Горячие и нервные - Андерсон Сьюзен - Страница 58

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая

– Кто там? – послышался мужской голос. – Откройте! Это управляющий.

– Секунду! – бросил Джон, не отрывая взгляда от Виктории. – У нас здесь срочное дело, пожалуйста, подождите минуту. Мы сразу же выйдем, как только выясним… – Что бы там ни было, им необходимо поговорить.

Но Тори, которая пять минут назад готова была изжарить его на медленном огне за то, что он не хочет признаваться в своих чувствах, соскочила со стола и одернула легкую синюю юбку. Пригладив растрепавшиеся волосы, она прошла мимо него к двери.

Он схватил ее за руку:

– Дорогая…

– Не надо. – Она высвободила руку. – Я все равно ни о чем не могу говорить сейчас. Неудивительно, что порой мы забывали об осторожности в Пенсаколе, но сейчас… у меня нет оправдания.

– Но это не значит, что мы уже все решили… – Что именно? Он сам не знал, каким должен быть следующий шаг.

Словно прочитав его мысли, она заметила:

– Что, если наша неосмотрительность обернется новой беременностью? О нет… – Она снова потянулась к двери, но вместо того, чтобы открыть ее, уперлась рукой в косяк. – Непохоже, чтобы мы пришли к какому-то решению, Джон. Может быть, ты прав? И тебе действительно пора возвращаться в Денвер?

Именно это он считал оптимальным выходом для всех десять минут назад. Тогда почему сейчас ее слова не принесли ему удовлетворения? Напротив, у него засосало под ложечкой, когда он услышал их.

– Именно это я и пытался сказать тебе, – заметил он, и хотя это была абсолютная правда, под ложечкой засосало еще сильнее.

– Что ж…

Пусть все идет как идет, думал он, наблюдая, как она повернула замок в двери. И ему пришлось сжать кулаки, чтобы не рвануться с места и не прикоснуться рукой к ее шее. К тому нежному месту, где начинали расти поднятые вверх волосы и курчавились нежные завитки. И тогда, чтобы как-то компенсировать невозможность осуществить это желание, он самым сдержанным тоном, на какой только был способен, произнес:

– Не знаю, как ты, но мне совершенно не хочется объявлять сегодня о расторжении нашей помолвки. Может, постараемся закончить этот вечер, не давая нового повода для скандала, о котором весь Колорадо-Спрингс узнает завтра же из утренних газет?

Повернув голову, она секунду-другую молча смотрела на него. Господи, она выглядела такой расстроенной, что он хотел сейчас только одного – обнять ее и держать так долго-долго… Но вот она выпрямила спину и вздернула подбородок.

– Конечно, – отозвалась она, чуть-чуть пожимая плечами. – Я смогу, если ты сможешь.

– Прекрасно, – ответил он, – нет проблем. – И, проследовав мимо нее, вышел из комнаты.

«Идиотка, идиотка, идиотка!»

Стоя среди гостей, собравшихся на вечеринку, Виктория улыбалась направо и налево, притворяясь, что все идет прекрасно. На самом деле ей хотелось рвать и метать. Под обликом улыбающейся светской дамы скрывалась безмозглая дура, которой хотелось разрыдаться, проклиная все и вся, и утонуть в океане слез.

Как она могла быть такой легкомысленной? Не только по отношению к своему бедному сердцу, – тут уж, когда дело касалось Джона Мильонни, ничего нельзя было изменить, – но и по отношению к своему телу, что вполне можно было предотвратить. Она никогда не сожалела, что не послушалась отца и родила Эсме, отказавшись обсуждать обстоятельства рождения дочери; но повторять этот опыт и дать жизнь еще одному внебрачному ребенку не входило в ее намерения. Ей очень повезет, если их страстное общение на столе не приведет к тому, что у Эсме спустя девять месяцев появится братик или сестричка. Одни небеса знают, чем кончились их отношения, когда они практиковали защищенный секс шесть лет назад… Есть ли у нее шансы избежать новой беременности, когда она была так небрежна?

Господи, что было в этом Рокете, что заставляло ее забыть об элементарной осторожности? Хотя ее безумная влюбленность каким-то образом могла объяснить потерю здравого смысла. В глубине души она понимала, что не в состоянии что-то изменить, и знала, что это по его вине она забывает обо всем на свете, стоит лишь ему прикоснуться к ней.

Женщина, увешанная таким количеством драгоценностей, что ее наряд мог бы составить бюджет маленького государства, наконец закончила свой долгий рассказ и теперь выжидающе смотрела на Викторию. Та улыбнулась и пробормотала что-то невразумительное. Дама почему-то страшно удивилась, но прежде чем Виктория смогла понять почему, Джон, мило улыбнувшись женщине, извинился и, взяв Викторию под руку, отвел ее в сторону.

Пока они шли к бару, он наклонился к ней и шепнул:

– «Чудесно» – не самый удачный ответ на рассказ о том, как умер ее любимый пудель.

– Гм… – протянула Тори, неохотно соглашаясь с ним. На какой-то момент туман в ее голове прояснился, и она отчетливо увидела его лицо. Темные глаза смотрели сурово, брови были сдвинуты над мужественным орлиным носом. Глядя на его сумрачное выражение, она пришла к выводу, что он не намного счастливее, чем она.

Ее сердце заныло. Как бы ей ни хотелось взвалить на него всю вину, в трезвом уме она не могла это сделать. Он не просил ее влюбляться в него, и она определенно внесла свою лепту в то, что произошло. Может быть, даже большую, чем он; если строго придерживаться фактов, она первая протянула свои руки туда, куда не следовало. И она даже не подумала пожалеть об этом, пока не поняла, что они занимались любовью, забыв о возможных последствиях.

– Может быть, нам не стоит оставаться до конца? – негромко спросил Джон.

Она кивнула. Возможность сбежать с вечеринки и поговорить наедине, чтобы окончательно разобраться в своих чувствах, внезапно показалась ей привлекательной.

– Да, ты прав. Пойдем…

– Мисс Гамильтон, – раздался вкрадчивый женский голос за ее спиной. – Здравствуйте.

Она удивленно вскинула брови и повернулась к молодой женщине, которая осторожно прикоснулась к ее руке, желая привлечь внимание.

– Да! – автоматически кивнула Тори, стараясь припомнить, где видела эту даму с волосами песочного цвета, а также и ее спутника. – Зовите меня Виктория. – И тут она вспомнила. – Как дела, миссис Сандерс? Вы любите танцевать?

– Спасибо, обожаю. Вы можете называть меня Терри. А вечеринка просто чудо, правда?

– Да, конечно. Вы знакомы с моим женихом? – Не дожидаясь ответа, она повернулась к Рокету. – Джон, Терри Сандерс и ее муж Джордж. Терри занимала в компании отца пост исполнительного директора. Терри, Джордж, разрешите представить вам Джона Мильонни.

– Очень приятно, – проговорил Джон, пожимая протянутые руки. – Если нас уже знакомили на похоронах Форда, то прошу простить меня, – продолжил он, приветливо улыбаясь. – Между сегодняшним танцевальным вечером и тем печальным днем я успел познакомиться со столькими людьми, что моя бедная голова не в состоянии удержать всю информацию. Поэтому я объявил перерыв. Пожалуйста, не хотите ли присоединиться к нашей компании? Что вы будете пить? Позвольте мне угостить вас?

Виктория молча переводила глаза с одного на другого, чувствуя, как внутри ее зреет протест, но она сдержала его. Было что-то такое в белозубой, сияющей улыбке Джона, что окончательно вывело ее из состояния транса, и она вдруг поняла, что Терри Сандерс вполне может обладать ценной информацией о ее отце. Ей нужно только собраться с мыслями. Джон вежливо проводил их к покрытому льняной скатертью столу, и она с любопытством взглянула на него.

– Ты что-то сказал о пуделе?

Уголки его губ приподнялись.

– Да, родная. Мы обсудим это позже.

Она сумела поддержать разговор, пока Джон сходил к бару и вернулся, неся поднос с полными бокалами. Внезапно вспомнив кое-что, она дотронулась до руки Терри.

– Простите, – сказала она. – Мне до сих пор не приходило в голову спросить вас: продолжаете ли вы работать в компании после смерти моего отца? Я знаю, что там новый управляющий, и боюсь, что была так занята собственными заботами, ч го забыла справиться, как повлияла смерть Форда на жизнь его служащих. Вы, наверное, считаете меня…

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая