Бриллиант для короля - Бенцони Жюльетта - Страница 20

• Предыдущая
• 20/79
• Следующая

В черных глазах герцога вспыхнуло негодование.

— Отсрочку? Мне? Да знаете ли вы, месье, что я не терплю долгов! Ну так что? Сколько вы за них хотите?

Именно в эту минуту дежурный дворянин вошел с известием, что господин де ла Рейни просит уделить ему несколько минут для беседы. Герцог Орлеанский не любил главного полицейского Его королевского величества. Он жил под дамокловым мечом ожидания, что очередное скандальное обвинение обрушится на кого-нибудь из его друзей.

— Что ему нужно?

— Он не имел чести доверить мне свои пожелания.

— Да, конечно... А как он выглядит?

— Думаю, как обычно. Если можно так выразиться, далек от игривости.

— Странно было бы видеть его игривым. Попросите его подождать.

И герцог вновь повернулся к гранильщику.

— Неопределенность меня нервирует. Поэтому я думаю, что поступлю правильно, если возьму у вас все. По крайней мере, по этой части я буду спокоен. Зайдите завтра к моему казначею, господину Фоскарини, он вам вручит требуемую сумму.

Огранщик, отвесив почтительный поклон, удалился. Герцог Орлеанский позволил себе несколько минут отдыха, любовно поглаживая свои приобретения, прежде чем вновь уложить их в кожаные мешочки и запереть в шкафу из черного дерева с инкрустациями из черепахи со слоновой костью и накладками из позолоченной бронзы, где имел обыкновение хранить свои покупки до того, как передавал их ювелиру.

— Пригласите господина де ла Рейни, — приказал он, опустившись в кресло, стоявшее к шкафу ближе других. Но, будучи по натуре человеком любезным, он встретил улыбкой грозу своих друзей.

— Какой добрый ветер занес вас к нам, господин главный полицейский? — осведомился он, немного лукавя.

— Ни добрый, ни злой, монсеньор. Я просто хотел получить от Вашего высочества позволения поговорить с одним из ваших дворян... Не перебирайте их, монсеньор, — поспешил он добавить с легким оттенком иронии, увидев, каким кислым стало выражение лица герцога. — Речь идет о господине де Сен-Форжа, который, женившись на мадемуазель де Фонтенак, похоже, совсем не уделяет внимания своей супруге. А ведь молодая графиня исчезла вечером того самого дня, когда умерла Ее величество королева...

— Да, я знаю о ее исчезновении. И что же?

— Хорошо бы найти ее, и как можно скорее, чтобы она вступила в права наследства. Мадам де Фонтенак, ее мать, и... друг ее матери были найдены мертвыми вчера утром. Без сомнения, они были убиты.

— Кем же?

— Этого я пока не знаю. Человек двенадцать мужчин, одетых в черное и в масках, вошли в особняк де Фонтенак позавчера ночью. Они связали и заперли в погреб слуг, после чего повесили хозяев в библиотеке.

— Фу! Как это отвратительно!

— На груди у повешенных были таблички с надписью: «Да восторжествует Божья справедливость!»

— И вы собираетесь рассказать эту историю бедному Адемару? Он упадет в обморок.

— Я считаю его достаточно крепким и думаю, что он выдержит эту новость. Весть о том, что его супруга — единственная наследница, должна его сильно подбодрить. Поэтому я имею честь повторить Вашему королевскому высочеству, что графиню де Сен-Форжа необходимо отыскать.

— Конечно, но где? Вы должны знать это лучше меня. В конце концов, это ваше ремесло.

— Не спорю, монсеньор, но брат короля имеет несоизмеримо больше возможностей, чем я, узнать, где она находится.

— Каким же образом?

— Самым простым. Во Франции есть только один-единственный человек, который может задавать королю вопросы, и это — Ваше королевское высочество.

Во рту у герцога мгновенно пересохло, и он нехотя выдавил из себя:

— Задавать вопросы королю? Мне?

— Его величество король разве перестал быть вашим братом? — поинтересовался де ла Рейни с небольшой долей иронии — на свой манер он любил принца, находя его весьма забавным. И тут же поспешил дать необходимые объяснения: — Но сначала я должен сообщить Вашему королевскому высочеству, при каких обстоятельствах исчезла мадам де Сен-Форжа.

В нескольких словах он передал результаты предпринятого им расследования.

Герцог не раз недоверчиво на него посматривал.

— И вы отправились в Бастилию, а потом в Венсен без приказа короля?

— На протяжении всех последних лет я довольно часто езжу туда без королевских приказов. Такова необходимая часть моей работы.

— И вы готовы повторить все, что сказали мне, моему брату?

— Без малейшего колебания, поскольку я ни в чем не изменяю своему долгу, и в мои обязанности входит сообщать Его величеству обо всех происходящих событиях. Но поскольку речь идет о супружеской паре, принадлежащей дому Их королевских высочеств, брата короля и его невестки, я счел своим долгом сначала приехать к вам.

Принц задумался на секунду и кивнул:

— Справедливо! Вы совершенно правы. А вы уже говорили с моей женой?

— Как я мог, монсеньор? С моей стороны это было бы неуважением по отношению к Вашему королевскому высочеству.

— Конечно, конечно... К тому же в последнее время она не слишком ладит с моим братом.

И снова принц погрузился в молчание, усиленно размышляя. Внезапно его лицо посветлело.

— Вот что мы сделаем, господин де ла Рейни! Мы отправимся к нему вместе! Вас это избавит от необходимости просить аудиенции... ну и вообще...

Выходя из Пале-Рояля, де ла Рейни улыбался. Он получил именно то, чего желал.

Зная своего государя, быть может, лучше, чем тот знал самого себя, де ла Рейни почел за необходимость предупредить его о посещении брата, который решил повстречаться с ним как бы невзначай после полуденного завтрака. Поэтому главный полицейский выехал из Парижа затемно, чтобы успеть испросить аудиенции после утренней службы и до заседания Совета. Король, конечно, мог быть в дурном расположении духа, и тогда... Но на этот раз удача улыбнулась де ла Рейни: на лестнице он встретил личного секретаря Его величества Тусена Роз, который в скором времени получит титул маркиза де Койе, человека уже немолодого, опытного, с острым проницательным умом, которого необыкновенно высоко ценил его господин.

Роз поначалу посмеялся над де ла Рейни:

— Частная аудиенция? И вы прибегаете к моему посредничеству, господин главный полицейский? Вы, однако, необыкновенно застенчивы!

— Уверяю вас, не слишком, но я всегда опасаюсь, что с моим появлением связывается что-то неприятное, и стараюсь появляться как можно реже.

— Вы ошибаетесь! Что вам за дело до трепещущих придворных, чья совесть в последнее время не слишком чиста? Вы великий труженик, такой же, как король... как я. Его величество по справедливости оценивает великое дело, которое взвалено на ваши плечи: Париж день ото дня становится все более спокойным городом, безопасным, чистым, красивым. Пойдемте вместе и подождем Его величество в кабинете. Я уверен, что вас ожидает самый благожелательный прием.

Секретарь не ошибся. Людовик сразу выразил главному полицейскому свое удовлетворение.

— Господин де ла Рейни! — воскликнул он. — Нам по душе ваше усердие! Вы приехали так рано, чтобы сообщить нам об этом ужасном случае в Сен-Жермене?

— Король уже знает о нем?

— Конечно. И даже думал, что вы приедете ко мне вчера.

— Вчера, сир, по вызову наместника города я был в Сен-Жермене, осмотрел место преступления и начал расследование. Именно этого требует от меня служба Его величеству королю.

— Вы совершенно правы. Но дело в том, что вчера вечером мадам де Ментенон, сохранившая друзей в Сен-Жермене, обронила мне несколько слов о случившемся. Теперь рассказывайте вы!

Но де ла Рейни не смог начать говорить, его душил приступ гнева, вызвавший чуть ли не слезы, но наконец ему удалось справиться с нахлынувшими эмоциями, однако гримасу на его лице трудно было считать любезной улыбкой.

— Начинайте же! — нетерпеливо потребовал Людовик.

— Простите меня, сир, но я подумал: почему бы Вашему величеству не перепоручить мои обязанности мадам де Ментенон? Мне кажется, она более сведуща, чем я.

• Предыдущая
• 20/79
• Следующая