Розовое дерево - Кэмп Кэндис - Страница 47
- Предыдущая
- 47/83
- Следующая
Как и обычно, дядя Чат всю дорогу до дома Миллеров не замолчал ни на минуту, но Милли не слышала почти ни слова из его бесконечных рассказов. Она была слишком занята собственными мыслями и… опять тем самым странным ощущением, что внутри ее все дрожит. Она не переставала думать о Джонатане Лоуренсе, не переставала задавать себе один и тот же вопрос: придет ли он сегодня на бал? Как будет выглядеть? Она не видела его несколько дней, но при последней встрече его лицо все еще украшали желтоватые синяки, но, по крайней мере, хоть опухоли спали.
Однако, больше всего Милли интересовало, действительно ли Джонатан имел в виду то, о чем говорил. Или она услышала в его словах то, что ей тайно так хотелось услышать, дала волю воображению?
Милли надеялась, что когда они придут на бал, ей удастся устроить так, чтобы не сидеть с тетушкой Ораделли, но вскоре поняла, что ей не повезло. Сама тетушка, дядя Элмер и Камилла пришли раньше, и как только Ораделли заметила появление Милли и Софи, она повелительным жестом подозвала их в свой кружок. Все сидели, так плотно прижавшись к стене, будто та держалась в вертикальном положении только благодаря их спинам.
— Миллисент! Софи! — голос Ораделли отчетливо выдялялся из гула других голосов. Не заметить ее было никак нельзя.
Милли показалось, что она услышала слабый вздох Софи, но в следующую минуту на лице ее появилась улыбка, и она направилась к Ораделли.
— Пойдемте, девочки, поздороваемся с Ораделли! А потом выпьем немного пунша. Я умираю от жажды.
Счастливые от того, что Софи придумала, как улизнуть от тетушки Ораделли, Миллисент и Амелия последовали за ней к представительницам ветви Холлоуэй. Вообще-то Амелии было все равно, подходить к тетушке Ораделли или нет; она в любом случае будет сегодня танцевать. Пока они шли через зал к Ораделли, ее уже остановили двое молодых людей и попросили разрешения пригласить ее. Милли вспомнила время, когда ей нечего было волноваться, что придется просидеть весь вечер с какой-нибудь пожилой родственницей или надоевшими домочадцами. Единственной проблемой тогда было поскорее, заполнить танцевальную карточку именами желающих пригласить ее молодых людей и отдать распорядителю бала до того, как объявят музыку.
— Здравствуй, Ораделли! Рада тебя видеть, — сказала Софи, остановившись возле невестки. Миллисент и Амелия почти хором поздоровалась с тетушкой.
— Здравствуйте, Софи, Миллисент, Амелия! — Приветствуя, она осмотрела их с ног до головы. — О, да ты прекрасно выглядишь сегодня, Софи! И ты, Миллисент! — Было совершенно очевидно, что Ораделли нарочно не высказала своего одобрения или неодобрения по поводу вида Миллисент. Для нее всегда было непреложным фактом, что женщины семьи Хэйзов — одни из самых привлекательных. Но вот сегодня Ораделли действительно не знала, как отнестись к платью и прическе племянницы. Да, девочка явно начала поздновато, и Ораделли не на шутку забеспокоилась, что бы это могло означать. Для нее, как для главы семьи, казалось оскорбительным, что Миллисент держит в тайне причины такой перемены в себе.
— Спасибо, тетушка Ораделли! — Как и Софи, Миллисент не садилась.
— А я, тетя? — кокетливо спросила Амелия, игриво вытянув трубочкой губы.
— Ну, конечно же, Амелия, ты хороша! Не нужно выпрашивать комплименты. Ты сама знаешь не хуже меня, как выглядишь. Дочери Софи всегда выглядят очаровательно.
— О, спасибо! — ответила Софи, пропустив мимо ушей особую интонацию Ораделли — намек на то, что в других добродетелях ее дочери не так преуспевают. — Я тоже очень горжусь ими.
— Как Сьюзан? — понизив голос, спросила Ораделли.
Милли пришло в голову, что все сегодня говорят о Сьюзан, будто ей грозит смерть или произошло что-то невероятное. Так было всегда, когда затрагивалась тема беременности, и хотя раньше Милли никогда не обращала внимания, сейчас ее почему-то разозлило. Все вели себя так, словно рождение ребенка считалось чем-то постыдным, хотя в то же время все были безмерно счастливы, когда в одной из семей рождался малыш. Вся родня любила нянчиться и возиться с детьми. Впервые в жизни Милли стало интересно, почему тема беременности и родов была какой-то постыдной, почему она никогда не обсуждалась в присутствии мужчин или детей. И почему, если уж об этом говорили, то какими-то намеками и туманными фразами. Она подумала об Опал и ее радостном ожидании рождения ребенка и о том, как свободно, без стеснения говорит она о предстоящем. Для Опал все казалось совершенно естественным.
Тетя Софи, подойдя поближе к Ораделли, начала пересказывать ей о Сьюзан то же, что говорила и Миллисент по пути к Миллерам.
— Садись, Софи! — резко скомандовала Ораделли. — Я так сломаю шею, глядя на тебя.
— Нет, нет, я, правда не могу! Мы шли к буфету за пуншем. — Софи произнесла, наконец, свою заранее заготовленную отговорку. — Я уже говорила девочкам: после этой тряски так хочется пить.
— Глупости! Нет необходимости ходить самим. — Ораделли оглянулась, увидела одного из своих сыновей, разговаривающего с юной леди, и поманила его пальцем. — Дональд, принеси, пожалуйста, дамам пунш. Где твое воспитание?
— Да, мама. — Он недовольно поморщился, но немедленно пошел в сторону буфета.
— Присаживайся, Миллисент, вот сюда, рядом со мной. — Тетушка Ораделли указала на стоящий рядом стул. Миллисент ничего не оставалось делать, как улыбнуться и грациозно, насколько это у нее могло получиться сейчас, занять указанное тетей место. Садясь, она подумала, что теперь уж ей наверняка не удастся избавиться от тетушки.
Она почти не слушала болтовни двух дам, оглядывая зал и отмечая, кто пришел. По другую сторону от нее задвигалась Камилла и тихо произнесла:
— Рада тебя видеть.
Милли повернулась к ней и улыбнулась.
— Спасибо. Я тоже рада тебя видеть.
— Ты сегодня выглядишь просто очаровательно, — продолжила беседу Камилла.
— Правда? Благодарю! — Миллисент не смогла ответить ей комплиментом на комплимент. Камилла, казалось, сделала все возможное, чтобы остаться незаметной; на ней было коричневое с высоким воротником и невыразительным орнаментом платье, а волосы собраны в скромный узел на затылке.
— Похоже, сегодня будет приятный бал, тебе не кажется? — произнесла Милли, стараясь поддержать разговор и подумав, что таким образом ей хотя бы удастся избежать нежелательных тетушкиных расспросов.
— О, да! — голос Камиллы, когда она разглядывала публику, звучал несколько тоскливо. — Посмотри, вон Дэн с Ребеккой и их маленький сын.
— М-м-м… — нечленораздельно пробурчала Миллисент, глянув в сторону своей кузины и ее семьи.
— Интересно, он с ней счастлив? — заметила Камилла.
— Не знаю. Ребекка — женщина симпатичная, и уверена, что своему мужу она показывает лучшие стороны — не то, что нам.
Легкая улыбка чуть скривила губы Камиллы.
— Не могу представить, что они у нее есть… Миллисент посмеялась.
— Они тщательно замаскированы!
— Мама всегда говорит, что красивые женщины ослепляют мужчин.
— Может быть. Но не кажется ли тебе, что существуют и другие мужчины? Которых привлекают умные женщины, а не только юные? Должны же мужчины, которых интересуют более зрелые и серьезные женщины…
Камилла повернулась и пристально посмотрела на Миллисент. В глазах ее мелькнула заинтересованность.
— Миллисент, ты говоришь о ком-то конкретно? Это кто-то из твоих знакомых?
Миллисент почувствовала, как вспыхнули и залились краской щеки, и это разозлило ее. Она избегала встречаться с любопытным взглядом Камиллы.
— Нет, естественно, нет! Просто я так думаю.
— Ясно…
Но Милли была убеждена, что Камилла ей не поверила. И зачем только она заговорила на эту тему? Последние дни Миллисент сама не понимала своих действий и поступков.
Миллисент уже мысленно проклинала себя за болтливость, но ее отвлек голос тетушки.
— Ах, извольте видеть! Он на балу, да как выглядит!
Милли вскинула голову и посмотрела на дверь. Было совершенно ясно, о ком идет речь. И действительно, вошел Джонатан. Под глазом у него еще желтел синяк — так вот что, подумала Миллисент, возмутило тетушку Ораделли. Но даже такие «украшения» не могли скрыть привлекательность этого человека или затемнить таинственное сияние его глаз.
- Предыдущая
- 47/83
- Следующая
