Сбежавшая невеста - Чайлд Морин - Страница 24
- Предыдущая
- 24/56
- Следующая
Мик схватил тощую подушку, скомкал ее в твердый ком и сунул под голову. Ничего нельзя было сделать. Придется промучиться так до утра — только и всего!
Она снова вздохнула.
Ненавидя весь свет, он вскочил на ноги. Джули спала беспокойно, но Мику не стало легче от того что и у нее есть проблемы, мешающие ей хорошо спать.
«Что эта мисс думает обо мне? — распалялся он. — Решила, что я ее брат? Это все-таки оскорбительно, что женщина даже на самую малость не обеспокоена тем, что спит с ним в одной комнате. Обеспокоена? Ха!»
Мик прошелся по комнате, не слишком заботясь о тишине, и плюхнулся на стул. Глядя на девушку, удобно устроившуюся на широкой кровати, он вспомнил что та была не только не обеспокоена: когда он вернулся, помывшись в бане при парикмахерской, Джули бросилась ему на шею. Она была чертовски рада видеть его, она вцепилась в него так, что можно было подумать, что он — последний бифштекс перед постом.
Он горько вздохнул и откинул голову на спинку стула. Ему не требовалось особых усилий, чтобы вспомнить свои ощущения в тот момент, когда Джульетта прижалась к нему. Через то, что называется сорочкой, чувствовался каждый изгиб ее тела.
Его руки заныли от желания снова обнять ее. Прикасаться к ней…
Черт возьми! Мик вскочил и пошел к окну. Приоткрыв его, он впустил струю холодного воздуха, которая помогла ему придти в себя, и вдруг почувствовал, как какой-то ехидный смех начинает пузыриться у него внутри. Он крепко сжал зубы, чтобы помешать ему выйти наружу.
Всего несколько недель назад кто бы мог поверить, что Мик Бентин будет чувствовать нечто подобное по отношению к мисс Даффи? С того времени, когда они впервые встретились в Монтане и до момента, когда начали эту проклятую поездку, все, что делала эта жещнина, было ради того, чтобы разозлить его. Теперь самое время припомнить ей все ее проделки. А вместо этого он ласкает ее в своих мыслях, мечтает о ней по ночам… И при этом везет ее к кучке людей, которые не хотят или не заслуживают ее.
Мик положил ладонь на наружную сторону окна и подался вперед. Его взгляд устремился на тюрьму. Внутри, теперь это ему точно известно, сидит Энрике на своей койке и строит планы, что сделает с ними, когда освободится. Правда, шериф обещал, что продержит его там не меньше недели… Но все же Мик волновался.
К тому же, он не мог позволить себе забыть, что где-то был еще один. Этот… Карлос; Джули рассказывала ему о нем. Трудно поверить, что ее родная бабка может послать за ней таких… как эти! Судя по первому, старая леди не особенно разборчива в людях, с которыми имеет дело.
Мик почувствовал холодный озноб, когда представил, каков же должен быть жених Джули. Жених!
Он повернулся, чтобы взглянуть на девушку. Ее густые черные волосы разметались по подушке, красивые голубые глаза закрыты ресницами. Мик боролся с невероятно сильным порывом лечь рядом с ней. Обнять ее. Защитить ее.
Как, черт возьми, отдать ее другому мужчине?! Особенно такому, которому наплевать на нее?
Но как он может не сделать этого? Его семья рассчитывает на него. Ее отец ждет ее. Мик вздохнул и закрыл окно. Потом вернулся на свой матрас и расслабился, оставив попытки заснуть. Его взгляд был прикован к Джули. У него впереди будут еще годы, чтобы наверстать упущенный отдых. Годы без нее. Годы одиночества.
Сидя за кофе в огромной столовой, Патрик использовал каждый момент, чтобы изучить женщину, сидящую напротив.
Кроме красных прожилок на глазах и слегка припухшего носа, ничто не указывало на то, что она проплакала всю ночь. Аккуратная и чопорная, Пенелопа перебирала еду на тарелке, в то время как ее взгляд скользил по сложенному листу бумаги, лежащему перед ней на столе из вишневого дерева.
Патрик налил себе еще чашку крепкого, ароматизированного корицей кофе и, стараясь не обращать внимания на легкую дрожь в руках, отставил в сторону пустую тарелку. Странно, он стал есть намного больше с тех пор, как приехала Пенелопа. «Хотя, уконечно, напомнил себе Патрик, внутренне усмехаясь, ведь я постоянно трезв с тех пор, как она приехала. Возможно, именно это повлияло на аппетит».
Даже кофе кажется лучше на вкус! И, что касается двух последних ночей, он по-человечески спал под одеялом на своей кровати, вместо того, чтобы развалиться сверху. Но, что важнее всего, — больше не просыпался среди ночи, задыхаясь от того что демоны, вызванные духом виски, охотились за ним.
Откровенно говоря, Даффи был даже удивлен, как мало он скучал по своему ночному ритуалу и манере напиваться до беспамятства. Оказывается, все, что ему было нужно — это причина быть трезвым.
И эта целеустремленная энергичная женщина, приехавшая сюда с другого края света, положила ему эту причину прямо в ладони. Если она права, а Даффи молил Бога, чтобы было именно так, он, наконец, получит возможность заставить донью Анну заплатить за все несчастья, которыми та терзала его уже больше двадцати лет.
Бог свидетель, старая стерва получит хорошую взбучку за все! Если бы не она, Елена никогда не вышла бы за него замуж — не было бы Джульетты — и он не провел бы последние шестнадцать лет в поисках мишени для своей ненависти.
— Если вы вполне закончили…
— Что? — Патрик моргнул и встретился со строгим взглядом Пенелопы.
— Я сказала, что если вы вполне закончили рассматривать меня, то я хотела бы вам показать кое-что намного интереснее.
— Простите…
Мисс Баттерворт пропустила его извинение мимо ушей и, взяв со стола бумагу, сказала:
— Это последнее письмо, полученное мною от брата, — протянув руку, она подала ему листок, продолжая: — В нем Юстас упоминает, что дон Рикардо составил новое завещание, по которому ранчо наследует Джульетта, а донья Анна не получает ничего.
Патрик с жадностью читал письмо. Он едва помнил Юстаса Баттерворта. Они встречались всего несколько раз, да и то бывал в тех случаях настолько пьян, что не мог все помнить отчетливо. Но теперь его воспоминания становились все более реальными.
Суетливый аккуратный человек, Юстас обладал очень редким качеством. Энтузиазмом. Интересующийся всем и всегда готовый приобрести новый опыт, этот общительный молодой человек завел много друзей в Техасе.
— Как вы видите, — голос Пенелопы прервал его мысли, и Даффи посмотрел на нее с нетерпением, — Юстас твердит, что уверен: донья Анна будет рассержена таким решением своего мужа. Он также пишет, что его встреча с доном Рикардо была пятого числа. — Она закусила губу и после недолгого молчания закончила. — Я получила телеграмму, сообщающую о смерти брата седьмого утром.
Патрик кивнул. Он хотел прочесть письмо сам. И сделает это, если она когда-нибудь замолчит.
— Мы знаем, что донья Анна унаследовала ранчо неделю спустя после смерти мужа. — Пенелопа скрестила руки на своей внушительной груди. — Итак, что случилось с новым завещанием, я вас спрашиваю?
Она уже была возбуждена, и ее возбуждение все более возрастало. Карие глаза горели, придавая ей вдохновляющий и неожиданно соблазнительный вид. Бледное лицо окрасилось в розовый цвет, губы слегка приоткрылись в ожидании.
Пенелопа Баттерворт оказалась совсем не такой, какой была при первом знакомстве.
Патрик отогнал неуместные мысли и поднял руку, прося ее замолчать. Затем строго сказал:
— Я сам хочу все это прочесть. Для этого вы и дали мне письмо, не так ли?
— Да, разумеется! — оттолкнувшись от стола, она встала, пересекла комнату, и вышла через двойные двери, ведущие во внутренний дворик. — Я подожду вас там.
— Отлично, отлично…
Пенелопа прогулялась по каменному полу патио, затем присела на скамейку возле фонтана. Прохладная, чистая вода танцевала и плескалась, ее успокаивающие звуки будили самые светлые воспоминания.
«Это неважно, — сказала она себе, — что у Патрика Даффи не хватает вежливости выслушать даму. Достаточно того, что он прочтет письмо Юстаса. Хотя и было разочарованием открыть, что мистер Даффи-пьяница, он все равно остается главной надеждой».
- Предыдущая
- 24/56
- Следующая
