотошное, профессионально проведенное расследование могло бы выявить тех, кто имел хоть малейшее отношение к смерти Гувера?

– Ни в коем случае, – твердо заверил Варак.

– Где же сейчас эти люди?

– Оба телефониста – в Австралии, в отдаленной, дикой местности. Если им вдруг вздумается проболтаться, против них будет тут же возбуждено дело об убийстве, совершенном ими во время службы в морской пехоте. Человек, который действовал под кличкой Сэлтер, сейчас в Тель-Авиве. Для него нет ничего важнее Земли обетованной и священной войны за «великий Израиль». Мы снабжаем его информацией о палестинских террористах. Он занимается только своим делом, и благодаря нам оно претворяется в жизнь. Актриса поселилась на острове Мальорка. Она рассчиталась сполна со своим врагом, и ей больше ничего не нужно. Англичанин, который вел машину и принимал участие в нашей операции на первом этапе, снова служит в шестом управлении военной разведки. Когда-то он соблазнился возможностью подработать денег у русских и стал агентом-двойником в Восточном Берлине. Он знает, что я располагаю доказательствами и что если я их предъявлю, то его просто ликвидируют. Кто такой доктор, вам известно. Он живет в Париже и меня беспокоит меньше всех. В общем, у каждого из них есть основания не раскрываться. Все они за тысячи миль от Вашингтона.

Сент-Клер внимательно посмотрел на Варака:

– Вы не упомянули еще одного человека. Того, кто находился в диспетчерской за пультом сигнализации. Он фигурировал под кличкой Крепс.

– Я убил его, – ответил Варак, спокойно глядя в глаза Браво. – Я единолично принял такое решение и уверен, что оно было правильным.

– Хорошо, – согласился Браво. – Будем считать, что все участники нашей операции вне досягаемости, что ни у кого не может возникнуть никаких подозрений по поводу смерти Гувера и ее нельзя объяснить иначе, как естественными причинами.

– Совершенно верно: смерть от старости.

– Значит, если бы мы использовали в своих целях не посвященного в суть дела человека, он, действуя вслепую, никогда не докопался бы до истинной причины смерти Гувера?

– Никогда.

– Я еще не спросил вас, почему не было вскрытия.

– Указание из Белого дома. Насколько я понимаю, конфиденциальное.

– Из Белого дома?

– Да, у них были на то основания. Я их сам им подсказал.

Сент-Клер не стал углубляться в детали. Он догадывался, как действовал Варак, который прекрасно изучил структуру Белого дома и свободно ориентировался во всех его интригах. Это была работа профессионала.

– Докопаться, значит, невозможно… – повторил Браво. – Это чрезвычайно важно.

– Для кого?

– Для того, кого мы сделаем нашим посредником. Поскольку ему придется действовать вслепую и он не будет связан никакими фактами, главным для него станет общий замысел. Такой человек может поднять тревогу и тем самым спровоцировать обладателя досье на неосторожный шаг, то есть заставит его выдать себя.

– Я что-то вас не понимаю. Если такому посреднику не сообщить никаких фактов, которые он захотел бы проверить, ради чего он вообще станет действовать? Он должен захотеть что-то узнать. А с чего у него возникнет такое желание? И что даст нам такой посредник?

– Думаю, очень многое. Все дело в том, как понимать слово «факт».

Сент-Клер посмотрел на Барака невидящим взглядом. «Как странно, – подумал он, – что наши дороги с Питером Ченселором снова пересекаются».

Каждый раз, когда старый дипломат встречал в газетах или в книжном приложении имя Ченселора, он вспоминал смущенного, растерянного аспиранта, пытавшегося подобрать нужные слова, чтобы отстоять свои взгляды. Это было ровно шесть лет назад. С тех пор Ченселор научился находить нужные слова.

• Предыдущая
• 19/120
• Следующая