Бриллиант для короля - Бенцони Жюльетта - Страница 28

• Предыдущая
• 28/79
• Следующая

Минут двадцать пятого мадемуазель Леони пришла будить Шарлотту: мэтр Моблан, их семейный нотариус, отличался безупречной точностью. Было бы невежливо заставлять его ждать в первую же их встречу.

Шарлотта мгновенно проснулась. Спала она, не шелохнувшись, как убитая, и ей не составило труда привести себя в порядок: расправила платье, поправила прическу и вот уже готова к встрече.

Она решила принять нотариуса в библиотеке, там она как будто чувствовала себя под защитой отца. Она поднялась, встав из старого кожаного кресла, навстречу мэтру Моблану. Они виделись в первый раз, но, по счастью, мадемуазель Леони была хорошо знакома с нотариусом, и благодаря ей удалось избежать невольного напряжения.

Мэтру Анри Моблану пошел шестой десяток, был он среднего роста, довольно тучный и не лишен своеобразного величия. Румяное лицо, окруженное белыми буклями парика, говорило о жизнелюбии, а глаза, несмотря на невинную голубизну, отличались и зоркостью, и прозорливостью. Люди, хорошо его знавшие, не обманывались добродушной внешностью — Моблан прекрасно знал законодательство, и сбить его с толку, особенно когда он был уверен в своей правоте, было невозможно.

Поздоровавшись и усевшись в кресло, мэтр Моблан несколько секунд разглядывал свою юную клиентку.

— Единственный раз, когда я имел удовольствие видеть вас, госпожа графиня, вы были совсем маленькой и, конечно, меня не помните, но я тогда сразу понял, что господин барон вас обожает. И я счастлив, что вы и мадемуазель де Куртиль принимаете меня в библиотеке, где я провел столько долгих часов, воспоминание о которых мне очень дорого.

— Вы хорошо знали моего отца?

— Я думаю, что имею право назвать наши отношения дружбой, и его преждевременный уход больно отозвался в моем сердце. Дальнейшие встречи в этом доме были лишены приятности, и мои отношения с вашей матерью можно назвать вежливо-прохладными. Как всякий добрый христианин, я сожалею о ее трагическом конце, но я о ней не горюю. Теперь я буду иметь дело только с вами. Узнав о вашем исчезновении, я обеспокоился, но не сомневался, что вы появитесь. И поэтому не одобрил притязания, возникшие на обладание наследством, возможно и законные, но, на мой взгляд, преждевременные.

— Законные притязания? — переспросила мадемуазель Леони, ловившая каждое слово нотариуса. — Вы имеете в виду какой-то неожиданный визит?

— Можно сказать и так. Визит, которым меня почтили господин граф де Сен-Форжа в сопровождении — бог его знает, по какой причине, — господина шевалье де Лоррена. Сказав «в сопровождении», я выразился неточно. Именно с последним мне и пришлось сражаться.

— С шевалье де Лорреном? — удивилась Шарлотта. — Но он-то тут при чем?

— Он представился как доверенное лицо молодого супруга, который от горя не в силах говорить, но, находясь в стесненном финансовом положении, хотел бы получить от меня некоторую сумму в счет будущего наследства.

— Наследства? — изумилась Шарлотта; сюрприз следовал за сюрпризом, и ей было чему удивляться. — Так, значит, они считали, что я умерла?

— Именно! Хочу уточнить, что ваш супруг был в трауре и весьма впечатлял своей скорбью. От горя он едва держался на ногах.

Наконец-то в глазах Шарлотты появились озорные искорки!

— Редкое зрелище! Граф де Сен-Форжа — скорбный вдовец! Как жаль, что я не присутствовала при этом представлении!

— Признаюсь, граф производил несколько комичное впечатление, зато его друг — ничуть. Шевалье не просил, он требовал, чтобы значительная сумма была выдана его другу немедленно, так как финансовое положение графа оставляет желать лучшего. От требований он перешел к угрозам.

— И чем же он угрожал?

— Ни много ни мало — привлечением Его величества короля! Как будто король может что-то изменить в законе!

— Король никогда бы не стал вмешиваться в подобные дела.

— Я знаю. Но мне жаль, мадам, что вы заключили брак совсем не такой, на какой могли надеяться.

— Мне не на что было надеяться. Меня в прямом смысле слова вынудили выйти замуж за графа де Сен-Форжа, и для той бесприданницы, каковой я была, этот брак был неслыханной удачей. Супруг, кроме титула графини, давал мне возможность пользоваться особняком в Париже и замком, не знаю уж где... Вы должны знать это лучше меня, мэтр Моблан, потому что вы составляли брачный контракт вместе с нотариусом де Сен-Форжа.

— В самом деле, я добросовестно составил ваш брачный контракт, но после этого более чем странного визита постарался разузнать побольше о состоянии вашего супруга. И парижский особняк, и замок в Пуату заложены и перезаложены от фундамента и до флюгера.

— Как это может быть? Все твердили мне, когда я выходила замуж, что мне неслыханно повезло, потому что мой муж богат и дает мне все, а я ему — ничего.

— Игра, дорогая графиня, во всем повинна игра. Господин де Сен-Форжа всегда и во всем следует моде, а при дворе, и особенно в окружении брата короля, сейчас в моде азартные игры. Одна партия в хоку или в фараон может сделать вас крезом или нищим без последней рубашки... Вы не представляете, какие там ставки.

— Но щедрость герцога Орлеанского к своим дворянам общеизвестна!

— Общеизвестно, что он необыкновенно щедр к шевалье де Лоррену и маркизу д'Эффиа. Остальные довольствуются крошками с господского стола. И мне показалось, что шевалье де Лоррен взял под свое покровительство господина де Сен-Форжа, у которого не слишком сильный характер.

— Это мягко сказано! Но именно шевалье был одним из самых горячих сторонников нашего брака, шевалье де Лоррен и мадам де Ментенон. Я до сих пор не могу понять, почему ее так заботила моя судьба!

Нотариус поправил пенсне на носу и достал из сафьянового портфеля толстую пачку документов, потом с улыбкой добавил:

— Если верить слухам, она заботилась о том, чье имя не стоит упоминать понапрасну. Иными словами...

— Простите, дорогой мэтр, — прервала его мадемуазель Леони, — а не могли бы мы узнать, что вы ответили своим посетителям?

— Ответил, что право рассматривать их просьбу получу только после неопровержимых доказательств смерти графини.

Взглянув на Шарлотту — даже непроизнесенное имя заставило ее вздрогнуть, — мадемуазель продолжала:

— Простите мою прямоту, но, судя по тому, что мне известно, обозначенное вами препятствие не представлялось для шевалье непреодолимым. Если уж он осмелился лишить жизни английскую принцессу, любимую невестку короля Франции, то что значит в его глазах жизнь безобидной, неудачно вышедшей замуж графини?

— Я подумал и об этом, дорогая мадемуазель. И счел своим долгом оповестить об этом визите господина де ла Рейни, мы с ним давние знакомцы, и он не скрыл от меня своего высокого мнения о вас, уважаемая мадемуазель Леони. Он поблагодарил меня и пообещал, что как только мадам де Сен-Форжа появится, ее будут охранять. О любом несчастном случае с фатальным исходом немедленно будет доложено королю, и виновный супруг, пусть даже прибегнувший к помощи третьих лиц, не будет иметь возможности воспользоваться имуществом, которым завладел преступным путем. Однако оставим эту тему. Не хотите ли узнать, из чего состоит ваше наследство? Оно весьма значительно...Шарлотта равнодушно пожала плечами, но мадемуазель Леони сочла нужным опять вмешаться:

— Да, давайте займемся наследством. Но перечислите главное. Как вы понимаете, моя юная родственница не заинтересована финансовыми тонкостями. Для нее достаточно будет знать, какими средствами она располагает и не грозит ли ей нужда.

— Не опасайтесь, нужда ей не грозит. Перечислению подлежит следующее: кроме этого особняка, господину де Фонтенаку принадлежали несколько домов в Париже, которые сдаются в аренду, государственные ценные бумаги, акции Индийской компании, а также более пятидесяти тысяч экю, находящиеся под моим наблюдением. Покойная мадам де Фонтенак со всего этого имущества получала доходы. Теперь их будете получать вы, и каждый месяц я буду вам их выдавать, как выдавал ей. Кроме того, барон сообщил мне, что привез из Индии драгоценные камни, они не были оправлены, и он хранил их для себя, наслаждаясь переливами и игрой их света. Он питал страсть к этим блестящим камешкам и ревниво оберегал их. Баронесса о них не знала. Поскольку мы были друзьями, он часто говорил мне о них, но никогда не упоминал, где именно их хранит.

• Предыдущая
• 28/79
• Следующая