Танец теней - Андерсон Сьюзен - Страница 29
- Предыдущая
- 29/64
- Следующая
— Вы хотите, вы хотите! Кем вы себя считаете, Маклофлин, моим папочкой? Тристан был в бешенстве:
— Вашим папочкой?! — прорычал он. Молниеносно его огромная ладонь погрузилась в ее волосы и обхватила череп так, что у нее даже перехватило дыхание. — Вашим папочкой? — он показал ей, что он не какой-нибудь пожилой брюзга, выговаривающий своей дочери. — Скажите, милая, ваш папочка когда-нибудь так делал? — и его голова стала надвигаться на ее лицо.
Неужели он собирается сейчас поцеловать ее?
И это после того, как он только что заставил ее почувствовать себя почти несовершеннолетней и чуть было не намочить от страха в штанишки. Проклятье!
— Уберите руки, Маклофлин, — яростно зашипела Аманда, вцепившись в его запястье и пытаясь оторвать его руку от своей головы. Ей показалось, что она схватила теплый волосатый гранит — рука даже не шелохнулась. Она сделала быстрый шаг назад, надеясь, что он потеряет равновесие и отпустит ее голову, но попытка оказалась безуспешной, потому что он тут же сделал шаг вперед. Она чувствовала его горячее дыхание рядом со своим ртом.
— Идите к черту, отпустите же наконец меня.
— Тристан? — вдалеке на дорожке стояла женщина, ее голос был мягким и почти грудным. — Что ты там делаешь, с кем это ты разговариваешь?
Тристан выпустил Аманду из своих объятий столь стремительно, что она зашаталась и чуть было не упала. Пока она приходила в себя, он вполголоса выругался и повернулся в сторону освещенной дорожки.
— Возвращайся назад, Банни, — прорычал он. — Я сейчас вернусь.
Аманда обернулась на женский голос и увидела, как хорошенькая брюнетка в декольтированном розовом платье повернулась на своих высоких каблучках и пошла в сторону квартиры Тристана.
— Ух ты, какая послушная, — съязвила Аманда, — Может быть, она прибегает и на свист?
— Очень смешно, — недовольно пробормотал Тристан.
— Так значит, Банни? — Аманда тем временем осторожно обходила его массивную фигуру, выбираясь на освещенную дорожку, поближе к своему безопасному жилищу. — Пикантное имя.
Тристан шагнул к ней с угрожающим видом. Свет фонаря вдруг отразился в стеклах его очков, скрыв выражение глаз.
— А существу какого пола принадлежит имя Тедди? По крайней мере, Банни — это имя, по которому можно судить, с кем имеешь дело.
До этого момента Аманда осторожно продолжала осуществлять свой план отступления, но при имени Тедди она резко остановилась и замерла, в негодовании вздернув подбородок.
— Какого черта, что вы знаете о Тедди? Вы говорили с Рондой?
— Нет, — ответил Тристан. «Наверняка, говорил», — подумала Аманда.
— Хорошо же. Что касается Тедди, то до этого вам нет никакого дела, — Аманда повернулась к нему спиной и быстро пошла к дому. — Возвращайтесь к своей крольчихе Банни, лейтенант, я иду домой спать.
Но он уже дышал ей в затылок.
— Я провожу вас до двери.
— Да какого…
Аманда оборвала речь и ускорила шаги. Спорить с ним не имело никакого смысла. Аманда достала ключ еще до того, как дошла до двери, моментально отперла замок и отворила ее, а войдя в квартиру, резко повернулась к Тристану. Упершись одной рукой в дверной косяк и придавливая дверь другой рукой, она заглянула ему прямо в глаза и сказала:
— И не лапайте меня больше, мистер ковбой. Я отказываюсь играть в такие игры.
Затем она резко захлопнула дверь перед самым его носом.
— А, будь все проклято! — Тристан в бессильном бешенстве хлопнул ладонью по дверному косяку. В полной прострации он взирал на гладкую шоколадного цвета поверхность двери. Куда же подевалось все его холодное самообладание? Он просто не может взять себя в руки. Его сердце бьется с такой силой, что кажется, оно вот-вот разнесет вдребезги грудную клетку. Разгоряченная кровь лихорадочно пульсирует в сосудах. «Но, откровенно говоря, — подумал он, — поведение было далеко не профессиональным, особенно после того, как она брякнула насчет папочки. Если бы только Банни не прервала их разговор… О, дьявол, Банни!» И, заставив себя успокоиться, Тристан пошел к лестнице, ведущей в его квартиру.
Когда открылась дверь, Банни, сидя на кушетке, пристально посмотрела на ввалившегося в комнату Тристана. Она решила, что он отсутствовал слишком долго и поэтому вознамерилась показать ему, что его появление не привело ее в бешеный восторг. Захлопнув пудреницу и убрав ее вместе с расческой в сумочку, она с раздражением сказала:
— Ты вернулся как раз вовремя. Эйс попытался взобраться к ней на колени, но она отшвырнула его в сторону и принялась старательно отряхивать собачью шерсть с юбки.
— Я извиняюсь за задержку, — сказал Тристан, остановившись в дверях и беспомощно на нее глядя. Проклятье. Что ему теперь делать?
Эйс бесформенным шерстистым клубком скатился с дивана, потом, отряхнувшись и придя в себя от нелюбезного обращения гостьи, подбежал к хозяину. Он пошатывался и покачивался от радости и вилял хвостом с такой силой, что несуразное тельце щенка ходило ходуном. Тристан наклонился и взял его на руки, рассеянно гладя по голове.
По мрачному выражению лица Банни Тристан понял, что ему придется произнести немало сладких слов, прежде чем удастся восстановить между ними те добрые отношения, которые сложились до того, как Эйс начал лаять в окно. Неожиданный лай собаки прервал тогда их быстрое сближение, сулившее вылиться в ночь, полную сексуальных радостей. Теперь же он удостоверился, что легкое розовое платьице, которое ему тогда так легко удалось с нее снять, вновь на месте, волосы старательно причесаны, а губы покрыты свежим слоем помады. Все это неуклонно свидетельствовало о том, что ее настроение всерьез испортилось. — «Дерьмо же я!» — И это после того, как пришлось большую часть вечера провести, ухаживая за ней в баре неподалеку от полицейского управления на глазах у всех коллег-зубоскалов. Ему действительно приятно было проводить с ней время, не только потому, что он предвкушал сексуальную развязку: они хорошо потанцевали и выпили. Правда, она слишком много болтала, причем, в основном о модах, которые его совершенно не интересовали, но в этом был свой плюс — ему не надо было напрягать мозги, изобретая очередную интересную для нее тему разговора, тем более, что мастером потрепать языком он явно себя не считал. Второй плюс заключался в том, что она, в отличие от иных женщин, очень восторженно отреагировала, увидев его пистолет.
Тристан усадил Эйса в корзиночку и подошел к дивану. Его просто распирало от подавленных желаний естества и агрессии. "Ладно, что делать, — решил он, — нет смысла жаловаться и проявлять недовольство. Просто придется начать все сначала' .
Нежно погладив пальцем Банни по щеке, он склонился к ней и проворковал:
— Мне действительно очень жаль, что я оставил тебя так надолго.
— Кто была эта женщина, Тристан? — резко спросила Банни.
Тристан моментально застыл и внутренне весь сжался.
— Кто-кто? — он непроизвольно откинулся назад и заглянул ей в лицо. — А, ты имеешь в виду ту, которая была в саду?
Банни молча кивнула.
— Она просто хозяйка моей квартиры, — положив опять палец на ее щеку, он снова приблизился к ней. Опять все сначала. Только уже теперь он почувствовал себя полностью опустошенным. Все уже было не так.
— И ты всегда целуешь свою квартирную хозяйку, желая ей доброй ночи, когда другая женщина ждет-не дождется тебя?
Шепотом выругавшись, Тристан резко отодвинулся на диване. Откинув голову на спинку, он с остервенением стал разглядывать потолок.
— Я не целовал ее.
— Ну ладно, извини, — Банни раскрыла свою сумочку и вынула оттуда пачку сигарет. Закурив, она оглянулась вокруг себя в поисках пепельницы. Поскольку пепельницы рядом не оказалось, она бросила спичку прямо в блюдце, стоявшее на маленьком столике рядом с диваном. — А мне почему-то показалось, что ты собирался повалить ее прямо на холодную и жесткую землю и тут же зверски овладеть ею.
Она пустила струю дыма прямо ему в лицо.
- Предыдущая
- 29/64
- Следующая
