Слёзы Марии-Антуанетты - Бенцони Жюльетта - Страница 13

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая

Все привстали, чтобы получше ее рассмотреть, однако Лемерсье поторопился убрать улику в пакетик.

— Это не все, — объявил он. — Имеется также сопроводительное письмо. Естественно, без подписи и опять заглавными буквами. Наш вор имеет наглость жаловаться, что стал жертвой обмана. Он возвращает нам фальшивое украшение… требуя, чтобы мы вернули ему подлинное!

— Это безумие! — вскричал Морозини. — Где же мы его возьмем, если собственница решила выставить копию именно с целью найти настоящую сережку!

— О, это он прекрасно понял. И заявил, помимо прочего, что является обладателем второй «слезы». Он убежден, что подлинная первая по-прежнему находится у девицы, которая пошла на эту хитрость, чтобы дополнить пару. Он дает ей три дня, чтобы она вернула оригинал… а об условиях передачи ее известят в нужное время.

— Не понимаю, как она может это сделать, если по-прежнему находится в Италии? — спросил Вобрен.

Броня самоуверенности комиссара, должно быть, дала трещину под воздействием этого удара, ибо он провел по глазам слегка дрогнувшей рукой, что не укрылось от внимательного взора Альдо.

— В этом вся загвоздка! — проворчал он. — Я послал своих людей к ней на улицу Плато Сент-Антуан. Там нет никаких признаков жизни. Дом стоит на отшибе, но одна из соседок сказала, что хозяйка, по ее мнению, вернется еще не скоро…

— Почему она так считает? — мягко осведомился Альдо, настолько мягко, что Лемерсье даже не обратил внимания, от кого исходит этот вопрос. Он пожал плечами.

— Это ее внутреннее убеждение, — сказал он, пожав плечами. — Дамы и господа, теперь вы знаете все, что знаю я. Решайте сами, как вам поступить, но я бы настоятельно советовал вам закрыть эту чертову выставку…

Он уже собирался уходить. Оливье де Мальдан удержал его за рукав,

— Секундочку, комиссар! Что произойдет, если — как нетрудно предположить — убийца не получит «слезу» в ближайшие три дня?

— Не знаю! Он сказал только, что мы об этом сильно пожалеем!

И недовольный «дикобраз» удалился, едва поклонившись на прощанье, что лучше всяких слов говорило о состоянии его духа.

Адальбер вел свой маленький автомобиль без верха на умеренной скорости, чтобы в эту прекрасную майскую ночь можно было надышаться запахом деревьев и скошенной травы. Шофер и его пассажир молчали: каждый размышлял о своем. Только когда показался освещенный вход «Трианон-Палас», Альдо спросил:

— Ты ведь хорошо знаешь Версаль?

— Как сказать! Что ты имеешь в виду — дворец или город?

— Город и его окрестности. Например, знаешь ли ты, где находится улица Плато Сент-Антуан?

Вместо ответа Адальбер остановился на обочине и повернулся к своему другу:

— Слушай, я вижу, куда ты клонишь. Именно на этой улице живет обладательница «слезы», вернее, ее копии?

— Да, девушка, о которой все время говорят и которую никто не видел. Не знаю почему, но мне хотелось бы посмотреть на ее дом…

Археолог засмеялся:— Великие умы сходятся: именно об этом думал и я. Пустые жилища всегда давали нам много полезной информации. Но я не знаю, где это, так что нам следует раздобыть план города. А в такой час… Разве что обратиться к ночному портье в гостинице, однако он может найти это странным… мы ведь не в Париже. Подобный вопрос может вызвать подозрения у служащих этого респектабельного отеля. Уже час ночи… может быть, стоит заняться этим завтра?

— Иначе говоря, ты намерен пойти спать?

— Ты-то уже устроился здесь, а между мной и моей постелью целых семнадцать километров…

— Адальбер, друг мой, ты стареешь! Что ж, возвращайся домой, я справлюсь и без тебя. Вышло так, что Карлов живет на этой самой улице…

Видаль-Пеликорн отшвырнул только что раскуренную сигарету и нажал на педаль газа.

— Ты не мог сказать об этом раньше? Попроси портье объяснить тебе, как можно до него добраться — под предлогом, что тебе нужно срочно переговорить с ним…

Через несколько минут шумная машина вновь отправилась в путь. Путь оказался довольно простым: нужно было повернуть налево от «Трианон-Палас», выехать на большой Королевский бульвар и двигаться прямо, пока не покажется церковь Святого Антония Падуанского. Нужная улица берет начало от ее правого угла.

Должно быть, этот квартал был очень тихим даже днем, а в такой поздний час здесь было совсем без людно и вдобавок — по мере удаления от церкви — плохо освещено. Автомобиль на малой скорости въехал на улицу, где стояли скромные дома с маленькими садиками. Три или четыре из них были старинными, их стиль отдаленно напоминал о королевских временах. В одном из таких домов жили Карлов с женой. Ставни там были закрыты: обитатели, несомненно, спали крепким сном. Альдо с улыбкой подумал, что бывшему казачьему полковнику здесь явно тесновато и он наверняка сожалеет о Сент-Уане, где совсем недалеко бурлил ночной Париж — с его кабаре, подгулявшими посетителями и уличными девицами. Все это вносило некоторую остроту в скучное эмигрантское существование.

Отъехав на некоторое расстояние от этого мирного жилища, Адальбер заглушил мотор перед решетчатыми воротами, на столбах которых красовались полуразрушенные скульптуры. В глубине довольно большого тенистого сада с высокими деревьями стоял домик, который некогда, очевидно, служил охотничьим павильоном. Это было одноэтажное строение, к высоким окнам, доходившим почти до земли, вели ступеньки. Ночь не позволяла изучить все детально, но наблюдатели обладали острым зрением и пришли к выводу, что дом если и не запущен, то содержится не самым лучшим образом. Между ступеньками пробивалась трава, в саду было больше диких зарослей, чем культурных растений. Розовые кусты с яркими цветами хаотично тянулись к балюстраде на крыше. Ночной воздух был насыщен восхитительным запахом огромного тополя.

— Мне кажется, это здесь, — шепнул Адальбер. — Не спрашивай почему, но именно в таком доме могла бы жить семья, обладающая старинным украшением…

— Я охотно согласился бы с тобой, будь дом пустым. Но там кто-то есть, в одной из комнат горит свет.

Действительно, сквозь приоткрытую дверь-окно на крыльцо с тремя ступеньками пробивались желтые лучи.

— Неужели мадемуазель вернулась? Мне хочется взглянуть!

— Хорошо же ты будешь выглядеть, если тебя встретит злобный тип, который решил выкурить последнюю трубочку за кроссвордом…

Но старый демон авантюры уже завладел душой Альдо. Выйдя из машины, он подошел к ограде и смерил ее взглядом: не слишком высоко, залезть можно без проблем. Выбрав опорные точки, из которых самыми надежными были заросли на гребне стены, он устремился на штурм и через пять секунд уже сидел верхом на ограде, покрытой густым ковриком из мха. Мгновение, чтобы перевести дух, — и он исчез за стеной. Легкий шум возвестил о его благополучном приземлении. Адальбер, в душе проклинавший женатых отцов семейства, которые принимают себя за Арсена Люпена[34], тоже выбрался из машины и подошел к воротам. Сквозь прутья решетки он увидел, как Альдо с кошачьей осторожностью пробирается по травяной дорожке, отграниченной двумя горшочками с геранью, входит затем в лучик света и, выпрямившись, пристально смотрит в окно, очевидно удивленный тем, что предстало его взору.

Завершив внутреннюю борьбу между любопытством и нежеланием карабкаться вверх в смокинге и лакированных ботинках, Адальбер все же бесстрашно одолел стену и через несколько секунд присоединился к другу. Увиденное заставило его открыть рот в безмолвном изумленном возгласе: это было чрезвычайно печальное зрелище.

Сидя на табурете для пианино спиной к инструменту, какая-то девушка беззвучно рыдала посреди разгромленной гостиной. Прежде это была, вероятно, премиленькая комната: стены, затянутые узорчатой шелковой тканью, зеркало на камине в виде головы пастуха, какими их представляли некогда в Трианоне, люстра с хрустальными подвесками, потускневшими из-за легкого слоя пыли. Но сейчас все выглядело так, как если бы здесь пронесся ураган. Вся мебель была опрокинута: на полу валялись ящики из шкафов и множество мелких предметов, два глубоких и три обычных кресла были вспороты, так же как и канапе Людовика XVI, портреты и картины сорваны со стен. Девушка, обхватив руками колени, созерцала этот разгром с ужасом: из ее зеленых глаз текли слезы, но она и не думала их вытирать. Строгий костюм, фетровая шляпка, сумочка, перчатки и туфли, а также чемодан служили доказательством того, что хозяйка только что вернулась из путешествия и застала свой дом разоренным.

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая