Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 39
- Предыдущая
- 39/70
- Следующая
Чувствуя, как вино приятно согревает внутренности, Винсент кивнул, но нужно было что-то сказать, пока Филипп не вообразил, что у его адъютанта отсох язык.
- Для меня большая честь разделить с вами трапезу, ваше величество, - произнес Винсент и едва не отвел взгляд. Вино нисколько не ударило ему в голову, оставив на языке только терпкий стойкий аромат чернослива, сладких вишен и кориандра.
Филипп собственноручно налил в бокал барона вторую порцию.
- Послушайте, Адри, - с беспечной улыбкой сказал он, - вы могли бы оказать мне небольшую услугу?
- Все, что угодно.
- Все? Ну, зачем же. Мне не нужно настолько много. Короли обычно получают именно все - так заведено с древних времен. Не мы с вами придумали этот закон - не нам его отменять. Так было и так будет. Нам, сильным мира сего владеющими людскими судьбами, не пристало желать меньшего, но знали бы вы, ах, Адри, знали бы вы, как иногда хочется побыть простым человеком! Как хочется не думать о государственных делах, о политике, а просто сесть вот так, как мы с вами, и поболтать о чем-нибудь не серьезном. Я так ценю такие вот моменты! И прошу вас, не называйте меня - ваше величество. В эту ночь зовите меня Филипп. Сегодня я - не король, а вы - не мой слуга. Пусть мы заблудимся в эпохах и времени и до утра пропадем в более прекрасном мире без дворцового этикета и прочих разделяющих нас атрибутов. - Филипп отхлебнул вина и, подперев голову рукою, указал взглядом на вазу с фруктами. - Вы должно быть голодны, Винсент, ешьте, не стесняйтесь. Если хотите, я распоряжусь принести дичь и хлеба. Может быть, хотите окорок под пелеройским чесночным соусом? Или почки новорожденного ягненка, приправленные рафинскими специями?
- Нет, благодарю, я не слишком голоден, - вежливо соврал Адри и поздно подумал о том, что попроси он дичь или окорок, это бы хоть на сколько-нибудь отодвинуло час, когда он окажется под Филиппом. Винсент мысленно чертыхнулся, обозвав себя последним ослом, и пригубил вина. Разумеется, он будет называть короля по имени сегодня, но ни на миг не сможет забыть, кто перед ним. И, разумеется, Филиппу не придется повторять ни одну из своих просьб дважды - это Адри знал, как истину.
А король тем временем принялся разглядывать его одежды, милостиво не отпуская взгляд ниже талии.
- Это Ферье посоветовал надеть вам этот камзол? - с улыбкой поинтересовался он, цедя вино.
- Да, - немного растерянно ответил Винсент и тон короля - насмешливый, с долей презрения, его почему-то насторожил.
- Вот мерзавец. Он же прекрасно знает, что я не терплю этот цвет, - Филипп сощурил глаза и усмехнулся.
Сердце в груди Адри екнуло от страха, от леденящего душу осознания как неосторожен он был в словах. Но ведомый своей любовью, желая защитить Ферье, он сказал еще большую глупость:
- Выбирал в конечном итоге я. Граф только дал мимолетный совет.
- Вот как? - наигранно изумился король. - Значит ли это, что мимолетные советы графа Ферье имеют для вас вес?
Адри понял, что пора юлить, иначе они с Сэйлином серьезно поплатятся за все их "совместные секреты".
- Как и мнение любого другого человека, в котором есть хоть капля здравого смысла. Граф - ваш фаворит, он ведает о ваших вкусах и пристрастиях больше меня. Если бы я знал, что вам не нравится сиреневый цвет - я непременно бы надел что-нибудь другое.
- И все-таки вы не забываетесь, - рассмеялся король с какой-то грустью, вероятно, потому что Адри так и не выполнил его просьбу и по-прежнему держал дистанцию. - Ну, полно, оставим это пока. Поговорим лучше о здравом смысле.
Адри допил остатки вина в бокале.
Они лежали и смотрели друг на друга так, словно готовились к странной и долгой игре в кошки-мышки, и хотя роль жертвы должна была отводиться Винсенту - он совсем не чувствовал себя загнанным в угол. Филипп был любезен, сдержан, никоим образом не намекая на близость, он милосердно позволял Винсенту устанавливать собственные правила. Он был совсем не похож на того изувера, который хладнокровно изнасиловал восемнадцатилетнего Ферье и сделал его своим любовником. В голове Адри мелькнула совсем шальная мысль: а если он все-таки скажет Филиппу - "нет", кто знает, может быть, он вернется сегодня к себе и между ними уже никогда ничего не будет? Утром Адри по обыкновению явится в кабинет короля и станет украдкой поглядывать на Ферье, пока Филипп занят письмами... Или нет? Вдруг монарх просто рассвирепеет и выставит его вон - и тогда Винсент никогда больше не увидит Сэйлина.
- Знаете, барон, - король поставил свой пустой бокал на столик слоновой кости, потом забрал бокал Адри и отправил туда же. После Филипп ухватил полупустую бутылку вина за длинное горлышко и с улыбкой протянул Винсенту, - из бокалов пить скучно. Давайте, как пираты - из горлышка, по очереди. Начинайте.
Адри несколько растерялся, но где-то на небесах даже ангелы уже завидовали его покорности. Он поднес горлышко бутылки к губам и легко коснулся ими прохладного гладкого стекла. Терпкое вино согрело его.
- Итак, - тем временем продолжил Филипп, довольно наблюдая, как Адри пьет, - вы сказали, что цените любое мнение, несущее хоть каплю здравого смысла. Вы действительно полагаете, что люди обладают таким свойством, как здравый смысл?
- Свойством? - переспросил Винсент.
- Именно. Отсутствие или наличие здравого смысла - это свойство всех людей. Что такое, в сущности здравый смысл? Некое эфемерное понятие, что приписывают якобы умным и благородным людям? Чушь! Здравый смысл - это только действие или не действие, направленное на получение результата или выгоды. Вот, к примеру, мой отец Эдуард третий двадцать лет вел войну с Рафинскими королевствами, а когда я стал королем - я заключил с ними пакт мира. Вы бы назвали мой поступок здравым смыслом?
- Конечно. Вы положили конец безумию и кровопролитию, - ответил Адри, передав бутылку в руки Филиппа и на миг соприкоснувшись с ним пальцами.
- Хотите правду, барон? Я всего лишь извлек для себя некоторую выгоду. В те времена наш флот в океане атаковали пираты, а рафинцы им платили за это. Мне удалось сохранить видимость могущества наших кораблей - но это был лишь фарс. Состояние флота было столь плачевно на тот момент, что я мог не только его лишиться, но и проиграть войну. Я написал в Рафину и запросил мира - тем самым просто извлекая выгоду. Если бы у меня были силы - война продолжалась бы. Теперь же, когда Рафина и мы - друзья, когда мы наладили торговые связи, рафинцы вместе с нашими кораблями бьют на море пиратов. Устранив третью силу, мы останемся на поле брани один на один, и тогда я сочту за здравый смысл - присоединить Рафинские королевства к Онтэ. Как вам такой примерчик, барон? - Филипп с хитрым блеском в глазах хлебнул из бутылки вина, и снова передал изумленному Адри.
Винсент сглотнул, сел на шкурах прямо - и вдруг комната перед глазами качнулась, а потом поплыла. С виду безобидное вино оказалось слишком крепким, и Винсент понял это только теперь, осознав, что в ближайший час попросту не сможет самостоятельно подняться на ноги. Изнывая от духоты, он расстегнул пуговицы на вороте - и вдруг взгляд Филиппа на миг уцепился за это движение с жадным, плохо скрываемым желанием. Адри сделалось дурно.
- Неужели вы говорите это серьезно? - тихо спросил он.
Филипп многозначительно улыбнулся и лег на спину. Русые волосы короля тяжелыми змеями упали на предплечья, когда монарх закинул руки за голову.
- Попробуйте теперь назвать совет графа Ферье - каплей здравого смысла, - твердо сказал он, выжидательно наблюдая за Адри. - Выгода, барон. Выгода.
- Зачем ему?.. - Винсент не окончил вопроса - он вообще не хотел думать об этом, не хотел догадываться, что Сэйлин просто ревнует короля к нему и стремиться любыми способами выжить новоявленного адъютанта из дворца. И не затем ли ему их близость и все насмешки, от которых леденеет кровь и сжимается сердце? Не затем ли эти беспричинные приступы злости и раздражения? Любовь и ревность - вот две ипостаси, способные толкнуть человека на самые безумные, низкие, страшные поступки. Веками эти два чувства губили тех, кто был не осторожен и рискнул вкусить плоды запретные - сколько отважных и прекрасных душ сгубила уродина Ревность, сколько жизней отняла госпожа Любовь! Это случалось с другими на протяжении веков, а сегодня и Винсента не обошло стороной. И пусть Ферье движет ревность, Адри движет любовь, и чтобы удержаться рядом с фаворитом короля стоит всего лишь единожды переступить через себя. Сейчас. Эта ночь может решить все - Ферье будет вынужден успокоиться и принять Винсента, будет вынужден считаться с его существованием рядом с собой - не хочет полюбить, пусть смириться. И еще, Адри отчего-то был уверен, что король не отошлет Сэйлина от себя, а молодой адъютант - всего лишь мимолетная прихоть монарха. Винсент не мог потерять Ферье, не мог так рисковать. Особенно теперь, когда прикоснулся к запретному плоду и познал его сладость.
- Предыдущая
- 39/70
- Следующая
