Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 50

• Предыдущая
• 50/70
• Следующая

   Ферье поднялся и отошел к стреноженным лошадям.

   - Если позволите, я бы хотел отвезти волка в Тихий Рай. - Адри обернулся через плечо.

   Филипп смотрел на него, изумленно приподняв брови и, в конце концов, проникся чем-то вроде понимания.

   - Это ваше право, - сказал он, поцеловал Адри в губы и отпустил ровно до четырех часов вечера.

   Две четверти часа Адри гнал Каро по лесной песчаной дороге, петлявшей среди высоких подтянутых сосен - гнал во весь опор, и лишь ощутив, как мучительная тоска отпускает его сердце, остановился. Волк, привязанный к луке седла, немного приподнял голову - в уголках глаз скопилась коричневая слизь, кровь бурыми сосульками местами слепила шерсть, а дыхание было напряженным и хриплым. Винсент погладил несчастное животное по загривку и матерый утробно рыкнул - так слабо, что Адри скорее почувствовал это ладонью, чем услышал.

   Он спешился, снял добычу и отнес в густой ельник, уложив в ломкий белый мох, развязал лапы, освободил от струнки морду - и тут же волк попытался его укусить. Попытался, но даже на рывок ему не хватило сил - ему оставалось лишь лежать, слабо рычать и скалить зубы.

   Винсент потрепал беднягу за ухом, а потом вернулся к Каро, легко поднялся в седло, постоял некоторое время, всматриваясь туда, где под елками оставил раненое животное.

   Волк отлежался немного, поднял голову и взглянул прямо на Адри, раскачиваясь, попытался встать, но тут же обессилено упал брюхом на землю. Винсент не знал наверняка, но отчего-то подумал, что теперь с ним будет все в порядке.

   Развернув Каро, Адри неторопливо поскакал назад, однако решил, что еще около часа не вернется на берег реки Марсаль, а попытается просто побыть один. Беззаботное щебетание птиц успокаивало его так же, как и шелест деревьев, и казалось, что в жизни не было ни Филиппа, ни Летнего дворца, ни Ботри на пару с послом Мирданом, ни Морела. Был только Ферье - всегда был только один он, с его вечными тайнами и странностями, с его холодностью, жестокостью и этими редкими приступами удивительной нежности. Адри улыбнулся своей наивности: все же он - безнадежно влюбленный дурак, если вопреки всему помнит то единственное хорошее, что было между ними. Винсент позволил себе маленькую слабость - мечту о том, что когда-нибудь в далеком будущем, они с Ферье снова будут целоваться лежа в полевой траве, только Ферье не нужно будет ни за что просить прощения, а Адри никогда больше не позволит себе горьких неосторожных слов.

   Его мысли прервали странные приглушенные крики - где-то недалеко слышались голоса мужчин и ребенка.

   Винсент остановился, прислушался.

   - Отпустите! - жалобно разнеслось над лесом, и этот голос не принадлежал взрослому, кроме того, Адри отчетливо услышал детский плач.

   Не раздумывая, он направил коня на звук и, судя по тому, что голоса становились ближе, не ошибся в направлении. Он обнаружил их в еловом логе - двух городских стражников и совсем юного тощего мальчонку с накинутым на голову мешком, по пестрой одежде в нем было легко узнать цыгана. Руки мальчика были связаны впереди, он плакал и умолял своих мучителей отпустить его, но стражники только гоготали громче и нарочно волокли свою жертву по ямкам и корягам. Мужчины так увлеклись, что даже не заметили всадника, стоявшего в еловом сумраке на пригорке и внимательно наблюдавшего за ними.

   Мальчишка упал, ударился ногой о старое бревно и вскрикнул.

   - А ну вставай, щенок! - Один из стражников - худой и спившийся, вздернул ребенка за шиворот, поставил на ноги, потом ударил ребром ладони по хребту с такой силой, что мальчик упал на колени. - Сейчас мы отучим тебя воровать у честных людей, маленькая шлюха.

   Адри не стал дожидаться, что будет дальше - он догадывался, зачем двое мужчин затащили мальчишку в лес. Винсент вывел коня на свет и строго спросил:

   - Что тут происходит?

   Стражники замерли и одновременно уставились на него. Пока они изумленно моргали, оценивая коня и богатые одежды незнакомца, а так же какие у них будут неприятности в случае конфликта со знатью, которая в Адри угадывалась без труда, сам Винсент думал о другом: у него не было с собой никакого оружия, кроме охотничьего ножа. Против двух острых алебард это был смешной и слабый аргумент. К счастью стражники оказались умнее и, видимо, побоялись связываться с человеком, разодетым как истинный король.

   Мальчишка все еще лежал у их ног, дрожал и тихо всхлипывал.

   - Этот мальчик - вор, ваша милость, - сказал другой, более молодой стражник, но лицо у него было хитрым и неприятным, как у ободранной лисицы. Сам наверняка подворовывал при случае. - Он украл лепешку у пекаря.

   Такое мелкое нелепое обвинение покоробило Адри, ему даже было не смешно.

   - Разве такие дела не должен рассматривать городской суд? - холодно спросил он.

   Стражи переглянулись, ответили, что именно туда ведут воришку, и Винсент понял, что эти двое извращенцев вовсе не собираются просто так расставаться со своей добычей.

   - Я не виноват! - крикнул мальчик, и стражник - тот, что постарше, раздосадовано пнул его по боку.

   - А ну заткнись, мелюзга, - прошипел он тихо, но Адри услышал.

   Пора было прекратить все это.

   - Я выкуплю его, - сказал Винсент, направив Каро вперед. Он подумал, что неплохо было бы попробовать решить дело миром. - Сколько вы хотите?

   Мужчины переглянулись, и по жадному блеску в их глазах Адри понял, что сделка состоится.

   - Ну, мы не знаем, - протянул молодой. - Пекарю за булку бы вернуть и за моральные потрясения приплатить бы. И наше молчание тоже не дешево обойдется и...

   - Три золотых устроит?

   Старший стражник аж подпрыгнул от радости, но тут же притих под пристальным взглядом своего приятеля-проныры, который, видимо, знал толк в подобных торгах и дешево не отдавал то, что считал своим.

   - Мы хотим двадцать на двоих.

   Адри присвистнул. Грабеж средь бела дня! В другой раз он бы с азартом поторговался, но мальчишка совсем продрог лежа на земле и был так измучен, что даже всхлипывал с трудом.

   Винсент снял кошелек с пояса, отсчитал двадцать золотых и отдал молодому стражнику.

   - А теперь пошли вон отсюда.

   На радостях стражники даже не обратили внимания на грубый тон Винсента и, прихватив деньги, быстро затерялись среди елок и сосен.

   Адри спрыгнул на землю, подошел к мальчику, присев на корточки осторожно коснулся плеча. Цыганенок вздрогнул.

   - Не бойся. Все в порядке. Я не обижу, - сказал Винсент, снимая с головы своего приобретения грязную рваную мешковину. Снял, да так и обмер. - Танар?

   Мальчик из-под спутанных кудрей бросил на Адри гневный взгляд, потом резко сел и стал озлобленно срывать зубами веревки с рук.

   - Вот это сюрприз! - воскликнул Винсент и попытался убрать сбившуюся челку со лба Танара, но тот отпрянул с таким норовом, что Адри невольно подумал: неужели он боится даже меня? Неужели эти двое сделали с ним что-то неприличное?

   - Танар, все в порядке. Это же я, Винсент... Ты что, не узнаешь меня?

   - Узнал, - проворчал мальчишка, судорожно переводя дыхание и выпутываясь из веревок. Он выглядел маленьким и жалким, совсем исхудал, но был все тем же чертенком, правда, взгляд теперь у него был затравленный, волчий, а не открытый и добрый, как раньше.

   - Они не сделали с тобой ничего плохого? - серьезно спросил Адри, и мальчик прекрасно понял, что он имел в виду, они оба поняли.

   - Сделали, - хмуро глядя перед собой, Танар судорожно растирал тонкие посиневшие запястья, и хотя он уже не всхлипывал, по его перепачканным грязью щекам прозрачными каплями бежали слезы, голос надрывно дрожал: - Когда Рене умер, нас всех выгнали из Ашайре. Половину отправили в тюрьмы, кого-то убили, кого-то покалечили... Они Барку убили... Он же добрый, он же даже защититься не мог. Его-то за что?

   - Кто это сделал?

   - Стражники, - Танар рукавом упрямо стер с лица слезы и этим только больше размазал грязь по щекам. - Эти мелкие трусливые твари пришли нас грабить... Крестьян не тронули, а нас... Мы для них не люди, мы - мусор и воры... Я вырасту и убью их всех. Убью. Убью. Убью, - он повторял это, как заведенный, сжимая тонкие пальцы в кулаки, дрожал точно заблудившийся щенок, и лишь когда Адри осторожно обнял его за плечи, Танар вдруг смиренно прижался к нему, спрятал лицо на груди и, наконец, затих.

• Предыдущая
• 50/70
• Следующая