Вершина счастья - Кэмп Кэндис - Страница 23
- Предыдущая
- 23/102
- Следующая
Появился священник в элегантной рясе и поднялся по узкой винтовой лесенке к своей кафедре на возвышенной площадке, с которой хорошо просматривалась вся церковь. Проповедь оказалась милосердно короткой, что очень нравилось пастве, и служба закончилась не более чем через час.
После этого почти все присутствующие в храме задержались на ступеньках здания, чтобы поздороваться друг с другом и обменяться новостями с людьми, которых они не видели с прошлого воскресенья. Поскольку плантации располагались обособленно и довольно далеко от соседей, этот день являлся единственной возможностью встретиться с кем-то вне семейного круга общения. Барышни кокетничали с молодыми людьми, отцы семейств набивали трубки и, попыхивая ими, чинно беседовали; матери одергивали расшалившуюся молодежь. Друзья и родственники собирались вместе и болтали о пустяках; в конце концов разъезжались в каретах, повозках и небольших открытых экипажах, называемых пролетками.
Мередит простилась с семьей Уитни после того, как они неоднократно повторили приглашение погостить у них в ближайшее время. Она пыталась не терзать себя мыслью, что не увидит их, пока не посетит «Четыре дуба», так как они ни за какие коврижки не приедут в ее дом.
Уитни возвращалась а «Мшистую заводь» в полном молчании, растревоженная мыслями о собственном одиночестве. Как-то сложится жизнь, если Гален не попросит ее выйти за него? Дэниэл когда-нибудь уйдет в мир иной, а Лидия сразу же покинет усадьбу… Она останется совершенно одна в огромном доме. Хотя Мередит и считала себя отшельницей, способной занять себя самой разной работой, перспектива провести остаток жизни в одиночестве, не считая слуг, выглядела страшноватой. Ей нужна дружба, нужна любовь! Лидия права в одном — Мередит действительно более эмоциональна, чем позволяет себе казаться. Хотя сама Уитни и сомневалась, что обладает такой уж страстной натурой, как утверждает ее старшая подруга, она все-таки знала о своей способности на глубокие чувства, на любовь и ненависть, печаль и счастье. Она хотела улыбаться и смеяться, хмуриться и плакать, то есть желала дать полный выход своим чувствам, но… Ей нужны люди. Мередит хотела выйти замуж… Когда же Гален отбросит все сомнения и сделает предложение, несмотря на свое финансовое положение?
— Мисс Мерри! — голос Бетси прорезался сквозь поток ее мыслей, когда экипаж приблизился к «Мшистой заводи».
— Да, слушаю тебя.
— Небу намного лучше в последние дни… Я подумала, может, вы захотите зайти и взглянуть на него.
— Замечательная идея. Скажи Джошуа, чтобы остановил карету возле хижины.
— Слушаюсь, мэм.
Бетси высунулась в окно и передала приказание Уитни.
Они свернули на обсаженную дубами аллею, ведущую к дому, и остановились на полпути. Мередит выбралась из экипажа, служанка неотступно следовала за ней. Они прошли через лужайку к лачуге, где поселили Неба.
Уитни пригнулась, чтобы войти, и страшно удивилась, увидев африканца в полном сознании. Он подозрительно уставился на Мередит, но тут же выражение лица великана смягчилось, когда его взгляд остановился на Бетси. Куда бы ни двинулась девушка, глаза Неба следовали за ней.
Мередит проверила пульс чернокожего мужчины: он не частил, как раньше, а кожа на ощупь казалась прохладной. Совершенно очевидно, что гигант поправлялся. Теперь абсолютно ясно: он выживет, чего никак не ожидала Уитни, увидев его в первый раз.
Когда они с Бетси вернулись к карете, служанка неуверенно произнесла:
— Мисс Мерри, Неб еще слишком слаб, чтобы возвращаться на поля. Вы не могли бы найти ему место где-нибудь здесь? Как только ему станет лучше, он обязательно научится какому-либо ремеслу… Например, из него мог бы получиться хороший кузнец.
— Но у нас уже есть кузнец.
— Неб станет его помощником… Пусть учится у него. Когда Мартин состарится и не сможет выполнять столь тяжелую работу, он заменит его.
Мередит заколебалась: действительно ли она окажет услугу Бетси, оставив этого гиганта поблизости.
— Ладно, пока он не восстановит силы, мы попробуем найти для него менее тяжелое занятие, — осторожно произнесла Уитни.
В понедельник, вскоре после завтрака, Мередит переоделась в костюм для верховой езды и направилась к конюшне.
Джереми Девлин как раз заносил внутрь помещения тюк сена. Поношенные штаны исчезли, теперь на нем красовались новые бриджи и рубашка, сшитые Мейзи. Одежду она скроила из грубой ткани, — сочетание хлопка и шерсти — которую ткали у них на плантации. Совсем обычный наряд для слуг. Ни то ни другое не сидело на нем хорошо. Рубашка оказалась слишком широкой, а брюки — слишком узкими. Кстати, последние выглядели еще более смущающими взор Мередит, чем рваные штаны, ибо плотно облегали ягодицы и бедра, причем крайне нескромным образом.
Девлин, конечно, по-прежнему оставался дерзок до невозможности, несмотря на обновление костюма. Он поклонился и насмешливо произнес: — Сударыня, насколько я понимаю, мне следует поблагодарить вас за сей элегантный наряд… — Джереми дурашливо поправил воротник рубашки. — Материал, возможно, несколько грубоват, но я уверен, что это наимоднейший фасон для раба, не так ли? Как раз подходит для выгрузки навоза из стойл…
— Очень жаль, — быстро нашлась Мередит, — а ведь мне казалось, вы должны радоваться возможности иметь хотя бы какую-то одежду вместо того, чтобы ходить почти нагим, как это имело место в последние дни.
Девлин засмеялся, показывая ровные блестящие зубы.
— Бывают случаи, когда нагота оказывается вполне привлекательной.
— Я пришла заниматься… Может, приступим? — сурово оборвала она насмешника.
Джереми склонил голову, словно подчиняясь ее желанию, и зашагал обратно в конюшню. Через несколько минут он вернулся с Мерси и упряжью. Девлин повторил всю череду действий предыдущего дня: оседлал лошадь, поднял Мередит в седло, проверил ее посадку и положение рук на поводьях, а затем вывел животное во двор, все время поправляя Уитни, когда та допускала ошибки.
В том же духе проходили занятия и в последующие дни недели. Каждый день Мередит получала урок, длившийся примерно в течение часа. Девлин неизменно оставался предельно нахален, но когда обучал ее искусству верховой выездки, то становился деловит и собран и даже проявлял терпение, чем просто поражал Уитни.
Когда она научилась достаточно хорошо ездить шагом, он стал заставлять ее пускать животное рысью и галопом, по-прежнему удерживая Мерси за длинный повод. — Вы делаете поразительные успехи, — наконец сообщил Джереми. — У вас, должно быть, природные способности. Просто никто раньше не взял на себя труд отшлифовать их. Нет, все-таки признайтесь, что хоть чуть-чуть, но вам пришлось поучиться…
— Отец немного занимался со мной, — призналась Мередит, — правда, он не считался хорошим наездником. Кроме того, я была столь неуклюжа, что пришлось все забросить.
— Ну, значит, основы вам известны. Теперь нужна постоянная практика. Выезжайте каждый день. Я буду сопровождать вас на Акробате.
— Сопровождать меня?! — воскликнула Мередит. — Об этом не может быть и речи!
Джереми пожал плечами.
— Как знаете. Мне казалось, что вы так легко не отступитесь от начатого дела.
— А я и не отступаю: буду продолжать ездить верхом, но только без вас.
— А кто же станет следить за вашей осанкой? Вспомните, сколько раз мне приходилось напоминать вам ослабить поводья, выпрямиться или расслабиться… Если никто не будет исправлять ваши ошибки, то скоро вы вернетесь к тому, с чего начинали. Поскольку мне все равно нужно тренировать Акробата, совместные поездки кажутся мне вполне разумными. Скорее всего, мы станем выезжать на поляну, где я смогу скакать во весь опор. Мне ведь нужно готовить жеребца к скачкам для вашего отца.
— Отчима, — машинально поправила Мередит. Он бросил на нее любопытный взгляд, но промолчал. Наконец она выдохнула:
— Ладно… Я буду здесь в понедельник утром. Девлин помог ей спешиться, и в его глазах заплясали шаловливые искорки. — Ваша жертва в высшей степени благоразумна и благородна, — посмеиваясь, заверил он Уитни.
- Предыдущая
- 23/102
- Следующая
