Прах к праху - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 85

— Подруга, чьего имени ты якобы не знаешь? — ехидно спросила Лиска. Она стояли между Куинном и Ковачем и выглядела довольно сурово. — Ты сказал, что не знаком с ней. Но не далее как пять минул назад, Гил, ты назвал ее имя. Мишель. Мишель Файн. Зачем тебе лгать, что ты с ней не знаком?

— Я и не лгал. Я действительно с ней не знаком. Просто забыл, как ее зовут, вот и все.

— Ну, а если ты соврал о такой мелочи, — продолжила Лиска, — это заставляет меня задуматься, о чем еще ты можешь соврать?

Ванлис залился краской и одарил их свирепым взглядом. В глазах блеснули слезы, губы предательски подрагивали.

— Да пошли вы все знаете куда! Вам все равно ничего на меня не навесить, даже не пытайтесь. Все, я ухожу. Я пришел сюда, чтобы помочь, а со мной обращаются как с обыкновенным преступником… Чертовы копы!

— Только не надо себя недооценивать, мистер Ванлис, — сказал Куинн. — Если вы тот, кого мы ищем, то обыкновенным вас никак не назовешь.

Ванлис промолчал. Никто не стал его останавливать, никто не стал преграждать ему дорогу. Он распахнул дверь и, громко топая, вышел в коридор. Было слышно, как шаги удаляются в направлении туалета.

Прислонившись к дверному косяку, Ковач проследил за ним взглядом.

— Какие мы, однако, нежные.

— Да, как будто ему есть что скрывать. — Лиска посмотрела на Джона. — А ты что думаешь?

Куинн наблюдал за Ванлисом. Тот, расстегивая на ходу ширинку, плечом открыл дверь в мужской туалет.

— Думаю, что я пойду освежусь, — ответил Куинн, поправляя узел шелкового галстука и приглаживая его на груди.

В мужском туалете било в нос мочой. Запах был свежий, ядреный. Возле писсуаров Ванлиса не оказалось. Зато из-под двери одной из кабинок виднелась пара ботинок на толстой подошве. Подойдя к раковине, Куинн открыл кран, набрал полную пригоршню воды и ополоснул лицо. Затем раздался шум смываемого унитаза, а в следующий миг из кабинки показался Ванлис — бледный, лицо в капельках пота. Увидев Куинна, он замер на месте.

— Все в порядке, мистер Ванлис? — спросил тот с притворной озабоченностью, вытирая руки бумажным полотенцем.

— Вы запугиваете меня.

Куинн вопросительно поднял брови.

— Я всего лишь вытираю руки.

— Вы специально пришли сюда следом за мной.

— Просто хотелось удостовериться, что с вами все в порядке. Я понимаю, что вы расстроены. И ничуть вас в этом не виню. Но хочу, чтобы вы поняли: лично против вас я ничего не имею. Мне нужен убийца. И чтобы его поймать, нужно делать то, что дулжно. Надеюсь, это вам понятно? Мне необходима лишь правда, справедливость, и ничего больше. Но и ничего меньше.

— Я не делал ничего плохого Джиллиан, — сказал в свое оправдание Ванлис. — У меня и в мыслях этого не было.

Куинн мысленно взвесил это заявление. Серийные убийцы, как правило, не делают никаких признаний. Часто они рассказывают о своих злодеяниях в третьем лице даже после того, как их вина однозначно доказана. Многие говорят о темной половине своего «я» как об отдельной личности. Синдром близнеца-убийцы, так окрестил это явление Куинн. Это помогало тем из них, в ком еще оставалась хотя бы капля совести, найти объяснение своим действиям, спихнуть вину на кого-то другого, на темного двойника.

Гил Ванлис, что сейчас стоял перед ним, никогда бы никого не убил. Но как насчет темной стороны его «я»?

— Гил, а вы знаете кого-нибудь, кто, по вашему мнению, мог бы убить Джиллиан?

Ванлис смотрел под ноги.

— Нет.

— Что ж, это вам на тот случай, если кто-нибудь придет в голову, — с этими словами Куинн протянул визитку.

Ванлис взял ее с видимой неохотой и внимательно осмотрел с обеих сторон, словно ища встроенный в бумагу «жучок».

— Нам нужно остановить убийцу, Гил, — сказал Куинн, глядя ему прямо в глаза. — Он очень, очень плохой человек, и я сделаю все возможное, чтобы его обезвредить. Кем бы он ни был.

— Отлично, — пробормотал Ванлис. — Надеюсь, вы сможете.

Он положил визитку в нагрудный карман и вышел из туалета, даже не помыв руки. Куинн ухмыльнулся и повернулся к раковине. Он внимательно смотрел в зеркало на свое отражение, словно искал в нем некое тайное знание, уверенность в том, что Ванлис — тот самый человек, которого они ищут.

Почти все фрагменты головоломки были у них в руках. Если они сложатся в единую картину… Если только копам удастся найти последний кусочек — хотя бы одно доказательство…

Мгновение спустя зашел Ковач и тут же подался назад под воздействием тяжелого запаха.

— Господи! Что этот парень ел на завтрак? Какую тухлятину?

— Это от нервов, — отозвался Куинн.

— Что же будет, когда он узнает, что копы следят за каждым его шагом?

— Будем надеяться, что он расколется. Если удастся забраться в его машину, возможно, мы найдем что-нибудь интересное. Или же он всего лишь жалкий неудачник, далекий от убийства. А настоящий Коптильщик сейчас сидит дома и дрочит на свои записи пыток.

— Кстати, звонили из криминалистической лаборатории, — сообщил Ковач. — Говорят, нам было бы интересно послушать вчерашнюю запись, после того как они с ней поработали.

— Они смогли выделить голос убийцы?

— Убийц, во множественном числе, — озабоченно сказал Ковач. — Он полагает, их двое. Более того, он считает, что один из них — женщина.

Кейт зашла в офис Сэйбина, размышляя о том, что прошло всего несколько дней с того совещания, на котором ее подключили к этому делу. Однако казалось, будто прошел уже год. За эти несколько дней ее жизнь кардинально изменилась. Но до конца еще далеко, даже при самом лучшем раскладе.

Сэйбин и Роб поднялись со своих мест. Роб встал и вышел из-за стола. Его глубоко посаженные глазки горели нездоровым блеском, словно при температуре. Возмущению его не было предела.

— Ну и где же фигура в черном плаще и с топором? — спросила Кейт, остановившись возле предназначенного для нее стула.

Сэйбин скорчил кислую мину, словно она испортила его заранее заготовленную вступительную речь.

Роб окинул его взглядом.

— Вот видишь, а я о чем говорил!

— Сейчас крайне неудачное время для шуток, Кейт, — укоризненно произнес Сэйбин.

— Разве я пошутила? Я умудрилась потерять единственного свидетеля в расследовании самого масштабного убийства за последние несколько лет. Ты не собираешься зарубить меня топором? Удивлена, что после вчерашнего Роб не принес его сам.

— Не думай, что я не хотел бы, — ответил Роб. — Ты слишком легкомысленна, Кейт. Мне надоело то, как ты ведешь себя со мной. У тебя напрочь отсутствует чувство уважения.

Проигнорировав слова непосредственного начальника, Кейт повернулась к Сэйбину.

— Но…

— Но я решил вмешаться, Кейт, — перебил ее Сэйбин, садясь в кресло. — Ситуация очень серьезная. Все напряжены до предела.

— Она всегда так ко мне относится!

— Хватит ныть, Роб, — командным голосом приказал Сэйбин. — Между прочим, она лучший адвокат из тех, что у тебя есть. И тебе это известно. Ты ведь сам выдвинул ее на это задание не просто так.

— Должен ли я напомнить, что у нас больше нет свидетеля?

Сэйбин бросил на него гневный взгляд.

— Не стоит.

— Эйнджи находилась под моей ответственностью, — признала Кейт. — Я сожалею о случившемся больше всех. Если бы могла что-нибудь предпринять… Если бы могла вернуться во вчерашний день и сделать все по-другому…

— Ты лично вчера вечером доставила девушку в «Феникс». Все правильно? — произнес Сэйбин прокурорским тоном.

— Да.

— Предполагалось, что помещение находится под наблюдением полиции. Так?

— Так.

— Тогда вся вина лежит на полиции. Что бы там ни случилось с девушкой — захватили ее или оставили в покое, во всем виноваты они, а не ты.

Кейт посмотрела на часы. Судя по всему, вскрытие давно закончилось. Если бы нашлись бесспорные доказательства того, что найденное вчера вечером в машине тело принадлежало Эйнджи, Кейт об этом уже известили бы.